Раз уж Рик был здесь — мог бы и заглянуть к отцу, заодно помог бы тому вызволить детей Заха. Но если бы жрец задержался — то стал бы задавать вопросы. На которые Иргису совсем не хотелось отвечать. Привлечь старого друга на службу к леди Анне Иргис не надеялся: при прошлогоднем инциденте на границе с округом Галш Собачник оказал хьор-гвардии Нодаба существенную поддержку, однако уехал сразу же, как только все стихло, и сказал на прощание, что намерен хранить нейтралитет… Но если он проезжал через Валкан, подумал Иргис, то наверняка едет на Фестиваль. Возможно, что-то изменилось? — Спасибо за хорошую новость, Када. И благоразумное поведение. — Иргис схватил девушку за руку, не давая ей снова начать игру в догонялки. — Поводыря на тебя нет! Или на меня? Да, в общем, на обоих… — Кого нет? — Када никогда не отличалась хорошей памятью на имена. — Не важно, — отмахнулся Иргис. — Забудь, и пойдем уже. Только больше без глупостей! *** Совсем «без глупостей» не получилось, но вечер и ночь удались даже в больше мере, чем Иргис рассчитывал. А дальше все пошло наперекосяк. Отец растолкал его, когда еще только начинало светать: — Тут твои парни топчутся у калитки. Похоже, что-то стряслось. Иргис, выругавшись, вылез из-под одеяла: конечно, стряслось — иначе его не стали бы будить в такой час… На мрачных лицах гвардейцев читались злость и смущение. — Иргис-гьон, никто не входил и не выходил, я могу за это поручиться, — доложил сержант Брин. — Не мне судить, но, я думаю, жена тоже не виновата. Он сам… все сделал. Вам стоит пойти взглянуть… Кин Хасо был дома, в кладовке. Болтался на бельевой веревке. *** Вместе с жизнью приказчика оборвалась и единственная короткая нить к убийству Фарги Орто. Посыльный от Уво Далта вернулся с неопределенным сообщением: «Хочешь поговорить — сам приезжай». — Да чем тебя доверенный не устроил, упрямый старик! — выругался Иргис, но внутри себя чуть успокоился. Раз смотритель не сказал «нет» или «слышать ничего об этом не желаю» — скорее всего, о судьбе беглецов он знал, или, по крайней мере, был готов при нужде принять в ней участие. Двенадцатью часами позже, не дожидаясь того, что астши прирастут к стенам и придется тратить время на ритуалы высвобождения, командор Иргис Саен со своим отрядом покинул Валкан. Перед тем поручив довести расследование до конца второму после себя человеку в отряде — одноглазому хьор-капитану Деру Кинби по прозвищу «Висельник». Кина Хасо похоронили, вдове его выплатили щедрое пособие и жизнь в городе, казалось, наладилась; многие вздохнули с облегчением. Но на горизонте клубилась тьма, а на глубине, под обманчиво-спокойной гладью, закручивался, набирал силу водоворот… Глава 10. Прием Вэл бережно придерживал жену под локоть, пробираясь через набитую людьми тронную залу лорда-канцлера Райнберга. «Господин Солнцеликий Абхе, — думал он, — что может быть хуже толпы? Еще хуже? Только расфуфыренная толпа дармоедов, провонявшая духами, жратвой и пьянкой. Простолюдины, когда собираются в кучу, делают это по какой-нибудь причине и с какой-нибудь целью. У них мало развлечений. Но эти-то зачем?!» — Так держать, Вэл! — шепнула Рина, наклонившись к нему. — Помолчи еще немного с таким каменным лицом, и станет совсем незаметно, что ты мечтаешь заставить их работать, всех, сейчас, немедленно. Рядом согласно засопел магистр-секретарь Фок Буна. «Работать, их? — Вэл заставил себя улыбнуться. — Это вряд ли. Проще убить. Неплохая мысль…». Он ненавидел светские приемы. К счастью, статус смотрителя позволял на них опаздывать — но, к сожалению, тот же самый статус не позволял некоторые из них пропускать. Худо-бедно он умел держаться в обществе: сперва его, как и всех послушников, учили этикету в Ордене, потом несколько сомнительных уроков дал Арджанский волшебник, а затем, куда более дельных, Рина — и все равно внутри себя Вэл Ранл оставался тем же неотесанным бродягой, что и двадцать лет назад. Приемы у лорда-канцлера отчасти скрашивала музыка, но что совсем не радовало — так это вонь: духи, пот, еда, специи с кухни, нечистоты из уборных… Обостренное обоняние, доставшееся ему после совместных тренировок с Поводырем и Риком, доставляло в обычной жизни множество неудобств. Пробираясь через толпу, Вэл попросту старался не дышать. Люди расступались, давая дорогу, некоторые провожали восхищенными взглядами — не смотрителя с секретарем, конечно, а Рину. Слишком глазастых Вэл, на всякий случай, запоминал. Прием был в самом разгаре. Городская знать, служители Солнцеликого, торговцы побогаче, представители рудокопов толпились у столов и в проходах, разговаривали, танцевали, пили и жрали, жрали, жрали. Почетные гости, ради которых все и затевалось — делегация от правителя Дакена и Верховного лорда всея Шина, герцога Гийома Нурба, которая проверяла предназначенные для рудокопов грузы — занимались тем же самым. Только на возвышении вокруг главного стола, за которым сидел и сам лорд-канцлер Райнберга. А по правую руку от него… — Вэл, что это значит?! Они совсем с ума сошли?! — От возмущения магистр-секретарь Фок забыл про «господина» и прочие регалии. Вэл мысленно ему позавидовал — себе такого он позволить не мог. Да и Фоку не мог, но тот догадался замолчать и сам. Только шумно втягивал воздух, всем своим видом выражая недовольство. — Что-то не