– Выдохни. Где ты? – У себя… он… пришел, хотел меня с собой… я… случайно! Я не хотела! – Бывает. Пульс трогала? – Нет! Я не могу… я… я… он точно мертв… у него глаза открыты… Сереж… я… – То есть ты спасала Криса, чтобы его убить? Оцени иронию. Ты там выдохнула? Никит, иди сюда. Юль, я начинаю верить в судьбу, такое специально не подгадаешь. Тебе там еще не смешно? В твоей квартире? – Да… – Все, сиди на месте, не шуми. Сможешь не шуметь? – Да… – А выдохнуть? И дышать все время, пока я еду. Я отбросила телефон, зарылась с головой под одеяло и только там выдохнула. Глава 25 Слышала, как они пришли – их было много, наверное, не меньше пяти человек. Даже не подозреваю, как они открыли дверь, и не вслушивалась в тихие, сухие реплики. Я продолжала лежать под одеялом и делать вид, что мир снаружи меня вовсе не интересует. Но меня оттуда выковыряли. Заглянули внутрь и спросили знакомым голосом: – Эй! Так давно не виделись, а меня встречает только попа под одеялом. – Я не попа. – Теперь слышу, что не только. Выползай. Я схватила его за пиджак, подтянулась, прижалась и наконец-то дала волю слезам. Скопившийся ужас просто разорвал бы меня, если бы я не дала ему возможности выплеснуться. И стало плевать, что это видят другие люди – пусть обнимет, пусть поцелует в волосы и скажет, что защитит меня ото всех бед. И я поверю. Но он только на пару секунд прижал меня, а потом сказал: – Юль, надо взять себя в руки и собраться. Тебе нужно ненадолго уехать. – Куда? – Пока едешь до аэропорта, я решу. Неизвестно, получится ли замять дело полностью и сколько на это уйдет времени. Ты же хотела на море? Вот и дуй на море. Я позвоню, когда можно будет вернуться. Возьми карту. – Поедешь со мной? – Нет, конечно. Я продолжала бубнить ему в футболку, уже неприятно влажную. – Я бы хотела, чтобы поехал… Я не хочу оставаться одна. – Не сейчас, Юль. Надо убедиться, что ситуация разрулена, и не всплывет через пару месяцев. – А если я поеду не в другой город, а в твою квартиру? – Почему? Я перечисляла взахлеб, как будто это было очевидно и давно продуманно: – Потому что я, наверное, в чем-то ошиблась. Потому что в самый жуткий момент вспомнила только о тебе. Потому что только ты умеешь «разруливать» любые моменты. И что тебя никто не может обидеть безнаказанно. Наверное, это важно. Если тебе, конечно, тоже важно, что я готова это признать. – Я… – он вдруг осекся, поднял мое лицо и посмотрел в глаза. Я вздрогнула – черт возьми, я же его действительно столько времени не видела! Уже забыла совсем, какого цвета у него глаза или как он умеет смотреть. – Юль, это неправильное решение. Ты сейчас немного туго соображаешь, а потом отойдешь и пожалеешь. О чем это я? Ты вообще не соображаешь. – Сереж, мне страшно… Ты можешь хотя бы это понять? И не притворяйся – тебе не все равно. Ты не прилетел бы сразу вытаскивать меня из беды, если бы было все равно. – Нет, просто полиция начала бы задавать вопросы, а тебе пришлось бы отвечать. И неизбежно всплыло бы мое имя – ведь тебе понадобилось бы объяснить причину его нападения на тебя. Кстати, намерение напасть тоже еще доказать нужно, потому ты лила бы вообще все, что знаешь, как любой другой на твоем вместе. А я очень не люблю, когда мое имя упоминается в уголовных делах. Так что считай, я себя из беды вытаскиваю. – Вот почему ты всегда такой? Всегда поворачиваешь так, будто в тебе ничего нет, кроме цинизма. – В общем, вставай. Времени действительно мало, лучше не тянуть. Услышимся еще, я позвоню. И он просто поставил меня на ноги, будто бы передав другому человеку. Сам Сергей, не глядя на меня, направился в прихожую, где неприятно и оглушающе шелестел целлофан. Он очень заметно хромал на правую ногу. Мне в руки всунули