— Мне надо прогуляться, ешь без меня, — с извиняющимися интонациями произнёс Эдик и пошёл прочь. — Кристалл силы забери, он кроме всего прочего чувствительность к стихиям увеличивает, — ухмыльнулся Аларок, пододвигая тарелку. — Как придёшь в себя, вернёмся к нашим планам. Парень шёл по знакомой тропе, полностью погруженный в раздумья. Следом привычно семенил шипохвост. День начался очень насыщенно. Много чего произошло, многое надо переосмыслить. Эдик уже не тот потеряшка, случайно оказавшийся в другом мире и утративший смысл жизни. И даже не ученик-неумеха, неожиданно для себя оказавшийся под крылом могучего волшебника Аркенсейла. Сейчас он сам является магом. И не просто магом, а заклинателем четырёх стихий. Причём обладающий выдающейся разрушительной мощью. И хотелось бы ошибиться, да магическая побрякушка не даёт. Эдик для верности даже потряс её. Тяжёлая цепь звякнула, в толще кристалла колыхнулись краски и абсолютно ничего не изменилось. Разве что ярче стали оттенки. И символ заклинателя никуда не делся. Новые события воспринимались как дешёвый мюзикл в постановке любительской труппы. Ощущение незаслуженности обретённого ранга не оставляло ни на минуту. Это было, как украдкой диплом в переходе купить. Стыдно и немного мерзко. Эдик продолжал мусолить наболевшую тему, пытаясь найти хоть что-нибудь, что бы позволило ему примириться с очередным вывертом судьбы. Хотя разбираясь детально, стихийная магия среди волшебников Аркенсейла, расценивается как грубый и опасный инструмент. Отголосок далёкого прошлого. Сложная эфирная магия здесь в большем почёте. Если проводить аналогии, получится тяжёлый кузнечный молот против станка с числовым программным управлением. Удивительно точное сравнение. С молотом далеко не каждый сможет справиться, для этого нужна определённая сила. А станок, в свою очередь, требует тонкости настроек и множества специальных знаний. Да ещё если вспомнить, что современные чародеи этого мира разучились работать со стихиями. Простенькие заклинания сейчас в зачёт не идут. Эдик вдруг разозлился и по большей части на самого себя. Вспомнились обожжённые до мяса руки, переломанные дубинами недоорков рёбра, падение с отвесной скалы. Сотворённую сегодня реку и вспоминать не пришлось. Вот она, журчит рядом стремительным потоком. Прочь сомнения. Всё очень даже заслуженно. Маг четырёх стихий! Заклинатель! И точка! А у кого есть претензии, пусть их предъявит. Стихийный чародей найдёт, чем ответить на любые вопросы. Разобравшись со своими чувствами, Эдик заметно оживился, от хандры не осталось ни малейшего следа и жутко захотелось есть. Неожиданно шипохвост весь подобрался, скакнул вперёд и скрылся за поворотом тропы. Игнорировать возможную опасность в здешних местах нельзя. Чревато сокращением продолжительности жизни. Этот урок был усвоен в первую очередь. Здесь такое можно встретить — не во всяком ночном кошмаре приснится. Из-за каменного выступа донеслись звук удара, грозное рычание и дробный перестук. Что же там нашёл Василёк? Рука привычным жестом метнулась за плечо, но пальцы схватили воздух. — Твою мать, — вырвалось ругательство. Секиры остались дома. Но не бросать же шипохвоста одного. Придётся действовать по обстоятельствам. Эдик проскочил изгиб тропинки и остановился. Можно было расслабиться. Угрозы не было, но и увиденная картина не укладывалась в разряд обыденных. Оказалось, что Василёк почуял добычу и атаковал. Правда, на этот раз не совсем удачно. Несостоявшаяся жертва умудрилась отбиться, заскочила не уступ выше по склону и теперь смотрела на хищника умными карими глазами. С замечательно прямоугольным зрачком. Шипохвост успел крепко получить