— Я хочу наказать виновника, а кто им будет — мне все равно. Граф был верен мне и восемнадцать лет назад остался на моей стороне. Он, как минимум, заслуживает настоящего правосудия. Но если он окажется действительно виновным, он понесет наказание. Проблема в том, что какое бы объективное расследование не провели люди маркиза все равно останутся те, кто усомнится в результате. Потому в идеале расследование должно провести лицо максимально нейтральное и достаточно уважаемое, чтобы его мнение приняли. Так что если об виновности графа объявит Призванная, то новому графу будет намного проще. А значит и мне. — А если граф окажется невиновным? — Опять-таки если это озвучит Призванная, то никто не усомнится в приговоре и у графа не возникнут проблемы с соседями, которые вполне могли усомниться в результатах расследования людей маркиза. — Что ж, кажется, расклад я поняла, — после недолгого размышления, кивнула Наташа. — Я предполагал, что у тебя возникнут вопросы по этой теме, потому счел за лучшее пояснить все лично. Ну и познакомить тебя с маркизом, которому ты и будешь отчитываться о результатах следствия. Наташа кивнула. Что ж, логично. Не лично же императору отчитываться — не по чину. Но и дело достаточно важное. Так что глава СБ самое то. Только… тут не хватает еще одного человека. Девочка задумчиво уставилась на пустое место за столом. Маркиз, перехватив ее взгляд, улыбнулся и впервые за все время заговорил. — Я счел, что сначала его величество прояснит ситуацию в империи и только потом уже знакомство с тем, с кем вы будете иметь дело от СБ. Прежде, чем Наташа что-либо сказала, вмешался император. — Это в том числе и для твоей пользы. На время следствия ты официально представляешь меня — Императора. А что бы ни у кого не возникло сомнений сотрудник СБ подтвердит все твои полномочия. В том числе и право задавать вопросы от моего имени. Знаю я эту публику. — Какие между нами отношения будут? В смысле кто кому подчиняется? — Мой сотрудник целиком и полностью поступает в твое подчинение. Официально он будет вести следствие, а ты его проверять — это для местных снобов, чтоб вопросов не возникло на тему чужака, вмешивающегося в дела империи… Неофициально все твои приказы для него — это мои приказы. Наташа озадачилась. — Снобы против вмешательства чужака в дела империи, но поверят моим выводам? — Не ищи логики, я порой сам эту публику не понимаю, — хмыкнул император. — Если они сочтут достаточным чтобы ты подтвердила тот вывод, который сделает ИСТИННЫЙ ИМПЕРСКИЙ ГРАЖДАНИН, пусть будет так. А кто там неофициально расследует — для остальных неважно. — Хм… понятно. — Еще вопросы? Наташа помотала головой. — Хотелось бы только ознакомиться с тем, что уже есть по делу. Ведь следствие же вели? — Конечно, — кивнул маркиз Экторел. — Все бумаги по делу на столе, — он кивнул на свитки и стопки. А мы не будем вам мешать. Я пришлю сюда человека, который назначен к вам. Он все объяснит по делу — он уже знакомился с материалами и даже лично пообщался с некоторыми людьми. — Эм… А что с детьми графа? Как я поняла, они здесь, и именно они просили за отца? — Они во дворце. Ждут. Как только вы закончите здесь, мой человек отведет вас к ним. В действиях мы вас не ограничиваем, потому все свои ПРИКАЗЫ, — маркиз особо подчеркнул последнее слово, — вы передадите моему человеку, он их выполнит. Как я понимаю, вы непременно захотите побывать в графствах… — Ну да… трудно расследовать убийство за двести километров от места преступления. — Все уже приготовлено. Как только понадобится — транспорт подадут. О вещах тоже можете не думать — на постоялых дворах все для вас приготовят, так что можете путешествовать налегке. — Хочу быть личным гостем императора, — восхищенно пробормотал Дарк Вром, когда император и глава СБ покинули комнату. Ведь вещи для нас наверняка уже на постоялых дворах и все их владельцы предупреждены. — Ты и так личный гость, если не заметил, — ехидно отозвалась Альда. — Не-не-не. Сейчас мы только приложение к личному гостю, — он кивнул на Наташу. — Без нее никаких почестей для нас и никаких удобств в дороге. — Дарк, ты зануда, — подумав, сделала вывод Альда. Наташа, перестав обращать внимание на перебранку друзей, притянула к себе бумаги. Убедившись, что они разложены по порядку, принялась читать. В основном тут были листы допросов. Самого графа, свидетелей… Причем, судя по всему, свидетелей тоже допрашивали, а не опрашивали. Непонятно чем руководствовался тот, кто вел следствие, но, похоже, он в подозреваемые записал