– Что ж, если вы все-таки боитесь встретиться с господином Ваном, я сам разберусь. Его ладони уже были травмированы, правая рука вовсе онемела, и он с трудом мог ее поднять. Чжан Чжаочжун крикнул: – Ты не мой противник. Иди и скажи Ван Вэйяну, что я буду там в полдень. Ши Шуанъин усмехнулся, развернулся и пошел прочь, Хань Вэньчун последовал за ним. Пока воины решали свои вопросы, Хань Вэньчун думал о том, что выпил отравленное вино. Он чувствовал слабость по всему телу и молился, чтобы Ши Шуанъин поскорее закончил говорить и они вернулись за противоядием. Когда переговоры завершились, Вэньчун уже был бледен и обильно потел. Вернувшись к остальным, Ши Шуанъин огласил: – Он обещал прибыть в полдень. Хань Вэньчун почувствовал боль в животе и присел. Тяньхун налил бокал вина и сказал: – Это противоядие, брат Хань, выпей его. Хань Вэньчун поспешно протянул руку, но Чжоу Чжунъин выхватил бокал и сам выпил содержимое. Хань Вэньчун был ошеломлен и озадачен. Чжунъин улыбнулся и сказал: – Хватит, это была шутка, брат Хань, ты вообще не пил отравленное вино, он решил разыграть тебя. Тяньхун, нужно попросить прощения. Сюй Тяньхун подошел и с улыбкой сказал: – Пожалуйста, не обижайтесь на меня. Хань Вэньчун был недоволен такой шуткой, но совсем не обиделся. Мэн Цзяньсюн вошел в комнату к Ван Вэйяну. Воин стоял в гордой позе, упершись руками в бока. С усмешкой Цзяньсюн произнес: – Мастер Чжан согласился, теперь вам надо идти! Чжан Чжаочжун не любит трепаться. Если есть что сказать, говорите это сейчас. На пике Льва вы будете драться, так что времени на разговоры не останется, мастер не будет слушать мольбы о пощаде. Если вы испытываете угрызения совести и страх, еще не поздно сказать об этом. – Еще чего! Ван Вэйян стремительно вскочил. По взмаху руки Мэн Цзяньсюна слуга поднес мешок, в котором лежал золотой меч Багуадао. Вэйян вытащил его из ножен, сердито тряхнув белой бородой. В дверном проеме появился Хань Вэньчун: – Господин Ван, пожалуйста, будьте осторожны. – Ты все знаешь? – Я встречался с Чжан Чжаочжуном, – кивнул Вэньчун. – Почему он оскорбляет меня? – По словам этого подонка, с господином Ваном необязательно считаться. – Скажи как есть. – Он назвал вас… стариком с раздутым самомнением! Ван Вэйян фыркнул и ответил: – Я не знаю, раздуто оно или нет, но, если со мной что-нибудь случится, брат Хань, я прошу тебя позаботиться о делах организации и о моей семье. Он сделал паузу, а затем добавил: – Скажи Цзяньину и Цзяньцзе, чтобы не спешили мстить за меня. Они еще неопытны в боевых искусствах и не должны отдавать свои жизни напрасно. Ван Цзяньин и Ван Цзяньцзе – два сына Ван Вэйяна. Они изучали искусство восьми триграмм, которое передается в их семье из поколения в поколение. Хань Вэньчун сказал: – Командир, ваши боевые навыки превосходны, Чжан Чжаочжун вам не соперник. Буду ждать хороших новостей. Ван Вэйян последовал за слугой, ведущим его на пик Льва. Пик Льва известен своим чаем, а лунцзинский чай «Пик Льва» – товар, не имеющий аналогов во всем мире. Его склоны высокие и крутые, путники редко решаются взбираться на него. Ван Вэйян перекинул меч через спину и добрался до вершины. Самая высокая точка пика – небольшая поляна, окруженная со всех сторон чайными деревьями. Едва добравшись до вершины, он увидел крупного мужчину, одетого в легкую одежду. Некоторое время незнакомец пристально рассматривал Вэйяна, а затем спросил: – Так ты и есть этот Ван Вэйян? Услышав такое пренебрежительное обращение, сердце Ван Вэйяна воспылало, но ему было почти семьдесят, и большая часть его юношеского огня уже угасла. Он знал, что Чжан Чжаочжун в настоящее время является воином