рогами в бок и теперь пытался достать обидчика когтями. А тот только фыркал и пресекал наиболее удачные попытки ударами острого копыта. Гигантский пепельный мархур. Коренной обитатель отвесных скал, заснеженных пиков и очень красивое животное. Если говорить понятней — винторогий горный козёл. На Земле водятся похожие, только поменьше. В этом самце было килограмм триста, как минимум. А в холке он был Эдику по плечо. Широкие рога закручены полутораметровыми штопорами. Толстая шкура покрыта коротким плотным мехом цвета соли с перцем. На шее подвес из длинных волос спускается до широкой груди. Сильные ноги способны удержать животное на едва заметных выступах горных склонов. Матёрые самцы мархуров частенько выходи́ли победителями даже в схватке с шипохвостами. Вершине пищевой цепочки в здешних горах. Уже только этот факт заставляет отнестись к животному с больши́м уважением. — Фу, Васька, фу! Нельзя! Оставь козла в покое, — Эдик попытался осадить разозлённого шипохвоста голосом, — тебе столько мяса всё равно за один раз не сожрать. Что самое странное — шипохвост послушался. Неохотно, с недовольным ворчанием, но он прекратил попытки добраться до мархура. — Вот и умница. Пойдём домой, я проголодался, — Эдик потрепал Василька по загривку и обернулся к козлу, — а ты иди отсюда, пока цел. Наверное, сегодня день такой. Из разряда перенасыщенных событиями. Бывает иногда. Кажется, что сутки никогда не закончатся, а поток новостей не прекращается, преподнося всё новые и новые сюрпризы. Очередное откровение ждало Эдика с Васильком около пещеры. Гигантский пепельный мархур удобно устроился под навесом шипохвоста и с удовольствием поедал сено из его подстилки. Как обладатель закрученных рогов их смог обогнать, Эдик даже задумываться над этим не стал. Но факт остаётся фактом. Парнокопытная животина находилась здесь уже приличное время. По крайней мере, достаточное для того, чтобы сожрать половину разбросанной по полу сушёной травы. Аларок сидел за столом, попивал винишко и с невозмутимым видом наблюдал за бесцеремонной скотиной. Причём получая от этого эстетическое наслаждение. Он только прикрикнул на, возмутившегося было, шипохвоста. Тот на мархура не кинулся, но успокоился лишь тогда, когда Эдик пообещал ему большую кучу свежескошенного сена. — И что мы будем делать с этим чудовищем? — развёл руками парень, кивая на незваного гостя. — Оставим, я думаю, — пожал плечами Аларок, отхлёбывая рубиновую жидкость. — И на кой нам этот обжора? — Эдик был полностью солидарен с Васильком в отношении того, что чужую постель есть нехорошо. — Ну, не всё же тебе пешком ходить, — магистр разлил остатки вина по бокалам и протянул один ученику. — Нам ещё мир спасать, не забыл? Эдик молча выпил и ушёл в пещеру. Через пять минут он вернулся, держа в одной руке копчёную баранью ногу, а в другой большую морковку. Мясо ловко перехватил на лету шипохвост, мархур аппетитно захрумкал корнеплодом, а Эдик принялся за остывшую кашу. Завтрак сегодня выдался поздним. Всем нужно подкрепиться. Война — войной, а обед по расписанию. Спасение мира — дело, конечно, святое, но насущные хлопоты никто не отменял. Ещё сено косить. И таскать его чёрт знает откуда. А ранг заклинателя в этом деле не сильно поможет. Здесь работают только дедовские методы. Вон она лежит на крыше Васькиного жилища. Коса-стойка с изогнутым косовищем. Первейший инструмент на сенокосе. И ещё деревянные грабли. Кто бы знал, как не хочется. И деваться-то некуда. Пообещал. Если не сделаешь — Василёк обидится. А это неправильно. Эдик перевёл взгляд на винторога. Как к нему подход найти, было совершенно непонятно. А ведь придётся искать. Магистр явно