– Как плечо? – спросила его заместитель Келли Ву, легко спрыгивая с моторного отсека и захлопывая люк. Она, с черными волосами, стильно подстриженными «под мальчика», ленивой походкой вошла в ангар, глядя на все с высоты своих пяти футов и шести дюймов. По ее словам, так ей было удобнее под капюшоном и шлемом. Отсутствие длинных ног она компенсировала проворством и необычайной силой. В сорок пять лет она ради развлечения принимала участие в грязевых гонках на длинные дистанции и сделала себе такую же татуировку, как ее восемнадцатилетняя дочь. – В полном порядке, – приврал Линк. На самом деле, оно адски болело. Саншайн обежала всех вокруг, приветствуя каждого с одинаковым энтузиазмом. Она позволила Келли почесать себя, а потом радостно помчалась к лестнице на кухню, где ее ожидало разнообразное собачье угощение. В гараже пахло бензином и освежителями воздуха. Для Линка этот запах означал новую жизнь. Неважно, через какие испытания прошли накануне машины и оборудование, все должно было выглядеть как новенькое. Двое волонтеров из дневной смены уже осматривали двигатели, проверяли аптечки и аварийное освещение, а последний ночной расчет докладывал о ликвидации последствий аварии. Каждый день начинался с доскональной проверки всего оборудования и машин. Личное снаряжение было уложено, оборудование проверено, каждое устройство тщательно осмотрено. Ежедневный контроль доставлял своеобразное удовлетворение, почти как после медитации. Он физически и ментально готовил их ко всему, что бы ни случилось. – Ты не должен носить перевязь? – строго, как мать, спросила Келли. – Ты не должна купить своему ребенку еще одного хомяка? – Ты увиливаешь, – коротко бросила она в ответ. – А это намечено на сегодняшний вечер. До сих пор не понимаю, как последний маленький мохнатый ублюдок выбрался из чертова шара. – Ведь это ты назвала его Гудини. – Я просто надеюсь, что он не залезет в вентиляционное отверстие или еще куда-нибудь. – Она вздохнула. Оконное стекло сверкало под утренним солнцем. Команда гордилась своим новым депо. По субботам проводилась уборка. Было гораздо легче – и намного приятнее – убираться в новеньком здании, а не пытаться отскрести от скопившейся за долгие десятилетия грязи дерьмовое коричневое ковровое покрытие. Новое здание еще не потеряло своей свежести. – Хочешь провести летучку? – предложила Келли. – Если она будет включать в себя кофе, – зевнул Линк. Он хотел было потянуться, но остановился, почувствовав боль в плече. Он спал как убитый, но еще часок-другой ему не помешал бы. Келли поднялась вслед за ним по лестнице, и они нырнули в кухню. – Доброе утро, шеф, – приветствовал его Зейн Джонс по прозвищу Верхолаз, державший в одной руке рогалик, а в другой – спортивную сумку. Утром после серьезной аварии городская кулинария всегда завозила рогалики. Еще одно преимущество жизни в маленьком городке. – В чем дело, Верхолаз? – Я слышал, ты довольно сильно травмировал плечо, – сказал тот. Верхолаз был низкорослым и коренастым, но обладал выносливостью профессионального спортсмена. Он получил свое прозвище за организацию благотворительного мероприятия в память погибших 11 сентября, где одолел сто десять этажей на тренажере «лестница» в полном снаряжении. Линк пожал плечами и тут же пожалел об этом. – Все нормально. Если хочешь знать мое мнение, то доктор была чересчур осторожна. – Это та докторша, которая осматривала тебя в отделении неотложной помощи, или та, с которой ты ужинал вчера вечером? – спросила Келли с невинным выражением на лице. Новости в Биневеленсе распространялись молниеносно. Он загадочно улыбнулся и сменил тему. – Как дела с отращиванием усов? – спросил он Зейна. Кое-кто из его парней принимал участие в благотворительном соревновании на самые красивые усы, которое должно было состояться в ноябре. Зейн погладил жалкие пучки волос, усеивавших его верхнюю губу. – Довольно хорошо. В смысле Гарри у нас в лидерах, но я думаю, что со мной будет все в порядке. – Он – волосатый сукин сын, – согласился Линк, думая о волонтере-итальянце с густыми волосами. – Проследи, чтобы он не отрастил волосы в носу. – Я думаю, все дело в мышечной памяти. Чувак ради того, чтобы просто участвовать, сбрил усы, которые отращивал десять лет. – Я участвую в соревновании по отращиванию волос на ногах, – вмешалась