императорской гвардии и отчасти почитал его власть. – Да, все верно, а вы, видимо, мастер Чжан, Огненная рука Паньгуаня? – Верно. Что предпочитаете – клинки или кулаки? Чжаочжун был очень осторожен. Пока он взбирался на вершину, успел осмотреть окрестности и убедиться, что противник действительно пришел один. Он подумал, что, хотя Ван Вэйян и самоуверенный, он никогда не поступил бы так подло с членом императорского двора. В то же время Ван Вэйян размышлял про себя: «У нас нет глубокой ненависти и обид, нет необходимости ранить его лезвием. Если этот чиновничек будет убит по ошибке, последствия могут быть не самыми лучшими. Использую Багуачжан[62] в крайнем случае, чтобы умерить его высокомерие и дать понять, что моя репутация вполне заслуженна». – Я бы предпочел сразиться на кулаках. – Ладно, – ответил Чжан Чжаочжун. Он сжал левый кулак и поднял правую ладонь вверх. Хотя он и был высокомерен, но владел техниками кулачного боя школы Удан на превосходном уровне. В бою он выматывал противника, ограничиваясь самыми простыми движениями, а затем, сосредоточившись, атаковал в полную силу. Зная, что тот не будет атаковать первым, Ван Вэйян сказал: – Начнем. Его левая ладонь пронзила тело противника, а правая ладонь наискось прошла по правому плечу. Затем он сжал правый кулак и ударил противника в грудь. Чжан Чжаочжун сделал три шага назад и атаковал в ответ. Они вновь и вновь наносили удары, в глубине души удивленные подготовкой друг друга. Чжаочжун подумал: «Его движения быстрые и яростные, действительно достойный соперник». Ван Вэйян в свою очередь также оценивал противника: «Он смог отразить три моих удара мягко и одновременно жестко, Огненная рука Паньгуаня не так уж и плох». Чжан Чжаочжун сделал один шаг вперед и замахнулся левой ногой. Ван Вэйян отпрыгнул, чтобы избежать удара, прижав ладони к лицу. Чжаочжун нанес удар левой ногой и, опуская ее, использовал два приема: Кунцзи Цанъин и Шушао Цинь Хоу[63]. Ван Вэйян сложил ладони вместе, отражая атаку. Бой был подобен игре в шахматы, каждый продемонстрировал свои уникальные навыки, атакуя и попутно защищаясь, в одно мгновение они использовали тридцать или сорок приемов. На небе горело красное солнце, две тени, летавшие над землей, то отступали, то сливались воедино. Ван Вэйян медленно проигрывал – он уже был не так молод и силен, как его противник, сила и дух постепенно исчезали. Внезапно его движения изменились. Он держал ладони далеко от локтей, а локти – от груди. Он защищал тело одной ладонью, а встречал врага другой. Движения ног также поменялись. Ими он воображаемо нарисовал Преднебесный чертеж восьми триграмм[64] вокруг Чжан Чжаочжуна. Этот стиль багуачжан назывался Течение тела. Когда подготовка была закончена, он продолжал делать шаг за шагом, вращаясь влево и вправо вокруг противника, резко поворачиваясь и пользуясь промежутком во времени, чтобы нанести удар. Действительно, как в тех известных словах «Стоишь напротив, а они оказываются вдруг позади»[65]. Как только Чжаочжун реагировал на движение, Ван Вэйян уже обходил его сзади. Чжан Чжаочжун разворачивался, но противник снова оказывался позади. После нескольких таких кругов, каким бы высоким ни был уровень боевых искусств, у соперника закружится голова и он будет в растерянности. Но Чжаочжун стоял неподвижно, не давая вывести себя из равновесия, поэтому Вэйян попадал лишь по его ладоням. Ван Вэйян обошел его таким образом два раза, и Чжан Чжаочжун понял, что с ним будет не так-то просто справиться. Не дожидаясь, пока тот снова окажется у него за спиной, он шагнул по диагонали и бросился к противнику. Чжаочжун попытался ударить его по лицу, но