А вот Вермаксу эта фамильярность не пришлась по душе. Нахмурившись, он так свирепо зыркнул на продавца, что тот попятился назад. — Такому бриллианту охрана должная нужна. А кто лучше всего защитит женщину, как не дикий тигр. Всего тысяча ливров, и Бархатный убийца твой, — он кивнул на стоящую с правого края клетку, где на полу сидел настоящий симпатяга. Гладкая, золотистая шерсть, с черными полосками, блестела на бьющем через открытые окна солнце. Ленивая грация чувствовалась в каждом движении. Бархатный убийца. А ведь что-то в этом было… — Не нужна ей никакая охрана, — чуть ли не прорычал выросший передо мной как стена генерал, — котов мелких продаешь? — А, так вам коты нужны? — тут же скривился упустивший куш в виде тысячи ливров продавец, — этого добра у меня выше крыши. Пойдемте. Он провел нас еще дальше, минуя отдел с крупнорогатыми животными, лисами, волками и шипохвостыми ехиднами, которых я до этого видела только на картинках. И остановился рядом со стеклянной ванночкой, на дне которой спали маленькие котята. — Вы пока выбирайте, а я скоро подойду, — бросил он, и оставил нас с Вермаксом наедине. — Генерал, вы только посмотрите, какие они все хорошенькие, — ахнула я, и тут же прижала ладони к губам, боясь разбудить малышей, — и как мне выбрать? — Какой больше нравится, того и бери. — Но они все прекрасны. Я не могу… Помогите мне, пожалуйста. — Прости, Джорджи, но тут я тебе не советник, — развел он руками, — это ваши ведьмовские делишки. Лета говорила, что между ведьмой и фамильяром с первого взгляда должна зародиться некая связь. — Я не знаю, что за связь. Мне сложно определиться. А кто из них вам больше нравится? — Я больше люблю тех животных, что приносят пользу. Вот коровы дают молоко, куры — яйца, рыбу можно съесть, грифон довезет тебя куда угодно, собаки сторожат дом, а что делают коты? — Ну как же? Они такие милые… — Тебе лучше поторопиться, у нас работы непочатый край. Выбирай кота и банку с крысой захвати. Покормим в дороге, — он кивнул на стоящую неподалеку стекляшку без крышки, на дне которой сидел мышонок. Черненький, с грустными глазками-бусинками, он, услышав слова генерала, весь как будто подобрался и поднял голову. — С чего вы взяли, что я тут в качестве корма? Может я тоже ручной, как и эти котята, — внезапно пропищал он, гневно таращась на дракона. Говорящий. Я даже шаг в сторону сделала, опешив от неожиданности. Нет, дело это, конечно, встречающееся среди животных, но так редко, что легендами обросло. А вот Шан Ро сей факт, похоже, не удивил. — Кому нужна ручная крыса, — сверкнул он своими белыми зубами. — Я, вообще-то, мышь, а не крыса… — топнул лапкой по полу возмущенный грызун. — … и продаешься в качестве корма для котов, — перебил его подошедший к нам продавец. Мышонок грустно вздохнул и отвернулся от нас, а я почувствовала, как сердце разрывается от жалости и желания защитить. Корм для котов. Что за бред? Он же говорит! Виверн и его порядки поражали меня все больше и больше. Я взглянула на котят. Хорошенькие, ласковые. Их обязательно кто-то купит, принесет домой, поселит в уютном месте, будет кормить и поить. Кто-то… но, похоже, не я. — Я беру мышь! — чересчур громко объявила я. — С котом? — поинтересовался продавец. — А сколько будет с котом? — Тридцать ливров. — А без? — Десять. — Тогда только мышь, — грустно вздохнула я, мысленно посчитав те двадцать ливров, что лежали на дне моей сумки. — Может, добавить? — спросил Шан Ро, на что я отрицательно качнула головой. Продавец перевел удивленный взгляд с меня на генерала, как бы вопрошая, и что ему делать? — Ты слышал, что сказала леди. Глава 28. Маус — Генерал, насколько я знаю, в Арентале свирепствует зараза, — обратилась я к Вермаксу, стоило нашей повозке немного отъехать от птичьего рынка, — но почему ни покупатели, ни продавцы не носили на лицах повязки, с которыми не расстаются жители столицы? Вопрос заинтересовал меня еще в тот момент, как мы заехали на территорию рынка, вот только задать его я не успела, отвлекшись на окружавшую меня живность. А сейчас, сидя рядом с драконом и держа в руках стеклянную банку без крышки, на дне которой лежал купленный мной черненький мышонок, я наконец успокоилась и решила завязать разговор. Почему бы и нет? Время в дороге пройдет быстрее, и новый материал для будущей книги раскопаю. Шан Ро, продолжая