Идоя, притащившая с подачи заботливой кастелянши, молочную кашу и стакан медового взвара на завтрак, была тут же отправлена обратно на кухню. За жареной курицей, копчёной козьей ногой, сыром, свежим хлебом и вином. Тем более что был повод. Наставник со своим учеником так надолго ещё не расставался. Так что и встречу надо обмыть, и за здоровье выпить, да и новоселье, по большому поводу, ещё не праздновали. — Это была не фурия, — задумчиво промолвил Аларок, когда курица превратилась в груду обглоданных костей, а от копчёной ноги осталась ровно половина. — Фурия и тебя прибила бы там же, рядом с аспидом. Уж очень у них характер гадский. — Ну, знаешь, у этой тоже не сахар, — Эдик откупорил очередную бутылку и наполнил опустевшие бокалы. — Твоё описание больше всего подходит валькирии. Впрочем, хрен редьки не слаще, они мало чем отличаются. Твоё здоровье! — магистр отсалютовал бокалом и выпил. — И всё хорошо, что хорошо кончается. Посидели, помолчали, подумали каждый о своём. Аларок хлопнул себя по бедру, словно вспомнил нечто важное. — Что-то мы засиделись, Эддард, пора и честь знать, — он тяжело поднялся на ноги. — Пойду. Нужно разгребать вещи. Хотя нет. Лучше завтра. Наливай. Как всё на свете имеет своё начало и свой конец, так и этот день закончился. Аларок, слегка пошатываясь и придерживая рукой стенку, ушёл к себе. Хозяину покоев повезло больше, в том смысле, что идти ему никуда пришлось. Бухнулся на подушку, натянул на себя одеяло и готово. В голове приятно шумело. Мысли путались. — Надо же. Валькирия… — успел пробормотать Эдик, прежде чем заснуть. Пусть ему сегодня приснится Эрика. Не приснилась. Переусердствовали они с магистром с выпивкой, на радостях-то от встречи. Парня попросту вырубило напрочь, и он проспал до самого рассвета, так и не увидев ни единого сна. И похмелья наутро не было, хоть Аларок, с которым они встретились в общей трапезной, был несколько хмур и растрёпан. Впрочем, дело быстро поправил потрясающее вкусный супчик, приготовленный на кухне по распоряжению Нилды. Кастелянша на всякий случай подготовилась ко всем возможным последствиям вчерашних посиделок. Житейского опыта ей было не занимать. — Чем думаешь заняться сегодня? — спросил Аларок, отставив тарелку в сторону. — В Лесной Кордон наведаюсь, — Эдик отхлебнул горячего медового взвара. — Только там ещё не был. Нужно хоть разок посмотреть, чтобы магический кристалл можно было задействовать. И в самом деле, какой смысл в системе экстренного оповещения, если не можешь оперативно отреагировать на тревожный сигнал. Аларок не всегда рядом будет. Кроме того, защита своих подданных, это прямая и неотъемлемая обязанность владетеля этих земель. И раз уж Эдик примерил на себя титул лорда Альдеррийского, то надо соответствовать в полном объёме. — Не рано тебе? — кивнул магистр в неопределённом жесте, имея в виду самочувствие парня. — Да не. Нормально, — Эдик осторожно потянулся, прислушиваясь к ощущениям внутри организма. — Как минимум терпимо. Да и не собираюсь я в передряги попадать. Туда и обратно. А прогулки для выздоровления полезны, это тебе кто хочешь подтвердит. — Ну сам смотри, — не стал отговаривать ученика от принятого решения Аларок. — я тогда у себя буду порядок наводить. — Договорились, — Эдик встал из-за стола и отправился к выходу, бросив напоследок, — вечером увидимся. На этом они расстались. Магистр занялся обустройством логова замкового мага в соответствии со своими привычками и предпочтениями, а Эдик оседлал мархура и неторопливо поехал в сторону Лесного Кордона. Торопиться не было смысла, потому что в его в распоряжении был целый день. Обратно можно было и с помощью Кристалла Мгновенного Перемещения добраться. Сегодня парень решил в горы не лезть и воспользоваться торным маршрутом. Во-первых, потому что сократить путь всё равно не получилось бы — по дороге было ближе, в силу расположения деревни. А во-вторых, состояние организма оставляло желать лучшего и к лазанью по горам не располагало. Хотя тётушке Дрине должное нужно отдать. Если бы не её снадобья, то пришлось ещё неделю