Ван Вэйян снова оказался позади. Чжан Чжаочжун заметил, что его соперник передвигается особым способом и ступает по форме восьми триграмм. Эта техника – боевое искусство, которое Ван Вэйян практиковал десятилетиями. Чем быстрее он двигается, тем быстрее скорость наносимых ладонями ударов. Видя это, Чжан Чжаочжун мог лишь отвечать ударом на удар. Спустя долгое время он уже не мог угнаться за скоростью противника. Он был настолько сосредоточен, что начал понемногу чувствовать упадок сил. Чжаочжун закрыл глаза. Как только Ван Вэйян хотел ударить его ладонью сзади по лопатке, Чжан Чжаочжун мгновенно развернулся и схватил рукой запястье соперника. Ван Вэйян попытался выдернуть руку, однако это ему не удалось. Он втайне восхитился: «Этот человек настолько хорош, что смог с закрытыми глазами поймать мою ладонь». Оказалось, Чжан Чжаочжун предугадал тактику противника. Вэйян был силен, хотя его волосы и были подобно серебру, но у него оставалось не так много энергии. Чжаочжун прибегнул к технике ведения боя с закрытыми глазами. Тренируясь, он часто завязывал себе глаза черным шарфом, полагаясь на слух и осязание, чтобы определить направление атаки противника. При столкновении с врагом сначала он принимает защитную стойку, затем ладонью быстро отражает удар. Пока противник сжимает кулак, Чжан Чжаочжун успевает поймать руку и сломать ее. Эта техника первоначально использовалась для боев в ночное время или когда бой происходил в темном помещении. Чтобы захватить конечность или оружие противника, положение ладони меняется крайне искусно. Держа ладонь соперника в своей, Чжаочжун неподвижно стоял на месте, пока Вэйян вращался вокруг него; когда Вэйян подходил ближе, Чжаочжун молниеносно менял стойку и атаковал. Они применяли десятки техник в одно мгновение. Ван Вэйян встревожился, думая о том, как много сил он потратил. Внезапно он снова оказался сзади Чжаочжуна, нанеся ложный удар левой ладонью, а затем правой. Чжан Чжаочжун двумя ударами промахнулся мимо его запястья, Ван Вэйян снова нанес два ложных удара левой рукой, обманув его, оказался за спиной и ударил в правое плечо. Чжан Чжаочжун был поражен тем, что его соперник смог сделать четыре ложных движения подряд. Внезапно он почувствовал удар по плечу. Он был еще больше потрясен. Он не смог увернуться и парировать. Чжан Чжаочжун повернул правое запястье Вэйяна и надавил на тыльную сторону правой ладони. Левым кулаком Чжаочжун ударил его по правой руке и локтю. Этот прием называется Сянь Цзянь Чжань Лун[66]: пока ладонь противника удерживается внизу, ударом по локтю ломают руку. Он думал, что удар по плечу не был критичным, поэтому вложил в свое движение всю силу. Ван Вэйян видел, что не в силах отдернуть руку и отпрыгнуть. Понимая, что его положение ужасно, он пришел в ярость. Его правая рука резко повернулась, ладонь рассекла воздух, а левой он снова нанес удар противнику по плечу. Ван Вэйяну удалось вывернуть свой локоть. Хотя Чжан Чжаочжун успел нанести удар, Вэйян уже согнул руку, и она не пострадала, однако его точка Цюй-Чи[67] онемела. Они отскочили друг от друга. В рукопашном бою Чжан Чжаочжун потерпел поражение, он крикнул: – Хорошо, твоя техника кулачного боя совершенна! Теперь давай сравним мощь наших клинков! Меч Нинби уже был в его руке. Глава 9. Великий скачущий воин 烈燄奔騰走大俠 Ван Вэйян достал меч Багуадао. Подойдя к противнику вплотную, он увидел, что лицо его было опухшим, а под правым глазом виднелся синяк. Вэйян был поражен, он не мог поверить, что смог довести его, мастера кунг-фу, до такого жалкого состояния. Он и не догадывался, что прошлой ночью Чжан Чжаочжун был повержен Чэнь Цзялуо. Тогда