— Для чего все это? Я могу рассказать сейчас. Ответить на ваши вопросы. — Их больше, чем вы думаете. А ваших сил — меньше. — С чего бы такая забота? — Теперь вы моя невеста, Джейд. Я буду защищать вас, вашу репутацию и искать разумные объяснения всем вашим действиям. Ведь я не мог обручиться с недостойной девушкой. Честно говоря, после ресторана я засомневался в том, насколько нам с вами нужна эта афера. Но вы не оставили мне выбора. — Выбор есть всегда. А я всего лишь пошутила насчет вашей любви. — При свидетелях, — напомнил граф. — Пойди я на попятную, мы стали бы предметом сплетен и насмешек. — Скорее, стала бы я, — кивнула Джейд. — Вышло ужасно глупо. Потому. еще раз благодарю вас за предложение руки. Но насчет завтрашнего дня — я не уверена в правильности вашего решения. Для чего мне ехать в ваш дом? — Там мы сможем спокойно поговорить — это первое. Если матушке станет совсем плохо и вам придется остаться, чтобы присмотреть за ней, то в доме удобные кровати — второе. Ну и третье. В связи с новыми обстоятельствами, вынудившими нас столь скоропалительно прокричать о чувствах на весь Рагос, матушка в любом случае захочет вновь с вами встретиться, Джейд. Лучше не откладывать неизбежное. Глава 11. И странные дела Во время учебы на лекаря Джейд часто случалось уставать настолько, что сновидения обходили ее стороной. И она была рада этому. Не потому что ей снились кошмары — наоборот. Там, в грезах, она снова становилась влюбленной и наивной, но потом непременно приходилось возвращаться в реальность, где все изменилось. Жизнь во время учебы была пресной и однообразной, но это ей и нравилось: с утра до позднего вечера Джейд изо всех сил занималась, стараясь не оставить в своем расписании ни одной свободной минутки. Она посещала лекции, дополнительные факультативы, изучала литературу в огромной библиотеке университета, готовила доклады и сдавала зачеты, напрашивалась на дополнительную практику. Никаких знакомств или, тем более, дружеских отношений Джейд не допускала. Ей нравилось быть среди толпы, но отдельно ото всех. И все же иногда, перед тем как уснуть, она ненадолго становилась собой прежней и с тоской задумывалась, ту ли дорогу выбрала? Был ли ее порыв учиться поступком, доказывающим силу, или напротив, проявлением трусости, побегом от проблем? Возможно, имело место и то, и другое. А потом ей, как любой девушке, неожиданно приходили в голову мысли об отношениях, семейности, детях... о том, от чего она отказалась из-за Пола Буэлье... Особенно часто она вспоминала бывшего жениха в первые полгода обучения. Его длинные белые волосы, заплетенные в аккуратную косичку, синие глаза, длинные ресницы, мягкие губы и нежные прикосновения никак не выходили из головы, заставляя Джейд тихонько вздыхать, отвернувшись к стене. Иногда она винила его в разрыве помолвки и называла про себя предателем и трусом, иногда говорила себе, что виновата сама. Часто нехорошо думала про отца. Но потом, с приходом зимы и первого снега, кое-что изменилось. Мир погружался в сон, накрывшись белым покрывалом, и обиды Джейд медленно притупились, переставая причинять острую боль. А однажды, возвращаясь вечером из библиотеки в общежитие, она увидела, как из окна второго этажа спрыгнул боевой маг. В голове сразу всплыло имя: Каспиан Вудс. Только ленивый не знал этого балагура и красавчика, вечно шатающегося по девчонкам и меняющего их, как перчатки. “Вот уж кто умудряется получать удовольствие от жизни’", — усмехнувшись, подумала Джейд. И когда заверещала магическая сирена, а из здания выбежал заспанный комендант, она, заметив, где спрятался молодой человек, неожиданно солгала представителю администрации университета, сказав, что никого и ничего не видела, хотя стояла внизу уже несколько минут, дышала свежим воздухом. Ей поверили. А на следующий день обнаглевший Каспин нашел ее и сказал, что понимает, почему она его не сдала: решила таким образом обратить на себя внимание. Ведь он потрясающе хорош, а она, хоть и заторможенная, тоже ничего. Джейд послала его к ругху, велев держаться подальше. Позже она поняла, что совершила роковую ошибку, ведь чем дальше шлешь Вудса, тем сильнее