знал, что говорил, когда прочил мархура ему в скакуны. Аларок кивнул в подтверждение этой догадки, хотя Эдик не промолвил ни слова. Впрочем, угадать ход его мыслей было нетрудно. Всё на лице было написано. Парень вздохнул и поднялся из-за стола. Как бы статус ни менялся, а собирать тарелки опять ему. Ну и ладно, дело-то привычное. Посуда была перемыта в пять минут, и Эдик отправился за обещанным сеном. Шипохвост посчитал своё личное присутствие необходимым, наверное, для осуществления контроля за предстоящим процессом, поэтому потрусил следом. Немного погодя к ним присоединился и мархур. Этот больше из праздного любопытства. И судя по его поведению, уходить в горы он не собирался. Похоже, ему здесь понравилось. Глава 10 — И-и-и-ха, — ковбойский крик метался в горах, многократно умноженный эхом. Винторогий мархур с человеком на спине гигантскими скачками забирался вверх по крутому склону. Эдик орал от непередаваемого восторга и немножечко от страха. Потому что он даже разглядеть не всегда мог крошечные уступы, от которых отталкивались копыта его скакуна. Ощущение полёта менялось ожиданием неминуемого падения. За разом раз. От прыжка к прыжку. В крови плескалась настолько ядерная доза адреналина, что и сравнить-то не с чем. Весь экстрим, что парню довелось испытать ранее, даже рядом не стоял с переживаемыми сейчас впечатлениями. Потребовалась целая неделя, чтобы мархур позволил использовать себя в качестве ездового животного. Он с первого дня начал неотрывно следовать за Эдиком, вызывая на поначалу чувство ревности у шипохвоста. Но потом Васька привык и стал воспринимать козла, как неотъемлемого участника их маленького коллектива. Рогатая животина была очень умной и настолько же упёртой. Он всё прекрасно понимал, но команды выполнять не спешил. С ним надо было договариваться. Эдик перевёл на него почти всю морковку, которая была в кладовой, прежде чем получилось хотя бы одеть на него седло. Козла, кстати, назвали Штопором. И, естественно, его пришлось мыть, стричь и вычёсывать. Как ни крути, а домашний питомец должен и выглядеть соответственно. Ох и намучался Эдик с этим процессом. Особенно если учесть, что рогатая скотина абсолютно не горела желанием купаться и посещать парикмахерскую. Штопор активно упирался, взбрыкивал и всё норовил улизнуть. Каждый этап гигиенических процедур был подобен эпическому подвигу Геракла, столько пришлось приложить усилий. Но в конце концов, и эта эпопея закончилась. Штопор приобрёл чистый и ухоженный вид и щеголял неровно подстриженной гривой. Был ещё один несомненный плюс во всех этих хлопотах. Между животным и человеком установилась устойчивая связь. И мархур начал воспринимать Эдика, как хозяина. Дальше пошло легче. Взаимопонимание, подкреплённое порциями сочных корнеплодов, было найдено и успешно развивалось в последующем общении. Оставалось лёгкое сомнение, как Штопор воспримет попытку человека забраться ему на спину, но всё прошло на удивление спокойно. Эдик залез в седло без каких-либо проявлений недовольства со стороны скакуна, и мархур даже прокатил его до речки и обратно. Проблема оказалась в другом. Из парня наездник получился тот ещё. Пришлось Эдику осваивать и эту премудрость. Причём как всегда в ускоренном темпе. Настроение наставника уже, что называется, чемоданное. Он мог объявить сроки выступления в любой момент и было бы немного неловко отправляться в дальнее путешествие, совершенно не умея держаться в седле. Впрочем, как раз с этим моментом обошлось. Немного пообвыкнув, Эдик даже стал получать удовольствие от процесса. Он всё чаще и чаще стал выбираться в горы верхо́м. И аллюр его рысака становился резвее с каждым