Келли. Она отпила глоток такого бледного кофе, что его можно было принять за молоко. – Я тебя умоляю. Ты каждый день подрисовываешь брови, – усмехнулся Зейн. Келли вскинула брови. – Когда на кону сотня баксов, я готова нарисовать себе усы. – Сотня баксов? – задумчиво произнес Линк. – Может быть, мне тоже нужно этим заняться? Услышав его голос, Саншайн приподняла голову, которую прятала среди диванных подушек, высматривая брошенную ей еду. Вскочив с дивана, она подбежала к Линку. – Эта собака любит тебя больше всего на свете, – тоскливо заметил Зейн. Парень уже полгода жил в одиночестве и начал поговаривать о том, что хочет познакомиться с красивой девушкой и остепениться. – Кстати, о занятиях и о любви, – сказала Келли, многозначительно поглядывая на Линка. – Как прошел ужин с сексапильной докторшей? – Это была встреча двух профессионалов – сказал Линк. Он не рассказывал о своих любовных связях и, безусловно, не болтал, когда получал от ворот поворот. – Профессионалов? Я слышала, она очень хороша и ты чуть не проглотил язык, когда она высунула свое прелестное личико из вертолета, – сказала Келли. – Я слышал, что он повредил плечо, умоляя ее уделить ему время, – сказал Зейн, притворяясь, что падает на колени, и сжимая ладони. – Я с радостью вменю вам обоим в обязанность до конца недели драить туалеты, – задумчиво произнес Линк. – Фу, шеф. Зачем делать это самим, когда у нас есть новобранец? – спросил Зейн. – Вчера эта новенькая вытащила мою задницу из горящей машины. – После того как ты героически спас букет цветов, – отметила Келли. – Как бы то ни было, я бы обратила на это внимание, если бы подыскивала себе привлекательного, горячего парня. Я совершенно уверена, когда хорошенькая докторша узнает о твоем героизме, это наведет ее на мысль о том, какая ты выгодная партия. – Ты освобождена от повинности мыть туалет, – решил Линк. Зейн под бдительным взглядом Саншайн откусил рогалик. – Шефу не нужна наша помощь. Не было случая, чтобы он не добился девчонки. Линк провел рукой по волосам. Он не понимал, что это за чувство. Оно казалось полной противоположностью тому, что он считал уверенностью в себе, и его это не слишком волновало. В доке Дрими было что-то такое, от чего он чувствовал себя не в своей тарелке. Что заставляло сомневаться в себе. Оно удерживало его бойкий язык, придавало неуклюжесть его флирту. Она была для него сложной проблемой, а у него был не лучший послужной список решения сложных проблем. Саншайн, заскучавшая от разговоров и разочарованная отсутствием угощения, поспешила по коридору в его кабинет. – Может быть, пора перейти к летучке, Ву? – намекнул Линк. Келли схватила рогалик со стоявшего на столе подноса. – Одну минутку, – пообещала она. – Хочешь половинку? Линк посмотрел на рогалик, подумал о ломте пиццы. – Нет, спасибо. Линк неторопливо направился в кабинет. Саншайн, примостившись на собачьей лежанке, смотрела в единственное окно отведенной для него комнаты. Ее хвост радостно бил по ковровому покрытию, когда что-либо привлекало ее внимание. Линк плюхнулся в кресло у рабочего стола и загрузил компьютер. По столу были разбросаны рукописные заметки и документы. Они дожидались того момента, когда он аккуратно и лаконично сведет их в свой ежедневный отчет, что было проклятием всей его жизни. Должность начальника имела свои привилегии, но лавина бумажной работы к ним не относилась. – Серьезно, как ты себя чувствуешь? – спросила Келли. Она рухнула в кресло напротив и откусила рогалик, намазанный слоем сливочного сыра высотой в полдюйма. – Прекрасно, – сказал Линк, открывая электронную почту и видя несколько непрочитанных сообщений. – Шеф? – Тон, в котором звучали материнские нотки, требовал ответа. – Ужасно болит. Вот. Довольна? Келли усмехнулась, глядя на него. – Значит, мой начальник получил травму на вызове? Да, я в восторге. Осел. – Начальник-осел тебя слушает, – проворчал он. – Хорошо, начальник-осел, давай наверстаем упущенное. Она рассказала ему о работе ночной смены и очистке места аварии. До сих пор было известно только об одном смертельном исходе. – Команда, как обычно, получила порезы, шишки и синяки. У новобранца несколько ожогов после того, как она вытащила твою прелестную задницу из машины, но тебе досталось больше, чем всем остальным, если говорить о травмах.