пластом валяться, как минимум. Так что сегодня предполагается неспешная верховая прогулка и созерцание красот окружающего пейзажа. Ознакомительный тур, с элементами общего оздоровления, и ничего больше. Ехать до Лесного Кордона столько же, сколько и до Троеполья. Надо было лишь свернуть на лесной развилке направо. Иначе получалось почти в два раз больше, так как приходилось делать крюк через деревню, возглавляемую Дробышем. Что-то около трёх часов получилось, а может быть и чуть больше. Эдик не засекал. Просто ехал, пустив Штопора шагом. Наслаждался зимним воздухом соснового бора и впитывал спокойствие могучих вечнозелёных деревьев. Услада для глаз и успокоение для нервной системы. Всё, как и планировалось. Осталось лишь осмотреть деревню, пообщаться с местным старостой, обсудить текущие дела и можно отправляться домой. В Лесном Кордоне тоже велась стройка. С той разницей, что здесь вовсю использовали древесину. Деревня недаром получила своё название. Она действительно расположилась в самой что ни на есть лесной глуши. Среди пологих холмов и мелкосопочника. До первых настоящих гор было не меньше трёх километров, если по прямой. Совершенно очевидно, что кордонцы остановили свой выбор на частоколе. Мало, того, что выбрали, так уже и заканчивали вторую сторону. Что ни говори, а работать аборигены умели. Нововведения, затеянные Эдиком уже стали давать свои первые плоды. Несмотря на то что периметр ограждения ещё не замкнулся, ворота были заперты и охранялись двумя ополченцами. Процедура опознания на этот раз прошла без эксцессов и один из дежурных побежал искать старосту, а второй тем временем поспешил запустить высокого гостя внутрь. И это было последнее, что пошло по намеченному плану. Хоть Эдик и не собирался влезать в передряги, так уж повелось, что они обычно разрешения не спрашивают. И возникают сами по себе, в большинстве случаев совершенно неожиданно. Иногда, в силу разнообразных причин, даже убежать нет возможности. Гулкий грохот отдалённого взрыва отозвался в криках встревоженных птиц, а через некоторое время по верхушкам деревьев прокатилась ударная волна. Деревню практически засыпало обломанными ветками, кусками коры и сорванными шишками, вперемешку с опавшей хвоей. Парня хлестнула по лицу пролетевшая мимо сосновая лапа, а Штопор даже сделал два шага назад, борясь с напором ветра. Ударная волна накрыла деревню и понеслась дальше, оставляя после себя раскачивающиеся кроны. Если бы не лес вокруг посёлка, значительно смягчивший натиск разбушевавшейся стихии, сложно было представить, что могло произойти, настолько мощным был поток сгустившегося воздуха. Но даже в этом случае без разрушений не обошлось. С двух крайних домов сдуло кровлю и упавшим деревом завалило курятник. Человеческих жертв не было, если не считать несколько ссадин, ушибов и синяков. Под испуганные вопли людей и животных Эдик достал из футляра походный индикатор порталов. И тут борода! Техномагический прибор как таковой приказал долго жить. Все его мелкие детали, подогнанные с ювелирным тщанием, сплавились между собой в покорёженный жгут серебристого металла. Такого Эдик не то что не видел, ему даже наставник про подобные случаи не рассказывал. Каких же масштабов должен быть переход, чтобы вызвать такую перегрузку? В том, что это был именно переход, сомнений не было. А что касается его размеров и того, что оттуда может вылезти… Пока не увидишь — не узнаешь. И ведь придётся ехать и выяснять. Каких бы отрицательных значений ни достигало желание осуществить подобное мероприятие. Как раз тот вариант, когда выбора не остаётся. — Как в воду смотрела, бабка, — недовольно процедил Эдик доставая и разворачивая пилюлю тётушки Дрины. — Остаётся надеяться, что сработает. Он вгрызся зубами в леденец. Сейчас ни справка о состоянии здоровья, ни больничный лист не помогут. Их и показывать некому. В этой песочнице Эдик самый крутой перец. После Аларока, конечно, но магистр самоустранился. Поэтому ныть и отпрашиваться не у кого. Парень крикнул растерянному Куику, чтобы бдел, выбрался за ворота и пустил мархура в