ему хочется стать ближе! Тем же вечером этот тип влез к ней в окно, притащив с собой настойку на пятнадцати ягодах, вяленое мясо, вкуснейшие пирожные и двоих своих закадычных друзей: близнецов Вирджинию и Байрона Рапье. — Это — всезнайка Дэвис, ребята, — сказал он, пока Джейд рассматривала их в онемении. — Красивая, но вздорная и печальная. Ей бы согреться в моих объятиях, может, оттает слегка. А это Вирджиния, будущий специалист по магической обороне, и ее брат Байрон — биомаг, лучший на своем курсе. Ты, наверное, видела его в вашем клубе ботаников. Ботаников?! — Ну а где вы там, умники, встречаетесь, чтобы обсудить, какие вы потрясающие? — Я — будущий лекарь, а мистер Рапье — биомаг! — ответила Джейд, сверкая глазами от ярости. — Есть разница между теми, кто изучает жизнь растений, и теми, кто лечит людей! — Он знает, — мягко улыбнулся Байрон, откидывая в сторону длинную черную челку и поправляя очки с толстыми линзами, — но всю информацию, что считает ненужной, просто отсеивает. Каспиан думает тем, что у него в штанах, мисс Дэвис. — Зато у меня мускулы и улыбка шикарная. Зацени, — кивнул Вудс, ни капли не обидевшись и растянув губы так, что стали видны все тридцать два зуба. — А где у тебя фужеры, Дэвис? Или из чего вы, ботаники, пьете? Она их не выгнала. Больше того, тем вечером Джейд впервые за долгое время снова искренне смеялась, шутила сама и даже приняла приглашение всем вместе сходить на выходных в кафе. Это знакомство со временем переросло в дружбу и совместные каверзы, хотя Джейд и раздражали непрекращающиеся попытки Вудса стать ближе к телу... Каспиан умудрялся встречаться с другими девушками, но постоянно повторял, что он открыт для отношений с ней, хоть она и редкая заноза. А дальше случилось и вовсе невероятное — как-то раз, проснувшись, она поняла, что давным-давно ей перестал сниться Пол Буэлье. Бывшего жениха вытеснили красочные сны о прогулках с друзьями, об учебе, появились и кошмары о несданных экзаменах. Учиться изо всех сил Джейд не переставала, обнаружив, что и в этом получает истинное удовольствие, зато прекратила искать виноватых в прошлых ошибках, отпустила обиды и приняла выбранную однажды дорогу, как единственно верную. Лекарь — вот ее путь. Она полюбила свое дело и часто доставала профессоров энтузиазмом, требуя давать больше практических знаний. Чтобы мужчины уважали ее мнение, пришлось прорезаться новым чертам характера, так что в редкие встречи с родными те все меньше узнавали в ней прежнюю милую Джейд и неприятно поражались остротам, срывающимся с ее губ. Мисс Дэвис изменилась, больше не стараясь стать идеальной для всех, и ее все устраивало в новой жизни, пока она не столкнулась с Рагосом. Страшный серый город, тонущий в густом белесом тумане, полный опасностей и обнажающий все, что скрыто. В эту ночь Джейд все же открылась собственным страхам. Слишком много навалилось на нее, и теперь. она бежала. Плотный туман бросался ей под ноги, пытаясь догнать и поглотить в себя. Где-то совсем близко выли ворлоки, кричала ее первая пациентка, кто-то застонал справа, протянув к ней прокушенную зверем руку. Джейд от испуга вильнула в сторону. Увы, это было ошибкой. Она наткнулась на препятствие и упала. Туман стал рассеиваться, а на земле Джейд увидела красивое бледное лицо бывшего жениха. Прикрытые глаза в обрамлении густых ресниц, пухлые губы, упрямый подбородок и ссадина на идеально побритой щеке. Белая косичка Пола разметалась вокруг головы... — Без сознания, — заключил граф Баррингтон из-за спины Джейд. Она не испугалась и не удивилась, будто так и должно быть, будто он всегда там был и в его появлении нет ничего удивительного. — Испугался, наверное, — кивнула Джейд. — Он всегда был очень... — Трусливым? — Впечатлительным! — Славно, что вы пояснили, а то я дальше собирался назвать его жалким и слабаком, — усмехнулся граф. — Немощным зябликом, который... — Как хорошо, что ваше воспитание не позволит вывалить все эти нелицеприятные эпитеты на Пола, — Джейд многозначительно посмотрела на Грегори Баррингтона. Он фыркнул, отложил трость в сторону и присел рядом с парнем, неожиданно принявшись деловито осматривать карманы