разом. Аларок между тем полностью погрузился в проработку окончательного маршрута предстоящего похода, зарывшись в карты, книги и записи. Текущие дела полностью легли на плечи ученика. Хотя, наверное, так уже называть парня нельзя. Что ни говори, а он получил статус действительного мага. Но сути дела это не меняло. Наставник оставался наставником и непререкаемым лидером в их сложившемся тандеме. Как и раньше Эдик носился, как оглашенный, занимаясь домашними хлопотами. Разве что теперь его обучение перешло в формат саморазвития, да и за техномагическим прибором приходилось приглядывать. Появляющиеся в зоне досягаемости пробои реальности нужно контролировать. Мало ли оттуда кто вылезти может. Прозеваешь — потом беды не оберёшься. Эдик как раз возвращался из такого инспекционного рейда, как всегда, сопровождаемый шипохвостом. Удивительно, но на этот раз обошлось без особых приключений. Малый портал выплюнул рой мелких крылатых существ и осыпался хлопьями пепла. А следом попадали прорвавшиеся летуны. Издохли. Чего-то им не хватило в здешней атмосфере. Эдик подъехал ближе, но даже в качестве образца для исследования подбирать было нечего. Иномирные создания успели превратиться в мерзкую жижу и растечься вонючими лужами среди камней. Да и бог с ними. Баба с воза, как говорится, кобыле легче. Минус одна проблема, требующая немедленного решения. Можно насладиться безумной и бездумной скачкой по скалам, поорать от удовольствия и послушать многоголосое эхо по дороге домой. То, что в устоявшиеся ближайшие планы будут внесены некоторые коррективы, стало понятно, как только показалась терраса перед пещерой. Вернее, небольшой караван из трёх низкорослых лошадок, и их сопровождение из пятерых крепких мужчин. Крестьян, судя по одежде и манере поведения. Маленькие мохнатые лошади стояли в рядок, нагруженные разнообразными мешками, тюками и корзинами, а мужики переминались с ноги на ногу, не зная, что им делать дальше. Магистра нигде видно не было. Скорее всего, он просто не посчитал необходимым отвлекаться от своих занятий ради встречи непрошенных гостей. О том, что его подопечный отправился контролировать портальный пробой, волшебник наверняка даже не подозревал. Получается, что очень к месту Эдик вернулся. Неожиданное появление шипохвоста и всадника на рогатом скакуне внесло в грустное перетаптывание на месте сумятицу, задор и весёлое оживление. Пони, почуяв, а потом и увидев громадного хищника в такой близости, пронзительно заржали и рванули кто куда от страха. Мужикам пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержать и успокоить перепуганных животных. На поднявшуюся суету, наконец-то отреагировал Аларок. От недовольного вида, с которым он появился из пещеры, мужики заметно прижухли. И, можно сказать, даже немного расстроились. Но это не точно. Могло и показаться. Магистр кинул вопросительный взгляд на Эдика. Тот в ответ неопределённо пожал плечами. Ему и самому было крайне интересно узнать, чего этим лишенцам нужно. Почему лишенцам? Потому что лишь крайняя необходимость заставит прижимистого крестьянина переться за тридевять земель, чёрт знает к кому и с негарантированным результатом. Да ещё и с богатыми подношениями при этом. Но Эдик почему-то был на сто процентов уверен, что продовольственную программу они с учителем на ближайшее время полностью закроют. Тем или иным образом. Один из мужиков, тот, который был постарше возрастом и с седой растрёпанной бородой, цыкнул на остальных, и те начали сноровисто разгружать вьючных лошадок и складывать мешки в кучу. Старший принялся сверяться с каким-то списком, извлечённым из-за пазухи, беззвучно шевеля губами при этом. Аларок