всех, кто был в радиусе минимум десяти километров от места убийства. И если с дворянами он еще оставался в рамках, то с простолюдинами не церемонился. Девочка отложила очередной лист и покачала головой. Похоже, будет труднее, чем ей казалось. Никаких описаний места убийства, не говоря уже хотя бы о простенькой схеме, никаких улик. Зато, судя по последнему допросу конюха, тот чуть ли не вступил в преступный сговор с какой-то иностранной разведкой и позволил графу Стархазскому пробраться тайком утром в покои графа… Зачем графу Страхазскому понадобилось пробираться утром в покои графа Сторна осталось без ответа. Видно следователь и сам не смог понять, а потому и допрашиваемый им конюх не смог объяснить зачем шпионам из вражеской страны, которые его завербовали, понадобилась такая встреча и как они вообще ее организовали. Следующий лист оканчивал допрос… внизу, явно под действиями эмоций другим почерком была приписка: «Идиот! С.Экторел». Наташа едва не рассмеялась. Похоже ее мнение о следователе совпало с мнением главы СБ. И, кажется, одной надписью он не ограничился, поскольку другие допросные листы были заполнены другим почерком. Что стало с первым следователем Наташу интересовало мало, только надеялась, что в службе безопасности он больше не служит… ну разве что старшим помощником младшего ассенизатора городской тюрьмы. Причем не в столице. Следующие листы оказались вполне себе по делу, но время было упущено. И опять даже без описаний места преступления. Что, где, как… непонятно. И вопросы свидетелям задавались по теме кого и где видели, а не про «что» видели. Наташа отложила очередной лист, который сразу приняла Альда. Дарк демонстративно отстранился и устроился в кресле. Типа: солдат спит — служба идет. — Ничего полезного, — отбросила последний лист Наташа. — Точнее очень и очень мало. Первый вообще непонятно чем занимался. Такое ощущение, что он пытался оправдать графа Стархазского, но не потому, что считал его невиновным, а потому что он граф. — Оправдать? — удивилась Альда. — Мне кажется он ему чуть ли не шпионаж инкриминировал. И что значит первый? А был второй? — Не ему, а конюху. А граф там выступал невинно пострадавшим, которого втянул в свои сети вражеский шпион. Дурость этого настолько была очевидна всем, что ничего у него не получилось. А там уже и маркиз Экторел свой вердикт вынес и этого дознавателя сменили. Но и второй только допрашивал всех подряд. Причем спрашивал вообще непонятно по какой системе. И из всего этого, — Наташа подняла стопку листов и потрясла ими, — совершенно непонятно, где обнаружили тело, как оно лежало, что в это время делал граф Стархазский. Нет, понятно, что стоял с окровавленным ножом, но как далеко от тела? Где лежало тело графа Сторна? Как он лежал? Ну и еще там много каких вопросов у меня возникло, на которые ответа в бумагах я не нашла. И я ведь не профессионал, чтобы там не говорили про Призванных, но эти вопросы у меня возникли. — Ну дознаватели ведь не дураки… — Про первого очень сомнительно. Второй явно умнее. Проблема одна — уже прошло время и на многие правильные вопросы он ответа не нашел. Но он исходил из того, что граф виновен, а потому все трактовал именно в этом направлении. — А ты считаешь, что все-таки не виновен? — Мой папа всегда говорил, что никогда нельзя заранее определяться с виновностью или невиновностью подозреваемого. Это потом невольно начнет влиять на конечное решение, которое будет основываться не на фактах, а на эмоциях, что недопустимо. Точнее, папа называл это непрофессионализмом. Он говорил, что профессионал-следователь от новичка отличается тем, что профессионал сначала собирает факты, а потом по ним определяет виновника. А новичок сначала определяет виновного, а потом уже изучает подходящие под это факты. И не потому, что он плохой, просто человеку очень трудно признать себя неправым, а именно это и придется сделать, если вдруг факты начнут противоречить первоначальному мнению. — Как-то мудрено, — задумалась Альда. — На самом деле просто. Мы не знаем виновного. Им может быть кто угодно. Даже дядя с улицы зашедший. И чтобы найти убийцу — мы начинаем собирать данные. Или факты, как их называют у меня на родине. И будем их анализировать, а на основе анализа искать следующие факты. И когда почувствуем, что уже все, собрали, можно по ним начинать искать убийцу. Только так. А если мы сейчас решим, что граф и есть убийца, то невольно начнем игнорировать факты, которые не укладываются в нашу уверенность. — Думаешь, именно это и сделал второй