Я как метеор кладу пасту в рот, запивая её то водой, то вином, абсолютно забыв о том, где нахожусь. Пережёвывая наспех, как привыкла дома, поднимаю взгляд, и вся еда встаёт в горле. Сглатываю её. – Прости… я… не ела долго… – Всё в порядке. Только у тебя соус, вот здесь. – Дерик перегибается через стол и проводит пальцем по моим губам. Охаю, а он уже садится на место и облизывает его. – Эм… спасибо… я долго спала? – Стыдливо хватаю бокал с вином и делаю большой глоток. Да, именно его мне и не хватало. – Шесть часов. Мало, но ты хотя бы перестала падать в обморок. Сейчас начало одиннадцатого, – спокойно отвечает Дерик и настолько аристократично орудует вилкой и ложкой, что теперь я чувствую себя чёртовой дикаркой. – Понятно. О чём говорить дальше? Я вроде бы наелась, хотя осталась ещё половина. Но больше не хочу выставлять себя невоспитанной дурой перед ним. – Моя одежда… мне нужно переодеться и вернуться обратно в замок. Наверное, девочки волнуются, куда я пропала… – Можешь остаться здесь, а завтра я тебя отвезу, – перебивает меня Дерик. – Не хочу доставлять тебе лишние хлопоты. Я и так одна большая проблема для тебя. И насчёт… ну того, что я знаю. Если ты волнуешься, что я кому-то скажу, то нет. Я буду использовать информацию только против Дина и никому и словом не обмолвлюсь о том, кто ты такой. Дерик откладывает приборы и обмакивает губы салфеткой. Чёрт, у меня тоже такая есть! Дура! Но между нами снова повисает неприятное молчание под его буравящим взглядом. Ёжусь и допиваю своё вино. – У тебя нет никакой информации, Джина. – Ошибаешься. У меня её полно, – довольно парирую я. – Нет. Уже нет. Надо было прятать лучше. Я всё вернул на место. К архиву у тебя доступа больше нет, так что… – Ты что, сделал? – возмущаясь, перебиваю его. – А теперь запомни, Джина. Прежде чем кого-то и чем-то пугать, надо держать в тайне то, что у тебя есть. Иначе тебя могут опередить. От его безразличия внутри вскипает гнев. – Ты рехнулся? Я хорошо спрятала! Ты не мог найти это! Ты… – Комод, стоящий на втором этаже в коридоре. Под постельным бельём. У меня душа летит в пятки. Как он узнал? Дерик, довольный собой, придвигается ближе и подхватывает бокал с вином. – Я знаю тебя, Джина. Знаю, как устроены твои мозги, и то, что ты очень умная. Постельное бельё меняют раз в неделю или по требованию. Ближайшая смена белья как раз после коронации Дина. В комод никто не полезет, а Калеб удачно пошёл у тебя на поводу и скрыл все твои делишки. Ты не могла спрятать информацию ни в моей, ни в своей, ни в третьей комнате, но замок ты сломала. Точнее, его сломала Кристин. Я узнаю её руку. Она никогда не умела скрывать свои следы. Приоткрываю рот от его слов, пока Дерик отпивает вино и победно улыбается мне. Но почему он так рад? Я не понимаю. У нас была такая возможность, чтобы предотвратить катастрофу. Но Дерик против. – Что ж… – поднимаюсь со стула и холодно окидываю его взглядом. – Тебе моя помощь не нужна, значит, я умываю руки. Ты сам несёшься на верную смерть. Твоё решение. Идиотское. Тупое. Неадекватное. Бесчеловечное. Маразматичное. Хреновое. Решение. Я удаляюсь с чувством выполненного долга. И да, иди в задницу, Фредерик. Ты полный мудак. Он смеётся от моих слов. Смеётся так нагло прямо мне в лицо. – Пойду так на улицу. Главное, от тебя подальше. Придурок, – фыркая, резко разворачиваюсь и иду в