Чжаочжун получил серьезную травму головы, а сейчас у него онемела рука. Чжан Чжаочжун яростно атаковал Вана мечом Нинби. Меч отбрасывал отблески под лучами солнца, подобно каплям воды после осеннего проливного дождя. Ван Вэйян знал, что этот меч был настоящим раритетом. С его помощью противник мог легко обезоружить его. Вэйян защищался Багуадао, не осмеливаясь нападать. Долгое время воины сражались друг с другом. Чжан Чжаочжун яростно атаковывал, но ему никак не удавалось пробить защиту Вана. Внезапно Чжан Чжаочжун использовал хитрый прием Тиэ Ню Гэнди[68]. Однако Ван Вэйян резко выполнил ответный прием Тьэн Шэнь Даосюань[69]. Ван тайком вложил в ладонь несколько дротиков, а затем переложил меч в левую руку. Он нанес удар и одновременно метнул дротики в Чжана. Чжану удалось увернуться от удара, он удивленно посмотрел на противника, не ожидая атаки скрытым оружием. Он замахнулся, и, когда два меча столкнулись, клинок Вана деформировался. – Достойный меч! – воскликнул Ван, сверля противника яростным взглядом. – Предлагаю еще один раунд. Вы ведь хотите продолжить? Он хотел красиво завершить поединок, не потеряв лицо. «Ты смеешься надо мной. Во время боя я полагался на силу меча и не прогадал. Я легко сражался, но это не доставило мне удовольствия», – подумал Чжан. Взмахнув левой рукой, он сказал: – Сегодня среди нас нет ни победителей, ни проигравших. Они продолжили сражаться, применяя разные техники. Вскоре Ван устал от столь длительного боя, он был весь в поту. Он аккуратно достал дротик и метнул его в противника. – Лови! – крикнул он, насмехаясь. Чжаочжун быстро отбил мечом летящий дротик. Вэйян ловко орудовал мечом и так же хорошо умел метать дротики, разработав собственную тактику, атакуя с разных сторон. Противник, пытаясь напасть, изначально находится в затруднительном положении, ведь это очень сложно – уклоняться от дротика и меча одновременно, особенно если меч и дротики атакуют с разных сторон. Чжаочжуну удалось уклониться от дротиков и отразить атаку мечом, и в ярости он тут же метнул дротики в ответ. Когда они столкнулись с клинком и, заискрившись, упали на землю, Чжан лукаво улыбнулся, довольный результатом. Ван метнул в него двадцать один золотой дротик, но Чжан Чжаочжун понимал, что за ними последует еще один. Дротики молниеносно приближались к Чжану, что заставило того усомниться в своей победе. Он увернулся и стал искать золотую иглу, чтобы нанести ответный удар. Но Ван оказался проворнее: он подскочил к противнику и, используя всю свою силу, ударил. Чжаочжун вынуждено сделал шаг назад, его меч Нинби в ту же секунду нацелился противнику в бок. Вэйян попытался защититься Багуадао, но Чжан Чжаочжун разрубил меч пополам. Ван Вэйян с ужасом посмотрел на свое сломанное оружие и тут же запустил половину меча в противника, молниеносно кинув следом три дротика. Чжан Чжаочжун издал стон, меч Нинби упал на землю. – Мастер Чжан, прошу прощения! У меня есть немного лечебной мази, – встревоженно воскликнул Ван Вэйян. Он испугался, что ненароком убил придворного чиновника, за что его могло ждать серьезное наказание. Ван нагнулся, чтобы осмотреть раненого, и его поразила вспышка света. Протерев глаза, Ван увидел перед собой целого и невредимого Чжана, готового к битве. Внезапно он почувствовал острую боль в груди и левом плече – его ударили скрытым оружием. Ярость охватила Ван Вэйяна, он зарычал, подобно тигру. Он собрал всю волю в кулак, намереваясь биться насмерть, но силы покинули его, боль от ранения была нестерпимой. Вэйян застонал и опустился на землю. Чжан Чжаочжун рассмеялся, вытащил золотой дротик из своего запястья и перевязал рану лоскутом одежды.