галоп по направлению к эпицентру взрыва. И понял, что поторопился посчитать себя выздоровевшим. Каждый удар копыт Штопора отдавался вспышкой боли в повреждённых рёбрах. Эдик терпел, матерился и ждал, когда, наконец, пилюля подействует. Подействовало минут через пятнадцать, когда стало уже совсем невмоготу, и в боку пекло уже не переставая. Всё-таки какая молодец, троепольская целительница. Болевые ощущения отключились, как по мановению волшебной палочки. По мышцам растеклось чувство всеобъемлющей силы, требовавшее сиюминутного применения. Хотелось крушить и созидать одновременно. Что угодно делать, лишь бы дать волю распиравшей изнутри мощи. Штопор, словно почувствовав состояние хозяина, понёсся ещё быстрее. Сумасшедшая скачка по узкой лесной тропе после бурелома — занятие из разряда самоубийственных. Стремительное маневрирование между стволов, умопомрачительные прыжки через древесные завалы, мохнатые ветки, хлещущие по лицу. Сейчас всё это не вызывало ни страха, ни раздражения. Только восторг и упоение скоростью. Похоже, что действие снадобья дополнительно усиливалось адреналином. Ещё через двадцать минут безумной скачки вырванные с корнем деревья стали попадаться чаще, пока не превратились в сплошной завал. А Штопор и не думал снижать темп. Он словно оказался в родной стихии. И плевать, что под ногами не скалы, а стволы поваленных деревьев. Острые раздвоенные копыта уверенно находили опору для головокружительных скачков. И от этого колбасило ещё сильнее. Штопор словно научился летать. А его всадник орал от восторга, вцепившись в поводья одной рукой, а секирой, зажатой в другой, сшибал подворачивающиеся ветки. Он больше не мог сдерживать бурлящую в нём энергию. Эдик вдруг понял, что уже какое-то время наблюдает купол портала, но его сознание это не воспринимает, настолько он был огромен. И даже сейчас мозг скорее отреагировал на изменения, происходившие с оболочкой пузыря, чем на портал как таковой. Гигантская полусфера прекращала существование и стекала вниз потоками ледяных струй. Штопор преодолел последние вывороченные из земли корни и остановился на границе огромного круга, гарцуя и беспокоясь. Его даже заставлять не пришлось. И правильно сделал. Нечего наобум лезть сломя голову, как бы кого ни штырило. Нужно время, чтобы осмотреться. Хотя бы минуту. Ни с чем подобным раньше сталкиваться не приходилось. Совершенно понятно, что это портальный прорыв, но смущают некоторые детали. Во-первых, Эдик даже приблизительно не взялся бы оценивать линейные размеры этой аномалии. А во-вторых порталы не имеют привычки менять окружающую местность. А сейчас именно этот факт имеет место быть. Ровная, чёткая граница изумительно правильной окружности, отделяла заснеженный лес снаружи от элементов горного пейзажа внутри. И непросто элементов, а двух полноценных скал и провал широкого ущелья между ними. Само по себе поражает воображение, но и это не всё, что успел увидеть парень. — Остаётся надеяться, что тётушка Дрина для приготовления своих снадобий не использует галлюциногенные травки, — Эдик сильно зажмурился и снова открыл глаза. Было проще объяснить увиденное, если бы использовала. Создания, которых наблюдал парень, в точности соответствовали, красочным описаниям в прочитанных произведениях классиков жанра. По крайней мере, Джон Рональд Руэл Толкиен, Ник Перумов и Роберт Сальваторе поселили в голове именно такие образы. Плечистые, кряжистые, сами себя поперёк шире. Крупные черты рубленых лиц, носы картошкой, бороды до пупа, заплетённые в замысловатые причёски. И не один, не два, а просто неисчислимое количество. Не укладывалось в общую картину только одно. Рост. Даже самый маленький представитель взрослого мужского населения был выше Эдика на целую голову. Если учесть остальные их габариты, то чувствуешь себя, рядом с таким гномом, как перед медведем гризли, вставшим на задние лапы. Но в голове уже сложилась ассоциация. Гномы, и хоть ты тресни. А почему такие большие? Да хрен их знает. Может, кормили их в детстве хорошо. Естественно, время на то, чтобы рассмотреть все детали, не