гостиную. – Стоять. Непроизвольно мои ноги прирастают к полу, но я сжимаю кулаки и делаю ещё шаг. – Пошёл ты, Фредерик, – шиплю, зло бросая на него взгляд через плечо. – Вернись на место, Джина. Немедленно. Или я верну тебя силой. Всегда мечтал приковать тебя наручниками и изводить твой разум, пока ты не сойдёшь с ума. – Дерик красноречиво показывает на наручники, лежащие на журнальном столике. – Ты меня не напугаешь, понял? Я не боюсь тебя. И за тебя тоже не боюсь. Я столько сделала, чтобы спасти тебя, а ты, идиот, взял и всё перечеркнул. Ты обо мне не подумал! О людях не подумал! Ты… – Я соврал тебе, – громко перебивает меня, и я замолкаю. – Хочешь узнать в чём, вернись на место, а я пока обновлю твой бокал. – Он поднимается со стула и обходит стол, отодвигая мой стул. Стиснув зубы, всё же возвращаюсь на место и плюхаюсь на стул. – Умница. – Дерик целует меня в макушку, но я дёргаюсь, посылая ему яростный взгляд. – Не обращайся со мной, как с дурой. Здесь один дурак – ты, – цежу сквозь зубы. Он улыбается мне, словно его это ничуть не задевает. Налив мне в бокал вино, он ставит бутылку на стол и садится на своё место. – Говори, лживый мерзавец, в чём ещё ты меня обманул? – шиплю я. – Ты знаешь, Джина, когда ты ругаешься, меня это сильно возбуждает. – Фредерик! – возмущаясь, повышаю голос. – Я не отказывался от трона. Ферсандр мне не дал этого сделать, ни когда я узнал правду, ни в последние годы. Крупица надежды снова появляется в груди. – Правда? То есть… ты ещё принц? – шепчу я. Дерик кривится и делает большой глоток вина. – К сожалению. Я с ним говорил сегодня. Если ты думаешь, что я не оценил твоей помощи и стремления помочь мне, Джина, то ошибаешься. Твои слова, поступки и ты сама. Всё это каждый раз шокирует меня. Моя сестра выбрала удачную компаньонку в борьбе против меня… – Это не так… Кристин тебя любит, Дерик. Безумно любит, – быстро говорю я. – Она не живёт в Альоре и не понимает всей сути проблемы. Она не может быть компетентна. Я сын убийцы, поступкам которого нет оправданий, Джина. Народ был запуган им и умирал. Ферсандр стал для меня отцом. Настоящим отцом, который приютил меня… – Не приютил, а использовал. Не спорь. Твоё присутствие рядом с ним было выгодно только для него и его семейки. Он наблюдал за тобой. Держал под колпаком, чтобы ты никогда не посмел захотеть стать кем-то большим для Альоры, – зло вставляю я. – Ты ошибаешься, Джина. Ферсандр многие годы убеждал меня, что я обязан выйти из тени и стать тем, кем рождён. Передёргиваю плечами и отворачиваюсь от Дерика. Не верю я этому Ферсю. Не верю, и всё. – Джина, пойми, я не могу быть королём. Это создаст множество проблем, как во внутренней политике, так и во внешней. Могут начаться восстания, и снова погибнут люди. Я этого не могу допустить. – Я не прошу тебя стать королём. Я прошу не позволить стать им Дину. Я слышала, как он после разговора с Ферсем сказал, что если он тебя не убьёт, то это сделает он сам. Я была в тайных коридорах, на пути в архив, когда услышала их разговор. Оттуда и знаю, что Ферсь пригласил тебя для разговора. Да, он хорошо осадил Дина. Но Дин не скрывал своих настоящих чувств, когда вышел от Ферся. Он сказал это вслух. Я не вру… – Я верю тебе, Джина. Но Дин всегда был импульсивным, и его слова я понимаю. Он боится потерять достаток и роскошную жизнь. Ферсандр перенесёт коронацию на