продолжал хмуриться, раздражённый тем, что его отвлекли от важных дел. А Эдик пользовался возникшей паузой и с интересом рассматривал гостей. Так, наверное, и должны выглядеть настоящие трудяги от сохи. Жилистые поджарые, с широкими мозолистыми ладонями и загоревшей до черна кожей. И бородатые все как один. Спокойные, неторопливые, но вместе с тем ловкие и чёткие движения людей, привыкших к тяжёлой работе. Неспециалисту судить трудно, но оборванцами они совершенно не выглядели. Скорее наоборот. Добротная одежда без прорех и заплат, хоть и немного поношенная. Возможно, даже домотканая и самостоятельно пошитая, но в этом вопросе Эдик вообще был несведущ. Сказывался разрыв в эпохах. У каждого на голове остроконечный колпак с широкими полями, на ногах крепкие сапоги, и долгополый кафтан, по осеннему времени. Хотя крестьяне считаются сугубо мирным слоем населения, у этих за поясами торчали топоры и рукоятки ножей. Тоже можно понять. Времена беспокойные, места опасные, а дорога, судя по всему, выдалась дальняя. Вот и вооружились от греха. В общем, мужики как мужики. Тем временем разгрузочные работы закончились, и вперёд шагнул старшина небольшого обоза. — Вот, ваша милость, — он взмахом руки обвёл уложенный скарб, — не побрезгуйте. Тремя деревнями собирали. — Я хоть вас ни о чём не просил, но и отказываться не буду. Главным образом потому, что лошадей ваших пожалею, — магистр всё ещё злился. — Что здесь? — Вот тут картоха молоденькая, Ваша милость, нового урожая. Морква, тоже свежая, недавно выкопанная. Свеколки немного. Лучок — вот, в косы перевязанный, — зачастил мужик, ободрённый проблеском интереса хозяина, — вот крупица дробленая. Тут из ячменя, а тут из пшенички. Мучицы мешок. Яблочек наливных цельная корзина. Крынка мёда. Сыра большая голова. Масло коровье, подсоленное, чтобы не спортилось. Сало копчёное, два шматка. И солёного, тоже два. Яичек семь дюжин. Рыбка тут вяленная, полная связка. Пива бочонок и вина три бутыли с прошлого урожая. Хлеба пшеничного каравай. Больше не положили — боялись засохнет. Вы, ваша милость, не сумлевайтесь, всё честь по чести. Со всем уважением отнеслись. И это только от нас, а там ещё… — Хорошо, хорошо, достаточно, — прервал Аларок словоохотливого собеседника. — А теперь, объясни мне любезный, чем вызвана столь неожиданная щедрость? Ведь вы к нам неспроста заявились? — Ну дык эта… — растерялся мужик от вопроса в лоб и беспомощно развёл руками. — Что, эта? — магистр не собирался делать скидку на необразованность мужика. — Ты не мычи, как телок, ты по порядку рассказывай. Кто ты, откуда, чего вам от нас нужно? — Из Троеполья мы. Деревня, что в ближней доли́не. Меня Дробышем кличут, я тамошний староста, — выпалил единым предложением крестьянин, собравшись с духом. — Помощи пришли просить у вас, Ваша милость. Уж очень лютует клятый бароссец. Подати назначил такие, что в эту зиму, боюсь, зубы на полку положим. И защиты от него никакой. У нас то портальные твари поля потравят, то волки скотину передушат, а ему хоть бы хны. Старого графа добрым словом вспоминаем, а этот… Тьфу! Индюк надутый, пусть и ледащий, как овечья смерть. Староста в сердцах выругался, а Эдик помаленьку начал улавливать суть разговора. И его результат, похоже, тоже будет вполне ожидаем. Если получилось правильно истолковать хитрый взгляд магистра, мельком брошенный на бывшего ученика. Сейчас Дробыш должен закончить, сказав что-то вроде: «Помоги, Христа ради, не оставь милостью», почему-то подумалось Эдику, и он не сильно ошибся. — Не оставь в беде, благодетель, помоги, ради всего святого, — промолвил крестьянин, комкая колпак в натруженных руках. — А мы уж отблагодарим