только паспорт, я даже вещи с собой никакие не прихватила. За рулем сидел мужчина, которого я уже где-то видела. Он же толкал меня в аэропорту к пункту выдачи билетов, перезванивал кому-то и сообщал мне, что делать дальше: – Посадка через сорок минут, Юлия Александровна. В Сочи снимите дом, деньги на карте есть, Андреич позже перекинет еще. Сами никому не звоните. Вам сообщат о результатах. – И что мне там делать? – я не собиралась снова реветь, но нервозность до сих пор ощущалась слишком сильно. – Сидеть и ждать, – холодно отрезал мужчина. – Нельзя выбраться из такой каши совсем без неприятностей. А за вас все улаживают. Так радуйтесь и ждите. Смешно признаться, но я впервые в жизни летела на самолете. Одна, без вещей, в незнакомый город. Конечно, я была уверена, что на карте хватит денег на все необходимое, но поводов для переживаний хватало. Ведь я всегда считала себя хорошим человеком, и вдруг – пусть даже не по собственной воле – стала убийцей. А может, никто по доброй воле вообще убийцей не становится? Где-то что-то ломается, как-то сбегаются обстоятельства – и вот, ты уже совсем не тот человек, каким был вчера. Сочи меня удивил. Я вообще воспринимала этот город как круглогодичный курорт, но здесь меня встретил холодный ветер и грязь. Хотя температура все равно была градусов на пять выше, чем дома, а меня морозило больше от непривычной влажности. За время полета я успела немного успокоиться и теперь шагала из аэропорта уверенно, предварительно сняв деньги на первые расходы. Я же не маленькая девочка, не способная взять себя в руки! В конце концов, я когда-то уезжала из поселка и поступала в институт, пусть первые поездки и были с родителями. Теперь другая ситуация, так буду рассматривать ее как игру или приключение, а не расклеиваться. Дом я сняла первый попавшийся в объявлениях. Вышло очень дорого и прямо на берегу моря. Не представляю, сколько хозяева дерут в сезон… Но зато в нем нашлось и все нужное, и ключи владелица передала сразу, заявив, что могу жить сколько угодно, если буду ежедневно переводить плату за следующие сутки в это же время. Уже после ее ухода я поняла, что поступила необдуманно – понятно, что у Сергея денег достаточно, но меня напрягла та легкость, с которой я начала тратить его деньги. Могла бы поискать лучше, подождать, поездить по городу и найти вариант дешевле. Но винить себя не стала – это моральная усталость сказалась. Я бы уже просто упала с ног, если бы еще несколько часов оставалась без возможности прилечь и отдохнуть. Потому я сразу и упала на огромную кровать поверх одеяла, уставилась в потолок и невесело усмехнулась: дорого, но как шикарно. И море шумит совсем рядом. Когда-нибудь я высплюсь и пойду гулять по набережной, а потом снова вернусь в этот шикарный домик. Ведь давно мечтала жить у моря – так можно насладиться хоть коротким периодом. Или не наслаждаться, продолжать мучиться. Не имеет значения. Будь осторожен в своих желаниях – они могут исполниться. И что-то начало происходить уже со следующего дня. Это так, оказывается, работает смена обстановки? Я просыпалась рано, шла в ближайший магазин и возвращалась с продуктами, готовила, в тишине мыслей трапезничала, а потом в той же мысленной тишине шла на берег моря – по набережной, занимала первую скамью и сидела, останавливая себя от любого анализа и позволяя только оглушительному шуму моря проникать в голову, а прохладному ветру – выгонять из нее все лишнее. И так – пока окончательно не продрогну. А потом возвращалась, закутывалась в одеяло и прихлебывала какао под дурацкие фильмы. Была бы я врачом, всем бы измотанным, задерганным людям прописывала море, тишину, теплый плед и какао. Или врачи так и делают? Лишь через