идёт ни в какое сравнение со временем, требующимся, чтобы это передать словами. Тем более учитывая состояние парня, накрученное гормонами и снадобьем целительницы. Попросту не было этого времени. Гномы отчаянно нуждались в помощи. Дело в том, что они не просто шли. Они спасались бегством. Выход из ущелья блокировала плотная группа из вооружённых гномов, сдерживая то, что рвалось из него наружу. И если это был не хирд в его классическом понимании, тогда и верить больше никому нельзя. А защищали они другую группу, гораздо более многочисленную и в своей основе состоящую из нонкомбатантов. Потому что представить себе воюющих женщин, стариков и детей можно было лишь в самом крайнем случае. А сейчас они старались очутиться как можно дальше от опасности, изо всех сил подгоняя караван из навьюченных скарбом яков. Назвать этих мохнатых и рогатых парнокопытных по-другому, попросту язык не поворачивался. Исключение составляли, от силы дюжина гномов мужского пола. Они крутились в хвосте колонны, верхом на мощных животных, похожих с земным овцебыком, как близнецы-братья, и длинными пиками пытались отогнать атакующих монстров. Эдик напряг зрение и память. Пастушьи псы Эритейла. Сугубо мирное название может ввести в заблуждение неискушённого человека. Но на самом деле, эти создания не имеют к профессии пастуха никакого отношения, кроме, может быть повадок. Они очень отдалённо напоминали собак редкой породы слюги. Только больше в два раза, и морда гораздо страшнее. Костистые, поджарые твари с вытянутой длинной пастью, полной острых зубов. Очень умные, хитрые и крайне опасные хищники. Псы и атаковали только для того, чтобы отвлечь защитников и дать каравану уйти подальше. А потом выберут момент, оторвутся от первых и легко нагонят вторых. Закрутят, собьют в кучу, между делом выхватывая и вырезая самых слабых и зазевавшихся. Нельзя им позволить это осуществить. Штопор по команде Эдика сорвался в галоп. — В лес, бегите в лес! — заорал во весь голос парень, размахивая руками. — В том направлении деревня, пробирайтесь туда. Скорее всего, его и не поняли. Но языковой барьер сейчас меньше всего волновал парня. Пронзительный вой вожака стаи ознаменовал переход ко второй фазе охоты. Псы сделали финт и рванули вслед каравану, вытягиваясь в цепь. — Туда, — Эдик ещё раз показал направление пожилому седобородому гному, идущему во главе колонны, и больше на беглецов не отвлекался. Если он сейчас ошибётся, то может сам погибнуть. А без него и у гномов небольшие шансы к выживанию. Кавалеристы, если их можно так назвать, успели развернуть своих неповоротливых скакунов и пришпоривали их как могли. Без вариантов. Не догонят. Специфика не та. Ударной мощи переизбыток, а скорости не хватает. Эдик, прямо с седла, пустил навстречу стае Зыбучую Дорогу. Заклинание тихое, без шумных спецэффектов. То, что необходимо в этом случае. Очень уж шустрые твари. От другого заклинания могут и увернуться. А если успеют рассредоточиться, то и вовсе, пиши пропало. Выдалбливать псов Эритейла потом по одному замучаешься. Сработало как надо. Монстры увязли, чуть ли не по уши, все до единого. Даже бежавшая последней тварь не успела отреагировать. Эдик с ходу снёс башку вожаку и поскакал дальше. Остальным монстрам рубить головы смысла не имело. Им в любом случае конец. Зыбучий песок свою добычу не отпустит. На секунду задумавшись, Эдик чуть по голове не получил, причём от тех, кого он так самоотверженно защищал. Вырвавшийся вперёд всадник на овцебыке ударил его копьём. — Куда ты своей оглоблей тычешь? — секира парня отбила направленную в лицо пику в последний момент. — Долбогном! — Не долбогном я! — прогудел обиженный бас из-под закрытого забрала. — По запарке вышло. Похоже, что вопрос со взаимопониманием решился сам собой. Глава 16 — Так, не долбогном, скачи за мной! — рявкнул Эдик, — остальные пусть караван берегут. Мало ли ещё, какая напасть появится. Сказал и погнал Штопора к ущелью, даже не обернулся, чтобы удостовериться, скачет ли гном за ним или нет. Не разворачиваться же теперь назад из-за этого. Просто если