так? — встревоженно спросила Рина. Взгляд ее зеленых глаз беспокойно скользил по толпе. — Госпожа, видишь человека рядом с лордом? — одними губами откликнулся Фок. — В синем камзоле и со здоровенной вмятиной на лбу. Это Руд Нарв, больше известный как Руд Недобитый. Патриарх Церкви Возрождения, будь он неладен. То, что в высшем свете Райнберга некоторые привечают возрожденцев, не было новостью. Но сам лорд-канцлер Дошу, на официальном приеме, за почетным столом?! И еще больше Вэлу не нравилось, что о присутствии в городе Руда ему стало известно только сейчас. Вечер обещал стать не просто неприятным. Вечер обещал стать… тени знают, каким. «Прости. Знал бы, что тут такое — поехал бы один…» — Вэл слегка сжал руку жены. Рина вздернула подбородок, лукаво сверкнув глазами. Она происходила из бедной и не слишком известной, но знатной семьи, потому в светских переделках чувствовала себя, как рыба в воде. *** Со стороны тех, кто тайно или открыто поддерживал Союз Желтых Платков, интерес к Церкви был понятен. И все же главная причина популярности учения возрожденцев среди знати, как подозревал Вэл, была иной: обличенным властью попросту нравилось слушать про то, что они и есть на земле единственная власть. Недосягаемый, всемогущий, беспристрастный Солнцеликий Абхе был слишком далек для того, чтобы видеть в нем не только господина, но и защитника. «Солнцеликий жесток, но справедлив» — учил Орден, однако жизнь не подтверждала этих слов. Тогда как учение Церкви звучало хорошо для всех: беднота слышала в проповедях надежду на будущее, богачи и лорды — подтверждение своей избранности. А уж вносить ради слушателей поправки проповедники умели. На улицах они говорили о братстве людей, о возможностях, здесь — о важности аристократии и торговли для благополучия народа… «Орденским иерархам стоило бы кое-чему у них получится, — мрачно подумал Вэл. — И тебе тожк, смотритель Ранл: но ты — плохой ученик. Слишком от них тошнит». Поприветствовав лорда-канцлера со всеми положенными извинениями, Вэл усадил Рину и занял свое место за столом: оно оказалось точно напротив патриарха. *** Патриарх Церкви Возражения Руд Нарв застольной беседе был щедр на красивые слова и комплименты, однако во взгляде читалась скука. «Готов поспорить, ты тоже всех этих родовитых бездельников ни в грош не ставишь, Недобитый болтун». — Вэл всадил вилку в кусок мяса так, что едва не раскололась тарелка. Он сознавал, что несправедлив: среди высшего общества Райнберга были и разумные порядочные люди, и немало. Но, видит Солнцеликий, пока они трудились тут над говяжей вырезкой хорошими железными приборами, в городе тысячам не хватало хлеба, чтобы наесться досыта! За этим роскошным столом — рядом с лорд-канцлером Дошо, надравшимся с трех фужеров, с лебезящими приспешниками, с надменными дакенцами, — даже патриарх возрожденцев выглядел нормальным человеком. — А ты что думаешь, господин смотритель? — заплывшие жиром глаза лорд-канцлера остановились на Вэле. «Что скоро тебя самого можно будет закалывать на мясо, несчастная ты пьянь!» — Вэл тщетно пытался припомнить, о чем шла речь. Злость делала его недопустимо рассеянным. В чем Желтые Платки точно были правы — так это в требовании сделать должность лорда-канцлера выборной. И не пожизненной. — О чем, господин? — отчаявшись вспомнить тему разговора, переспросил Вэл. — Ну вот. Он не только не говорит, он еще и не слушает! — хохотнул лорд-канцлер. Гости, за исключением патриарха и дакенцев, услужливо захихикали над остротой. — Ты, как всегда, мыслями в делах, милый. — лучезарно улыбнулась Рина. — О новом убранстве главного зала, конечно же. — Неплохо, — ответил Вэл первое, что пришло в голову. — Неплохо! Он сказал — неплохо! — Лорд-канцлер снова захохотал. На трезвую голову он был далеко не лучшим, но и не худшим человеком и правителем, однако пить не умел совершенно. Зато любил — за двоих. «За двоих…» — Вэл украдкой оглянулся на делегацию рудокопов, пытаясь разглядеть среди двухголовых своего нового знакомца, но Хиу-до-Хоу, похоже, на приеме не появился. По поводу предложения рудокопа Вэл до сих пор ничего не решил, а тянуть время бесконечно не было смысла. О какой важной информации мог намекать рудокоп: о приезде патриарха? Возможно. Вот только откуда двухголовые могли заранее об этом узнать? Вэл снова посмотрел в зал, выискивая Фока — тому почетного места не полагалось, так что он терся среди гостей, собирая слухи — но не смог разглядеть секретаря в толпе. Патриарх Руд Нарв, или, как его называли чаще, Руд Недобитый был выходцем из Ордена и фигурой весьма интересной. За время службы Солнцеликому он успел отметиться почти везде — и в хьор-гвардии, и в наставниках, и в казначеях, и в народных учителях… К моменту, когда он заявил о намерении оставить службу, его прочили в помощники Предстоятелю. В Ордене было не принято препятствовать немолодым магистрам, пожелавшим уйти: совмещать семейную жизнь и служение было непросто, а Орден постоянно нуждался новых адептах, которых — вот незадача! — еще перед этим должен был кто-то зачать и вырастить. Да и отказ от служения являлся довольно условным: бывшие магистры обычно охотно оказывали Ордену любую помощь, «по воле Солнцеликого»… Никто не мог представить, что Руд Недобитый присоединиться к Церкви и превратит ее в грозную силу..