чем сможем. Не поскупимся. — Идите пока. Скотину свою накормите-напоите, сами передохни́те с дороги, а мне поразмыслить нужно. И с товарищем посоветоваться, — задумчиво ответил Аларок. — Вёдра под навесом, сено из копны берите. Я позову, когда понадобишься. — Ну что, Эддард, — обратился он к парню, когда мужики отправились заниматься своими делами. — Боюсь, что придётся отложить спасение мира и выручить из беды небольшое количество конкретных людей. Заодно попробуем осуществить твою мечту о собственном замке и восстановим попранную справедливость. Лорду-Протектору Баросса аппетиты пора урезать. Я давно собираюсь, да всё недосуг. А тут такая оказия. Грех не воспользоваться. — В смысле, мою мечту о собственном замке? — удивился постановке вопроса Эдик. — А разве так можно? — Можно, ещё как можно, — энергично кивнул магистр, — Единый свод законов Аркенсейла. Если какой-либо человек собственными усилиями или во главе собранной им рати, возвращает под королевскую руку захваченные иноземцами территории, то он имеет право стать полновластным хозяином возвращённых земель. Так, по-моему, нужное нам уложение звучит, если не ошибаюсь. — Но я даже не являюсь подданным вашего короля, — резонно возразил Эдик. — Я вообще с другой планеты. — А это как раз меньше всего волнует, — улыбнулся Аларок. — Главное, что ты человек. Ты ведь человек? — Человек, — согласился парень. — Ну вот, имеешь полное право, — улыбка магистра стала ещё шире. — Но почему тогда замок мне? — не сдавался Эдик. — Почему не тебе? Так было бы правильнее. — Ну, во-первых, мне это совершенно ненужно, а во-вторых, ты все будешь делать сам. Я буду лишь на подхвате, — огорошил парня неожиданным ответом Аларок. — Будем считать это твоим главным экзаменом во взрослую жизнь. Эдик почесал в затылке и крепко задумался. Вот ведь как повернулось. Заиметь собственный замок, это, конечно, круто. Не то чтобы заветная мечта, но тоже очень неплохо. По крайней мере, чувство собственника успело в нём прорости, когда он бродил по замковым подземельям тогда ещё пустующего строения. И желание проучить самозваного наместника никуда не делась. До сих пор свежи воспоминания, как его гоняли по окрестным горам, словно шелудивого пса. Колхозникам этим опять же помочь — только к карме плюс. Куда ни кинь, везде сплошные выгоды. Причём наставник даже тени сомнения не высказал, что затея не выгорит. Да и отказаться просто-напросто невозможно. Учитель не поймёт. Для чего он тогда его готовил, как не для подобных свершений. Нужно соглашаться. — Договорились, — Эдик решительно тряхнул головой. — Завтра поутру и поеду. — Другого ответа я от тебя и не ждал, Эддард, — в голосе магистра отчётливо послышались нотки гордости за ученика. — Эй, любезные, — Аларок взмахнул рукой, подзывая крестьян, — подойдите. Мужики уже успели обиходить коней после долгой дороги, но сами даже не присели. Сбились кучкой и обеспокоенно переговаривались вполголоса. Ждали, каким будет окончательное решение мага. Переживали. Поэтому на оклик Аларока староста отреагировал без промедления. Подошёл, чуть ли не бегом и застыл в почтительном полупоклоне. — Ты спину-то разогни, — поморщился магистр, на проявление напускного подобострастия. — Решили мы ваш вопрос. — Спасибо, благодетель! — Дробыш заломал шапку и хотел бухнуться магу в ноги, — да мы тебе по гроб жизни… Да мы… — Не мне, — оборвал начавшиеся было излияния благодарности Аларок. — Ему. На этих словах крестьянин завис. Привычный к размеренной жизни и необременённый лишней информации мозг не смог быстро отреагировать на непредвиденный поворот ситуации. Дробыш замер в нелепой позе и лишь через минуту снова обрёл дар речи.