– А обязательно этим ночью заниматься? – Почему нет? – Просто… Раньше люди, вообще-то, спали в это время. – Пожалуй, ты прав… – печально согласилась женщина. – Вот, буквально вчера смотрела передачу по телевизору. Там сказали, что ложиться после полуночи очень вредно для организма… – Правильно сказали. Давай, мам, завязывай с этим, – Павел указал движением головы в сторону дома и жестом руки предложил проследовать туда. – Нет, Паш, никак нельзя. Сегодня последний день. Если сейчас не собрать, потом храниться плохо будут. В конце концов, я старая, мне уже всё вредно. Что теперь, совсем ничего не делать, что ли? – Тогда давай помогу. – Нет, что ты?! Вон у меня есть помощник. Роберт, где ты там? Иди сюда! – громко позвала Раиса, повернувшись к металлическому работнику. Робот оставил свои занятия и так быстро, как только мог, зашагал к хозяйке. – Давай неси это в сарай, – распорядилась она, указав рукой на стоящее рядом ведро, наполненное красными, жёлтыми и розовыми помидорами. – И не забудь вернуть ведро обратно. – Как прикажите! – странным болезненным голосом прохрипел аппарат и, схватив ведро, захромал к сараю. – Мам, так ты дай ему задание. Он и без тебя всё перетаскает, – предложил Павел. – Нет. У Роберта случаются сбои. Его нельзя оставлять без присмотра. – Тогда, может, пора его уже на свалку? И купить новую модель… Мать с укором посмотрела на сына. – Вам бы всё только купить, да выбросить! Других-то слов и не знаете… Нет, пока Роберт работает, никто его выбрасывать не будет. Она вновь повернулась к Павлу спиной и, склонившись над помидорным кустом, принялась отвязывать растение от колышка. – Слушай… – немного подумав, пробормотал седоволосый. – А зачем тебе всё это? – Ты о чём? – Помидоры, огурцы… ягоды… – Что значит «зачем»? А кто вас ещё накормит настоящими продуктами? Сколько можно этой покупной резиной питаться? – строго спросила женщина. И тут же с сомнением добавила: – Хотя, если получится как в прошлом году… – А что в прошлом году? – Что, что… Сгнило всё в прошлом году. Сейчас же каждую ягодку надо лицензировать. – Лицензировать? – Да… Тысячу бумажек в разных конторах получать. Это такая волокита… – Интересно… И что? В прошлом году не получилось? – Получилось. Но пока я провозилась… Павлик, неужели не помнишь? Ты ведь мне тоже с оформлением помогал. – Нет, мам, – помотал головой мужчина. – Я же говорю, у меня память сейчас хуже, чем у тебя… Большая дыра в голове… Скажи, когда я приезжал сюда последний раз? Раиса оторвалась от помидор и пристально посмотрела на сына. – Павлик, ну так нельзя! Тебе ведь даже ста лет нет, чтобы совсем-то уж всё забывать. – А что поделать? – развёл он руками. – Само так получается… – Тебе срочно надо попить витамины «Мемори Плюс». Они немного помогают… По крайней мере, я, в отличие от тебя, помню, что было два дня назад. – Хорошо, мам. Попробую. – Да и ещё, – продолжила Раиса, забрав ведро у вернувшегося с задания Роберта и начав складывать туда плоды томата. – В этой передаче, о которой я говорила, сообщили, что память особенно ухудшается у тех, кто слишком поздно ложится. Понимаешь, о чём я? – Хм… Что мне пора в постель? – неуверенно предположил Павел. – Именно! А то приходишь каждый раз всё позднее и позднее… Первый час ночи, куда это годится? Сам ведь говоришь, что спать давно пора… – Ну да… – Приезжай лучше в воскресенье. Пораньше. Часика в три. Я пирогов напеку. Прихвати Андреллу с внуками. Мишеньку не забудь. А то он так изводит себя в последнее время! Скоро совсем есть перестанет… – Ладно, мам, я попробую. А сейчас тогда пойду… Пока. – Пока, сынок. Седоволосый