смотреть вперед, на дорогу, видимо тоже решил, что в молчанку мы наигрались, по пути сюда, а сейчас можно и поболтать. — Птичий рынок, хоть и относится к Аренталу, технически находится не на территории города. Чем бы не была вызвана эта хворь, дальше четко очерченных границ она, почему-то, не суется. — Странно, не очень-то похоже на эпидемии, которым плевать на города и королевства, — нахмурилась я, не сводя взгляда с его сильных рук, сжимающих вожжи. — Мы считаем, что дело в проклятии, но ни ведьмы, ни приглашенные маги не видят источник. Лекарства тоже все еще нет, и единственное, чем может помочь Лета, это поддерживающим силы снадобьем. Она варит его из растущего на болоте корня трехлистника и поит им больных. Кому-то помогает, а кто-то не справляется и умирает. Повисла гнетущая тишина, которую внезапно прервал тонкий голосок моего нового питомца. — Эта хворь не только людей косит. Мой троюродный дядюшка Вермонт тоже ее подхватил. За сутки сгорел. Страшное это зрелище. Жар, сыпь… В сушеный сухарь превращает. — Не пугай девчонку, — рыкнул на зверька дракон. С одной стороны, душу грела эта странная забота, а с другой… он что, меня трусихой считает? — Ой, подумаешь напугал. Как будто вам, людям, до мышиных болячек дело есть, — махнул лапкой мышонок, — для чего вы вообще меня купили? Предупреждаю сразу, если собираетесь скормить своему домашнему питомцу, я буду сопротивляться! Вермакс усмехнулся, но разубеждать грызуна не стал. Сосредоточился на бегущих впереди грифонах. А я не могла смотреть сквозь пальцы на переживания мышонка и тут же принялась успокаивать. Достала его из банки, и погладила пальчиком по голове. — Не бойся. Я тебя в обиду никому не дам. Меня зовут Джорджи. Джорджи Лоуэл. И я… ведьма. — Ничего себе! — удивленно воскликнув, он перескочил ко мне на плечо и вцепился в волосы, — настоящая! — Настоящая, — кивнула я. Осторожно, чтобы он не упал, — мы приехали на птичий рынок, чтобы я купила себе фамильяра. Это такие животные, которые помогают ведьмам управляться с магией. Они питают их энергией, увеличивая, таким образом, ведьмовскую силу. — Это, конечно, очень интересно, — задумчиво произнес мышонок, — но разве грызуны бывают фамильярами? Мы с генералом, не сговариваясь, переглянулась. Вот только на моем лице читалась тревога, а на его явная насмешка надо мной. И это так меня возмутило, что я дала себе слово, сделать все возможное, чтобы нам не пришлось совершать вторую такую же поездку. — Я… я пока не знаю. Чаще всего в этом качестве ведьмам подходят коты, но думаю, что разница небольшая, — генерал и мышонок синхронно закатили глаза, а я, опустив голову, поправила подол платья, — в любом случае, придется спросить совета у Леты. В этом вопросе она знает больше меня. Кстати, а почему ты стоил дешевле котят? Ты же говорящий! Последний вопрос был задан больше для того, чтобы сменить тему, но я быстро поняла, что мне действительно интересно. — Эка невидаль, говорящее животное, — махнул лапкой мышонок. — Но в Барлеане, откуда я родом, о животных с подобными способностями ходят легенды. Ты первый, встреченный мной зверек, кто может говорить. — То в Барлеане, — при упоминании королевства, Вермакс скривил лицо так, словно ложку кислой каши навернул, — а в Виверне они сплошь и рядом. Вот если бы это был говорящий тигр, или хварчун… — А это еще кто такой? — не поняла я. — Подвид медведя. Но с ними лучше один на один не встречаться. Глазом моргнуть не успеешь, как разорвет и съест, — представив это зрелище, я почувствовала, как по спине прошел озноб. Еще одно напоминание о том, что прогулки в одиночестве, по незнакомой территории, чреваты последствиями. — Так значит, кто-то из тех котят, что лежали в стеклянной ванночке, тоже мог говорить? — Не мог, — пискнул мышонок, — они все из одного помета. На моих глазах Рыжая окотилась. Вреднючая была кошка, все хотела до меня добраться и сожрать, да Кирим банку на ночь закрывал. А потом ее купили. — Кирим — это тот продавец в чалме? — мышонок кивнул, — а как тебя зовут и сколько ты у него жил? — Маус я. Карим богатой фантазией не отличался. Назвал, как и есть. У него я жил десять лет а всего мне двадцать. В самом расцвете лет. — Двадцать? — вытаращив глаза, я начала внимательнее разглядывать своего питомца, — как такое может быть? Мыши живут, сколько… три, пять лет?