год. – Он обманет, Дерик! Обманет! – вскрикиваю я. – Может быть, но у меня есть ещё власть, чтобы предотвратить это. Ферсандр не пойдёт против меня. Мы семья. Искоса бросаю недоверчивый взгляд на Дерика и тяжело вздыхаю. – Не нравится мне всё это. Не нравится, хоть убей. Я вижу его политику иначе, понимаешь? Рядом с ним Клаудия, и она сделает всё, чтобы её сынок был на троне. А он не пойдёт против жены, – напоминаю я. – Не превращай короля в идиота, Джина. Клаудия не имеет права голоса. Ферсандр не позволит развалить страну, поэтому он меня и вызвал. Мы обсуждали положение дел и приняли общее решение. Я возвращаюсь в замок, мы проводим бал в честь Дня независимости и расходимся. Коронации не будет. Вместо неё, состоится ужин, на котором Ферсандр сообщит о своём решении… – Ты король. Ты нужен этим людям. – Джина, – Дерик предостерегающе повышает голос. – Хорошо. Раз ты настолько уверен в Ферсе, то как можешь быть так уверен в Дине? Он говорил, что собирает новый «Альянс», – упрямо говорю и смотрю ему в глаза. – Калеб следит за всем. Да, был набор новых парней, но в ближайшем будущем, я буду их обучать, и они будут полностью под моим контролем… – Если тебя не убьют раньше, – перебиваю его. Дерик тяжело вздыхает и отодвигает тарелку от себя. Он складывает руки на столе, недовольно буравя меня взглядом. – Тебе плевать на себя, Дерик. Так плевать. Ты не видишь, как мы волнуемся о тебе, словно нам больше всех надо. Ты халатно относишься к своей жизни… я не понимаю тебя. Почему? Почему ты настолько не ценишь себя? Не ценишь независимое мнение окружающих, которые тебя уважают, а рвёшься куда-то в другую, плохую, смертельно опасную сторону? Да, это не моё дело. Ладно. Забыли. Когда мой самолёт в Америку? Ведь дальше ты сообщишь мне именно это. – Расстроившись окончательно, опускаю плечи и смотрю на стеклянный стол. – У меня не было подобной цели, Джина. Встань на моё место. Я сын убийцы и жестокого зверя. Я человек, который может сотворить что-то более ужасное, чем он. Мне нельзя. Моя работа меня остужает, напоминая мне о том, кто я такой и где моё место. Я не отношусь к своей жизни халатно. У меня просто не было цели. Я привык жить одним днём, готовый в любую секунду пожертвовать собой ради будущего Альоры. Это равноценный жест с моей стороны, чтобы загладить вину отца. Бросаю на него печальный взгляд и снова вздыхаю. – Ты не представляешь, как это страшно, знать, что человек, который тебе дорог, не дорог самому себе и в любую секунду может исчезнуть, оставив после себя глубокую рану вины на моём сердце. Тебе меня не понять. А мне никогда не понять тебя, Фредерик. Думаю, что дальнейшее обсуждение бессмысленно. Ты не знаешь, что я чувствовала в те моменты, когда узнавала крупицу за крупицей о тебе. Ты не можешь оказаться на моём месте, а я не могу быть на твоём, как и изменить твоё решение. Прости, наверное, я была неубедительной. Или ты не увидел моей искренности. Не знаю, что пошло не так, но ты каждый раз разбиваешь мне сердце своими словами и решениями. Ты разбиваешь мою личность, и я больше не понимаю, какой смысл в моей жизни. Ещё утром он заключался в том, чтобы уберечь тебя. А сейчас… так пусто. Главное, чтобы ты был счастлив. Пусть не так, как мне хотелось бы, но счастлив. Если тебя всё устраивает, и ты продолжаешь идти у них на поводу, окей. Это твои право и решение. Я их уважаю.