два дня я вспомнила о телефоне, а это о многом говорило. Пришлось выбраться в город и купить зарядное устройство. Ни одного пропущенного, что очень удивило. Я ожидала минимум тысячи звонков от Наташки, которая там места себе должна была не находить. И теперь растерялась – она настолько испугалась произошедшего, что вообще больше не захотела ни в чем участвовать? Даже поинтересоваться, что случилось дальше? Я уж точно ее винить не могла – не представляю, что сама бы чувствовала на ее месте и как бы себя вела. Мне сказали никому не звонить, потому я и не стала поддаваться первому порыву, хотя все равно была уверена: если полиция меня ищет, то рано или поздно найдет. Я определенно не из тех, кто умеет заметать следы, как в шпионских боевиках. Но беспокойство промелькнуло где-то мимо и улетучилось, словно и не было: беды где-то там, а я тут. Наверное, я бы так и жила, а опомнилась бы лет в шестьдесят, случайно заметив, что до знакомой скамьи все труднее добираться. Но всего лишь через неделю меня выдернули из уже ставшей привычной сонливой безмятежности. * * * Сидя на уже излюбленной лавочке, я будто почувствовала его приближение, обернулась, узнала издали по силуэту и хромоте, запахнула куртку поглубже и снова уставилась на море. Я так разучилась напрягаться, что к этому теперь следовало бы приложить усилия. Вот только под внешним безразличием мысли начали оживать, копошиться, спорить друг с другом – и стало ясно, что они, мною игнорируемые, никуда и не пропадали. Сергей сел рядом, вытянул ноги. Несколько минут тоже смотрел на море, а потом сказал: – Что-то подобное уже было. У тебя, кажется, мания мерзнуть вместо свиданий. Я осознанно не смотрела на него, боясь окончательно сбиться с толку. А этот разговор обязан быть умным, небестолковым. От этого разговора зависит все, что будет дальше. – Ты мог позвонить, но прилетел сам. – Мог. Прилетел. – Спасибо. Как ты меня нашел? Все-таки шпионские фильмы не врут – можно вычислить человека по включенному телефону? – Да, можно. Или просто поехать по первому адресу, указанному в день твоего прилета на городском портале объявлений. Даже не знаю, что было проще. Захожу по первому же адресу – вижу банку растворимого кофе. Вспоминаю, что ты любишь торчать на холоде, когда не знаешь, что делать. Иду – и тут ты. Можешь считать, что я нашел тебя по запаху. Кстати, если хочешь, можешь возвращаться хоть ночным рейсом. Твои проблемы улажены. – Спасибо и за это. – Вот в данном случае «спасибо» неуместно, – он усмехнулся. – Разве мужчина не обязан прикрывать свою женщину? Я вздрогнула и повторила вопрос, который уже задавала и который с тех пор постоянно крутился где-то в воздухе: – Думаешь, я твоя женщина? – Вопрос в том, что думаешь ты. Хорошо поразмыслив, я начала перебирать – все, что приходило на ум: – Думаю, что я для тебя очень важна. Не имеет значения, называешь ты это любовью или болезненной зависимостью. Думаю, что ты для меня очень важен. Когда мне было страшно, то первый, о ком я подумала, – ты. И совсем не потому, что только ты был способен все уладить, мне тогда было так страшно, что просто нужен был рядом самый близкий. Боялась, что сойду с ума, свихнусь… В общем, ты понимаешь… – Понимаю, что тебе очень повезло, что я одновременно оказался и самым близким, и тем, кто способен все уладить, – Сергей, кажется, улыбался. – Продолжай. – Думаю, что все в мире относительно. В начале я не взяла бы от тебя стакан воды, если бы у меня был выбор, мне так претит положение содержанки, а теперь я преспокойно живу здесь – на твоем содержании, и меня это беспокоит в последнюю очередь. Еще недавно я считала себя хорошим человеком, имеющим право осуждать плохих. И вот – я сама стала убийцей.