Единственное, что осталось неизменным со времён Майкла Тайсона, Майкла Джордана и Фифти Сента, так это умение произносить одно американское слово из четырёх букв более шестидесяти раз в минуту. Бесчисленные «факи» сыпались на Павла в таком количестве, в каком он ни за что не смог бы сосчитать, даже если бы поставил перед собой такую задачу. Это больше походило не на матерные крики, а на лай голодных злых гончих, преследующих добычу. Были также возгласы и на чистейшем русском языке: – Дедон, не сыкуй, не убьём! – Стой, белый! Мы всё равно тя догоним! Поскольку чернокожие кричали все одновременно, Павел едва ли мог разобрать, что те хотят сказать ему. А если б даже и разобрал – вряд ли бы это заставило его остановиться. – Сигма… сколько… осталось? – задыхаясь, спросил седоволосый. – Если вы будете придерживаться выбранного курса, то район Афророссиян закончится через сорок девять метров, – как всегда спокойно и доброжелательно, ответила девушка, бегущая бок о бок с мужчиной, и, в отличие от него, ни капельки не уставшая. – У вас не очень хорошие показатели, Павел! Рекомендую немедленно снизить скорость или перейти на быстрый шаг. – Боюсь тогда… моим показателям… придёт полный… – Внимание, Павел. Впереди Казахский район. Угроза третьего уровня. Не советую вам посещать его. – Ядрить… твою… за ногу… Сигма! Мужчина пересёк очередную белую черту и практически в тот же момент обстановка вокруг изменилась. На его пути больше не попадалось ни одного человека с тёмным цветом кожи и африканскими чертами лица. Вместо негров теперь повсюду были казахи. При появлении седого старика и большой толпы чернокожих молодых людей, потомки кочевников, пребывавшие до этого момента в безмятежном спокойствии (кто сидел в кресле, потягивая кумыс, кто валялся на диване с банкой сониколы в руке), сразу все встрепенулись и принялись что-то возбуждённо кричать на родном языке. Причём не для всех из них родным был казахский: – Абай, ты понимаешь, что происходит? – Чёрные опять какой-то фигни обкурились… Павел не успел пробежать и ста метров по новому району, как на пути его образовалась стена из местных жителей. Казахи выстроились поперёк улицы, загородив проход. При этом их количество быстро увеличивалось. Поначалу узкая полоска людей в считанные секунды превратилась в целую армию. Сил бежать больше не было. Оказавшись в двух шагах от живой преграды, седоволосый остановился и повернулся лицом к преследователям. Он хотел принять боевую позицию, чтобы достойно встретить врага. Однако ноги его подкосились, голова закружилась. Боль в спине вынудила мужчину согнуться и опереться ладонями о колени. Он попытался что-то сказать обступившим его чернокожим парням, но из-за сбившегося дыхания не сумел произнести и слова. – Ну чё, дедончик, добегался? Думал свалить от нас? – спросил лысый мускулистый афророссиянин, ближе всех подступивший к Павлу. Он широко улыбнулся, оголив два ряда ровных белоснежных зубов, и протянул к старику свои большие тёмные руки. Однако в этот момент заговорил один из местных: – Нигеры, вы совсем обнаглели? Вы что здесь делаете, вообще? Преследователи сразу забыли о Павле. Они все дружно посмотрели на смелого казаха, потом – друг на друга. – Братья, вы слышали это? Узкоглазый назвал нас нигерами! Теперь уже казахи переглянулись между собой. – Пацаны! Чёрные пришли в наш район и называют нас узкоглазыми! – Братья! Гаси этих мазафакеров! – дружно загалдели с одной стороны. – Бей чернопопых! – отозвались с другой. И два полчища одновременно двинулись навстречу друг другу… … Прошло пятнадцать минут с тех пор, как Павел выскользнул из очередного грандиозного побоища, развернувшегося на улицах Омска. Казахский район был уже далеко позади. Однако седоволосый всё никак не мог отдышаться. Лицо его побагровело. Он шагал, прихрамывая, держась рукой то за правый, то за левый бок, то за спину. – Блин… Я же имел в виду роботов, а не людей… У них ведь, действительно, все роботы чёрные… А он почему-то принял на свой счёт… Получается, там вообще слово «чёрный» произносить нельзя?.. – Павел, я ещё раз рекомендую вам обратиться к доктору. – Нет!.. Не надо доктора… Лучше выпить чего-нибудь… Я пить хочу как чёрт! – В таком случае предлагаю взять сониколу. Этот напиток прекрасно утоляет жажду и… – Без разницы… Давай хоть сониколу, только скорей! – поторопил помощницу мужчина. – Говори, где её купить… Тут откуда ни возьмись