какое-то время постоял на месте в молчании, задумчиво глядя в сторону соседнего участка, где вместо грядок и ягодных кустов был только ровный, как на футбольном поле, искусственный газон. Он уже собрался уходить, но в последний момент вдруг решил возобновить разговор: – Погоди. Забыл спросить… – Что? – Мы ведь продали этот дом в четвёртом году. Получается, ты снова его купила? Раиса вздохнула и, ещё раз взглянув на мужчину, печально покачала головой. – Паш, ты подарил мне его на столетний юбилей… Попей «Мемори Плюс», я тебя прошу! – Хорошо, хорошо, обязательно попью… – И бросай эти глупые игры! Ты же угробишь себя! – Ладно, ма. Больше никаких игр… – помахав рукой на прощанье, заверил родительницу Павел и, уже отойдя от неё на некоторое расстояние, прошептал себе под нос: – Если не забуду, конечно… … Встреча с матерью безумно обрадовала седоволосого. Но она также породила много вопросов в его голове. – И всё-таки объясни, почему так получилось, что моя мать не числится в твоих базах? – обратился к помощнице Павел, вскоре после того как покинул двор родного дома. – Вероятно, она не проходила процедуру обязательного чипирования, – предположила Сигма. – Что это значит? – Это означает, что в её головной мозг не был установлен интерчип и ей не был присвоен индивидуальный идентификационный номер в едином государственном реестре. – Ты же говоришь, процедура была обязательной. – Она была и остаётся обязательной для всех граждан России, рождённых после распада СССР, а также для всех без исключения лиц, обладающих имуществом на сумму более двухсот тысяч рублей или имеющих хотя бы одну судимость. Вероятно, ваша мать не попадает ни в одну из вышеперечисленных категорий. – Ну, в первую и последнюю – точно, – кивнув головой, согласился Павел. – Да и во вторую – вряд ли… – Следовательно, она вполне могла отказаться от чипирования. – Конечно отказалась! К бабке не ходи! Она же терпеть не может всякие новомодные штучки… Но постой. Получается, если у человека нет этого чипа в голове, он вообще нигде не числится? – Таких людей в России осталось не более двадцати тысяч. В нашем городе – около четырёхсот. Практически все они проживают в районе Гетто. – Ага… то есть… Если она до сих пор жива… то искать её следует где-то здесь… – Павел остановился и задумчиво посмотрел по сторонам. … Дальше он шёл в молчании. Шёл так, чтобы обойти всё Гетто целиком. Минуя одну улицу за другой, седоволосый пристально вглядывался в лицо каждого встречного, надеясь отыскать среди местных жителей любовь своей молодости. Поиски заняли чуть больше двадцати минут. Дойдя до последнего частного дома, вслед за которым, после высокого сетчатого забора, сразу начинался город будущего, Павел остановился, повернулся назад и ещё раз осмотрелся. – М… да. Пожалуй, так её точно не найти… Надо будет потом поспрашивать людей. Если она здесь, то наверняка кто-то что-то знает… И тут он неожиданно услышал своё имя. Затем увидел человека, призывно машущего рукой. Это был преклонных годов мужчина, невысокого роста, с сильно выступающим наружу пивным брюшком, аккуратной седеющей чёрной бородой и большой лысиной на голове. На мужчине были пляжные шорты, футболка и сандалии без носков. Глаза его скрывали абсолютно непрозрачные чёрные очки. А в левой руке он держал пол-литровую стеклянную кружку, наполненную наполовину тёмно-жёлтой жидкостью. «Должно быть, кто-то из тех, кого я не помню», – мысленно предположил Павел и, выждав небольшую паузу, отправился навстречу незнакомцу. – Здорово, Пашок! Иди сюда! Ты что как не родной? – Извините… Я вас знаю?