Пола Буэлье. В одном из них он нашел кольцо и протянул его Джейд: — А вот и оно. Ваше? Она замотала головой, пряча руки за спину. — Но вы же хотели, — настаивал граф. — Столько рыдали из-за него. Берите. — Это было давно, — прошептала Джейд. — И вообще, нехорошо обкрадывать немощных зябликов. — О, вам, значит, воспитание позволяет выражаться, — усмехнулся Грегори, а потом добавил строго: — Не хотите его кольцо, Джейд, а в свои кошмары притащили. Здесь же туман, нечисть и до столицы далеко! Посмотрите, до чего парня довели! У него же хрупкая душевная организация, а вы такая безжалостная. Джейд глупо хихикнула и пожала плечами: — Беда со мной. — Наконец вы это признали. Глядя на графа, она улыбалась. Не могла иначе. С ним рядом было тепло даже в морозную ночь в Рагосе. И туман отступал. И страхи таяли, как первый робкий снег. Грегори Баррингтон совершенно не был похож на Пола Буэлье, хотя оба они были аристократами до мозга костей. Во взгляде графа всегда сквозили ирония и любопытство, а левый уголок его губ даже в покое был слегка приподнят — будто саркастическая усмешка приклеилась к нему навсегда. Щеки Грега покрывала щетина, а костяшки пальцев на правой руке оказались сбитыми — снова лично участвовал в чьем-то поиске или успокаивал обезумевшую от страха толпу... — Если не хотите кольцо этого бедолаги, тогда берите мой перстень, — неожиданно заявил граф. Подавшись вперед, он взял ее за руку. По телу Джейд прошлась волна удовольствия — ей нравились его прикосновения, во сне она с легкостью это признала. — Только не потеряйте, это семейная реликвия, — проговорил граф низким голосом. — Мне эту реликвию еще детям передавать нужно. — А если детей не будет? — Джейд уже рассматривала кольцо на своем пальце. Ей нравилось, как оно на ней сидит. Возвращать его она не планировала. — Если не будет детей, мама сделает так, что мы с вами пожалеем об этом. — Мама? — Джейд нахмурилась и подняла взгляд на графа, собираясь спросить, о ком он говорит. Но Грегори Баррингтона не оказалось рядом. Теперь Джейд стояла напротив особняка, в котором жил наместник, но не с лицевой стороны, а на заднем дворе, среди многочисленных яблонь. Ее внимание привлекли три окна второго этажа, сильно выбивающиеся среди остальных совершенно обычными стеклами, в то время как вокруг были лишь витражи. — Нужно нормально есть, чтобы не быть такой худой! — веско заявила Марта, с хрустом откусив от одного из опавших яблок. — И чего только на тебя ворлоки охотятся? Кости же одни, мисс. Может, им не еда нужна? На этом Джейд проснулась. Распахнув глаза, она с радостью увидела жуткий потолок своей каморки в больнице. Это был лишь сон, рожденный страхами и усталостью. Яркий, странный и оставляющий после себя жуткое чувство реальности происходящего. Всего лишь игра воображения... хотя... Джейд подняла руку и уставилась на перстень графа, украшающий безымянный палец. Усевшись в постели, она сжала пальцами виски и слегка их помассировала, прокручивая в голове картинки и фразы из сна. Кажется, подсознание все же решило кое-что подсказать ей, и этим непременно стоило воспользоваться! К полудню, когда у Джейд наконец выдались свободные пять минут, она потратила их на тишину. Заперлась в одной из пустых палат, присела на стул и, прикрыв глаза, попыталась отрешиться от дикого сумасшествия. Работа, которую Джейд так любила, сегодня любила ее в отместку со страшной силой, взрывая мозг и заставляя нервно хихикать! Мистер Сандерс не шутил, когда днем раньше предупредил ее о дежурстве в одиночестве. Сам он с утра отбыл по вызовам, а мистер Лианэм по-прежнему был очень плох и в основном спал, потому все дела больницы свалились на плечи Марты и совершенно неподготовленной к такому Джейд. Сразу пять новых пациентов прибыло с утра. И все участники пьяной поножовщины, устроенной в честь одной из пышногрудых подавальщиц. Мужчины дрались не на жизнь, а на смерть, но когда их доставили в больницу, едва могли ворочать языками и передвигались с трудом. Во время их осмотра Джейд выслушала море едва понятных сальных шуточек, а позже почувствовала легкую степень опьянения — так сильно надышалась перегаром от “жертв”.