дознаватель? — Уверена. Все его вопросы свидетелей свелись к тому, чтобы подтвердить его уверенность в виновности графа. Кстати, первый дознаватель тоже был уверен в виновности графа, но изо-всех сил пытался его оправдать… не знаю уж по какой причине. Надеюсь, маркиз Экторел не загнал его в тундру снег убирать — очень с ним поговорить хочется. Уверена, что в свои отчеты он не включил многое из того, что заметил. Наташа поднялась и потянулась. Огляделась. — Что ж, а сейчас пора познакомиться с нашим будущим коллегой и отправиться пообщаться с детьми графа Стархазского. Стоило Наташе договорить, как дверь открылась и в комнату неторопливо вошел мужчина лет тридцати — тридцати пяти. В крепкой, но невзрачной одежде, короткая гражданская шпага на поясе. Едва войдя, чуть склонил голову. — Барон Тотлен к вашим услугам, госпожа. Тотлен Ларин. Альда озадаченно моргнула. Покосилась на Наташу. — Ты знала, что он там стоял? Наташа проигнорировала вопрос и тоже поклонилась вошедшему. — Очень приятно. Наталья Викторовна Астахова. В качестве пояснения, это мое полное имя на родине, но так никто никогда ни к кому не обращается, это для официальных бумаг, поэтому прошу обращаться как принято у вас. Поскольку титула у меня нет, будет достаточно «госпожа Наташа», мне такое обращение нравится. Хотя у меня на родине обращение «госпожа» или «господин» всегда претворяло фамилию, а не имя. То есть по обычаю моей родины было бы правильно обратиться «госпожа Астахова». Но, как я говорила, местный обычай мне нравится больше. — Приму к сведению, — гость снова чуть склонил голову, повернулся к Альде. — И да, я был неподалеку — ожидал, когда вы закончите знакомиться с бумагами. — А еще в комнате наверняка есть слуховые окна[1], — с легкой долей ехидства пояснила Альде Наташа, — что и позволило господину барону появиться так вовремя. — Ты знала?! — Предполагала. Этот кабинет явно специально создан для таких вот встреч, а значит возможность кому-то услышать разговоры тут обязательно должна быть предусмотрена. Ну я так предполагала. И не ошиблась. Ладно, Альда, мы только время теряем, нас и так дети графа заждались уже, полагаю для них каждая минута ожидания равносильна лишнему часу. — Эм… ну да. Надо бы нам поспешить, — виновато отозвалась Альда. — Спешить, не ознакомившись с материалами дела тоже смысла нет, я бы тогда не знала о чем спрашивать. Все и всегда нужно делать вовремя! Ну так мой папа всегда говорит. Барон Тотлен не стал петлять как встретивший их лакей, а сразу провел их через неприметную дверь, выглядевшую как вход в очередную комнату, на второй этаж. Дети графа Стархазского ожидали в одной из просторных комнат дворца. Знакомая уже Наташе Верольда, обняв себя за плечи, что-то изучала в окне, разглядывая парк. Младший мальчишка хмуро изучал фрукты на столе, перед ним лежали яблоко и мандарин и, казалось, он занят был громадным по важности выбором: что съесть раньше. На звук открывшей двери он первым поднял голову, глянул на барона Тотлена, которого явно знал, потому вежливо склонил голову. А вот зашедшие следом две девушки явно поставили его в тупик, и он растерянно глянул сначала на Наташу, потом на Альду. Дарку достался мимолетный взгляд. Верольда обернулась и застыла, удивленно разглядывая гостей. Похоже, Наташу она даже не узнала сначала. Потом скорее догадалась, чем действительно узнала. Поклонилась всем разом, развернулась к Наташе. — Вас и не узнать, госпожа Наташа… правильно? Наташа кивнула, прошла к столу и ухватила из вазы яблоко, оглядела внимательно со всех сторон и откусила. — Терпеть не могу все эти наряды. Запаришься пока оденешься. Предпочитаю удобство, хотя и от красивой и удобной одежды не откажусь. Альда при этих словах хмыкнула — у нее были свои представления о красоте и удобстве в одежде, но пока не могла донести их до подруги. Наташа не обратила на Альду внимания, только кинула ей второе яблоко. — Так что давайте все просто сядем и спокойно поговорим… — О чем говорить? — хмуро буркнул мальчишка. — Вы ведь уже все решили. Наташа плюхнулась в кресло и еще раз откусила яблоко. Захрустела. — Я пока не сделала никаких выводов. Прочитанные материалы, скажем так, меня не удовлетворили. К тому же, — Наташа внезапно подняла взгляд на мальчика, — это вы попросили у меня помощи. Стоит отнестись хоть немного уважительней к тем, кто собирается вам помочь. — Рониальд! — возмущенно и одновременно как-то жалобно воскликнула девушка. — А что, разве я не прав? И потом, что значит помочь? Вы собираетесь оправдать отца?