он всё-таки решит присоединиться, встреча с его соплеменниками пройдёт гораздо спокойнее и без возможных эксцессов. Как они отреагируют в горячке боя на появление незнакомца на рогатом скакуне, не спрогнозирует никто. Впрочем, к рогатым скакунам они, похоже, привыкли. Должен же быть хоть незначительный плюс в сложившейся ситуации. Может, и признают за своего. Хотя нет, скачет. Зря Эдик беспокоился. Он придержал Штопора, позволяя тяжеловесу догнать не в меру резвого мархура, одновременно с этим выгадывая время для анализа ситуации. Гномий хирд единым организмом перегородил устье ущелья и активно кому-то противостоял. Тактика грамотная, особенно в случае, если защитники решили стоять насмерть. Вот только тогда Эдику сложно будет им помочь. У него умения масштабные. Даже и не захочет, а зацепит кого-нибудь. Пыхтящий, как паровоз овцебык, поравнялся с мархуром — Как подъедем, скажи своим, чтобы в меня ничем не тыкали, — Эдик всё ещё злился на гнома за случайное нападение. — Скажу, — пробурдел собеседник, продолжавший обижаться на «долбогнома» Да и бес с ним. На обиженных воду возят. На миг стало интересно, как он вообще это слово понял. Ведь произнёс его парень на русском языке. Наверное, уловил общую интонацию высказывания. А откуда он местный язык знает? Досужие мысли выдуло из головы, словно порывом сильного ветра — Эдику удалось рассмотреть, через шлемы воинов с кем предстоит сражаться. Из ущелья показалась Неразлучная Троица. Безумный Гастат, Принцип-Кровавая Мельница и Проклятый Триарий. В бестиарии целая глава была посвящена этим созданиям. Вспомнилось, как он тогда поразился тому факту, что сюда просочились названия из древней истории Земли. Но рассуждать о перипетиях многомерной вселенной с позиции знаний единственного мира — занятие для умственно ограниченных людей, поэтому Эдик просто принял это знание как данность. Три огромных воина рассредоточились по фронту и рвались прочь из горной расщелины. Кроме названия, никаких других пересечений с римскими легионерами больше не было. Тяжёлые чернёные доспехи, высокие закрытые шлемы и вооружение под стать размерам. Росту в каждом было как в двух гномах, если тех друг на друга поставить. Безумный Гастат орудовал чудовищных размеров двуручником, Принцип — двумя кривыми ятаганами, а Триарий рубился секирой с двумя широкими лезвиями на длинной рукояти. Щитов, к слову, ни у одного из них не было и в помине. Потому что эти монстры в человеческом облике о защите никогда помышляли. Только атака, только победа и поверженный враг. Альтернативой для них была лишь смерть. Достаточно проблемная, надо сказать, альтернатива. По причине труднодостижимости. Смогут ли вообще гномы что-то противопоставить этим бойцам, было по меньшей мере непонятно. Но это лишь в том случае, если вообще не думать. На самом деле объяснение достаточно простое. Самоотверженность людей, загнанных в угол и защищающих жизнь своих близких. В этом случае даже легендарная гномья сталь идёт довеском. Важна лишь сила духа и решимость идти до конца. Тридцать три воина первой шеренги отделились от плотного строя хирда и кинулись навстречу врагу, в самоубийственной атаке. Боевой клич разметал тишину ущелья. Ещё не затихло эхо от топота железных сапог, как последовала сшибки. И какими бы ни были могучими создания Запределья, отбить одновременный удар одиннадцати копий, им оказалось не под силу. Именно столько пришлось на каждого. А гномы не собирались останавливаться, они били, рубили, толкали своих противника изо всех сил. Сами получали в ответ, но бились до последнего, падая только мёртвыми. Самоотверженные бойцы погребли монстров Неразлучной Троицы под собой, не оставляя тем никаких шансов. Обученные для боя, хирдманы ничем не напоминают инфантильных гномиков из сказки про Белоснежку. У них и броня не уступает той, что на противниках, и силы в могучих руках достаточно. На какое-то время Эдик ощутил себя словно в кузнице. Гномы долбили поверженных врагов всем, что у них было. Наконец, их ярость угасла, и стало на миг тихо. А потом раздался радостный клич победы.