на его пути образовался робот-продавец, весь изрисованный сияющими логотипами Сониколы. Туловище робота представляло собой мини-киоск с десятками разновидностей шоколадок, чипсов, бутербродов, хот-догов и прохладительных напитков. Три механические руки услужливо протянули Павлу бутылки сониколы разных размеров. Седоволосый, недолго думая, схватил первую попавшуюся. – Желаете что-нибудь ещё? – учтивым механическим голосом поинтересовался продавец, – Пончики свиткис? Или, может быть, хрустящие пластинки… – Нет. Сколько с меня? – Ваш заказ уже оплачен. – Да?! – Мужчина покосился на свою спутницу, с невозмутимым видом стоящую поблизости. – Сигма, в следующий раз, когда решишь что-нибудь купить, будь добра, сообщи хотя бы цену этой фигни и спроси, устраивает ли она меня. – Как пожелаете, Павел. Залпом опустошив бутылку, седоволосый сделал глубокий вдох. Затем он принялся рыскать глазами по сторонам в поисках урны. – Чёрт, ни одного мусорного ведра… – Можете бросить её где угодно, – посоветовала Сигма. – Ах да, точно… Я же в цивилизованном будущем. Павел выпустил пустую бутылку из руки. Та подпрыгнула, ударившись о твёрдую поверхность, и покатилась. Но не успела она замереть, как проезжающий мимо робот-уборщик привёл улицу в надлежащий вид. – Всё. Нет сил больше стоять… – устало протянул Павел. – Спина сейчас сломается… Сигма, скажи, почему на этой долбаной улице нет ни одной скамейки? – Желаете присесть? – Ну конечно! Не прошло и двух секунд – к Павлу подъехал кубик высотой около пяти сантиметров. Раздался щелчок, и кубик плавно преобразовался в самую обыкновенную скамейку. Седоволосый уже ничему не удивлялся. Издав вздох облегчения, пожилой человек опустился на сиденье. Он откинул голову на спинку скамьи и закрыл глаза. – Фу!.. Как же я устал… – Внимание, Павел! – неожиданно защебетала Сигма. – Вы просили предупреждать обо всех платных услугах. Минута пользования автоматической уличной скамейкой составляет 200 рублей. С учётом скидок, которые полагаются ветеранам и участникам войн, – 170 рублей. Причём первые пять секунд вы можете сидеть абсолютно бесплатно! Мужчина медленно поднял веки, затем так же медленно повернул голову к стоящей рядом Сигме и тихим голосом спросил: – Что? Я должен платить просто за то, чтобы опустить вот сюда свою пятую точку? – Совершенно верно! – кивнула виртуальная помощница. Лицо Павла исказилось в гримасе ярости. Седоволосый резко вскочил и с криками: «Ядрить! Колотить! Твою за ногу! Я вам устрою кузькину мать!» принялся охаживать скамейку ногами. Та неожиданно обрела дар речи: – Пожалуйста, прекратите! Это имущество не является вашей собственностью! – Остановитесь, Павел! – присоединилась к требованию Сигма. – Подобные действия могут быть квалифицированы как мелкое хулиганство. За мелкое хулиганство полагается арест до двадцати суток и штраф в размере… Поблизости начали собираться зеваки. Кто-то смеялся, кто-то показывал на странного мужчину пальцем. Однако Павел ничего не замечал вокруг себя, он продолжал усердно долбить «несчастную жертву». – Я вам покажу «светлое будущее»! Вот тебе твои деньги, барыга! Жертва подпрыгивала, смещалась от каждого пинка в сторону, но всё же сохраняла вертикальное положение. Так продолжалось пару минут. Потом скамейка вдруг осознала, что клиент больше не нуждается в её услугах, и попыталась свернуться. Как раз в этот момент мужчина нанёс очередной удар. Механизм не выдержал. Что-то зашипело внутри. Половина скамьи исчезла, вторая половина, не устояв на двух ножках, повалилась набок и задёргалась на месте, словно в конвульсиях. … Спустя пару минут мужчина снова нашёл, где «приземлиться». В качестве сиденья выступил порог старинного деревянного дома. Таких строений осталось совсем немного в городе. Очевидно, дом являлся объектом культурного наследия, и только благодаря этому его место не занимал теперь какой-нибудь километровый небоскрёб. Впрочем, Павлу было уже не до памятников архитектуры. Расположившись на пороге, он внимательно посмотрел на помощницу: – Что ты молчишь, Сигма? Меня ведь сейчас оштрафуют? Или опять заставят платить? – Нет, Павел. Здесь вы можете сидеть бесплатно. – Да неужели?! Разве я не на частной территории? Интересно, кому принадлежит эта хибара… – Здесь располагается музей Достоевского. Он принадлежит государству. – Музей Достоевского?! – восхищённо воскликнул мужчина. – Удивительно, что в таком дурдоме ещё…