– Слушай. – Пашка лег на кровать и обнял меня сзади. Пришла пора хоть что-нибудь ответить. Буркнула: – Ты заболеешь, уходи. – Да и хрен с ним. – Да, братец всегда был упертым, как осел. – Я тут кое-что понял. – Что? Надеюсь, мой голос прозвучал не слишком виновато. – Я был плохим братом. – Да ладно? – Выдохнула я. – Ага. – Он взял мою руку в свою и крепко сжал. – Мы давно не делали чего-то только вдвоем. Не ходили куда-нибудь, почти не общались. Как так вышло, сестренка? – Нам стоило поступить в один универ. А не в разные. – Сейчас я выражала свое искреннее мнение. – Тебе не место на экономическом, а мне просто тяжело без тебя. Чувствую там себя не в своей тарелке. Получеловеком что ли. – Почему? – Привыкла еще со школы, что ты идешь, а я догоняю. Ты лидируешь, а я подчиняюсь. Ты говоришь, знакомишься, общаешься, а я… В общем, всего лишь тень. И на новом месте мне так и не удалось перестать быть ею… – Почему ты не говорила мне? – Пашка присел на кровати, все еще не отпуская мою руку и пытаясь заглянуть в глаза. – Все так серьезно, Маш? Я повернулась к нему. – Мне нужно учиться жить самой. Пока не получается. Мы с тобой давно пытаемся разъединиться и зажить каждый своей жизнью, но продолжаем чувствовать друг друга. – Улыбнулась, переплетая его пальцы со своими. – И это, наверное, даже хорошо. Но мне стоит привыкнуть не быть твоим придатком, а быть самой собой. Если внутри меня есть Я. – Оно есть, конечно. И это видно. – Пашка подмигнул, несколько раз хлопнув ресницами. Вот совсем, как я. – И почему я раньше не замечал, что ты выросла? Мне так трудно свыкнуться с мыслью, что не нужно больше защищать тебя от всего мира. – Нужно. – Улыбнулась я. – Иногда. – Брат кивнул, соглашаясь. – Я заметил, как ты смотришь на этого парня. Никогда раньше не видел тебя… такой. И… нужно было мне как-то помягче с ним… И с тобой… – На самом деле я сама не знаю, как отношусь к нему. С одной стороны кроме него у меня никого и нет в универе. С другой – элементарно боюсь обмануться. – Это нормально. – Хлопая меня по ноге, рассмеялся он. – Я тоже не самый приятный тип. Есть вероятность, что тоже не придусь по душе кому-нибудь из родственников своей будущей девушки. – Да… – Я закатила глаза. – Главное, с ходу не объявляй им, что разбрасываешь по всей квартире свои грязные носки. С остальным они, наверняка, смогут смириться. – Вот дурочка! – Шлепнул меня по заднице и протянул руку. – Мир? – Мир! – Пожав ее, согласилась я. – Договорились. Пошел-ка я в душ. Может, еще получится смыть с себя твои ветряночные микробы. – Паш? – Окликнула его я, когда брат стоял уже на пороге. – А? – Есть дело на миллион. – На миллион? – Да. – Что за дело? – Солнцева… – Уже интересно. – Пашка навалился на косяк. – Она переживает, что девчонки не смогли пойти с ней сегодня в клуб. А ей так хотелось. Новая шоу-программа, все дела… – Боже, Сурикова, что ж ты порешь! – И я ее подвела, заболела. В общем, горюет девка. Я подумала, что, может, ты ее сопроводишь? Все-таки, клуб, пьяные компании, мужики. Опасно… – А… Она будет не против? – Растерянно поинтересовался он. – Анька? – Натянула улыбку. – Кажется, она очень даже обрадовалась, когда я предложила твою кандидатуру в провожатые. – Обрадовалась? – Да… – Кивнула несколько раз, уверяя в сказанном. Брат движением руки взъерошил волосы. – Тогда нет проблем, во сколько? – Заходи за ней в девять. – Зайду. – Кажется, Павлик даже выглядел довольным. – Вот и ладушки, – сказала я и достала телефон. Теперь у меня даже два шпиона на вражеской территории. Радость побеждала стыд, ревность огромной волной топила радость от победы в переживаниях. Ка-ра-ул… Немногим позже девяти вечера, наконец, пришло сообщение. Анка-пулеметчикса: Мы на месте. Я: Не забывай докладывать обстановку. Фото приветствуется. Анка-пулеметчикса: Так точно, мой капитан. 22.00 Я: Ау, Штирлиц, как дела? Анка-пулеметчикса: Враги окружают… Что?! Кого? Ее, Павлика или моего Димку?! Мне сразу представились страшные картины. Десятки наманикюренных ногтей вцепляются в его футболку, тянут в разные стороны, раздирая в клочья и парня, и бедный предмет одежды. А Калинин падает на пол и умирает от удушья и нескольких килограммов помады, оставленных поцелуями на его коже. Бррр…. 23.00 Я: Доложите обстановку. Анка-пулеметчикса: Прикажете устранить главнокомандующего вражеской армией? Я: Выполнять. Анка-пулеметчикса: Есть выполнять! Кто там еще? Дима: Мне тебя не хватает. Ммм… Поплыла… Он думает обо мне. Что написать? Я: Уже сплю. Дима: Нужно отвечать: ВЗАИМНО. Я: Тебе нужно, ты и отвечай! Дима: Злюка( Дима: Моя ;-) Я: Поживем, увидим 00:00 Я: Ну, как там?! Анка-пулеметчикса: Позже. Что значит позже? Одурела она там совсем?! Пляшет, наверное, с Пашкой в обнимку, хлещет коктейли один за другим, а про задание и не вспоминает. Или… они поговорили с Суриковым и поняли, что я подставила обоих. Да уж, сваха из меня никудышная. А еще говорят, в любви, как на войне… Мама давно спала, когда около двух часов ночи я, почистив зубы, легла в постель. Ожидание сводило с ума. Никогда не испытывала ничего подобного. Даже страшно подумать, что бы я могла выдумать, если бы не лежала дома с ветрянкой. Оказывается, я та еще интриганка… Дзынь!