— Мы получили свежие данные от Вернера, что наш заморский гость Гельмут Шранке, за которым мы неотступно ведем наблюдение, состоит на службе у известного вам Пауля Зауера, того самого Пауля, который завербовал в свои сети Горбаня и дал ему кличку Дракон. Свою кличку отдал... Так вот этот Горбань, или, как мы тут его в шутку назвали, «министр финансов», поспешно собирается ехать в Москву. Когда и каким транспортом, мы сообщим вам об этом дополнительно. Видно, что-то затевается в Москве. Мы тут проконтролировали закамуфлированный звонок из одного иностранного посольства... — Знаю, знаю про этот звонок. Что, ты думаешь, они затевают? Сергеев пояснил: — Судя по тому, что Гельмут Шранке по заданию шефов нацелен на корабли Северного флота, да и на морскую границу, надо в ближайшее время ожидать его появления где-то вблизи научно-исследовательского объекта «Нептун». Видимо, по этой неясной причине он сам не едет в Москву, а посылает Горбаня... В телефоне возникла пауза. Видно, генерал-лейтенант Ковров размышлял, что-то прикидывал в уме. — Похоже, похоже, — наконец подал он голос. — Скажу тебе, Иван Васильевич, что у «Нептуна» нами была замечена такая же новинка. Они установили в лесу миниатюрную радиостанцию, с передатчиком и приемником, закамуфлированную под «пенек», она способна принимать и передавать в эфир данные о тепловом и радиоактивном излучении на объекте. Возможно, цель приезда Горбаня в Москву — заменить «пенек» новым, более усовершенствованным радиоустройством, а этот с готовыми данными они попытаются переправить за рубеж морским путем. Ты над этим вопросом помозгуй с товарищами... — Ну, тогда ясно... — усмехнулся в трубку Сергеев. — Я тут долго его рассматривал. — Ну, как? — спросил Ковров голосом, в котором Сергеев уловил и добродушие, и теплоту, и ту доверительность, с которой тот умел с ним говорить. — Интереснейший прибор!.. — А как там поживает Федор Кошкин? Он что, все еще майор? Ну ты даешь, Иван Васильевич. Когда же он получит подполковника? Работает результативно, инициативен. Второй орден Красной Звезды получил, а ты его не поощряешь... Упрек Коврова задел самолюбие Сергеева, но он подавил в себе это чувство. — Я ценю Кошкина, и вы же это знаете. Но — не все сразу. Сначала ордена, а уж потом и звание. Словом, к ноябрьским праздникам ему будет присвоено очередное воинское звание... Вот он и поедет в Москву... — Ладно, — прервал его Ковров. — Давай продолжим разговор о деле. Итак, в Москву выезжает Кошкин. Вместе с моими товарищами он тут присмотрит за Горбанем. Кстати, мы тут в архиве нашли некоторые дополнительные материалы на твоего «министра финансов». Знаешь, как его завербовали фрицы? Еще в сорок четвертом году! Он прошел в разведшколе подготовку и осенью был заслан на Северный флот под кличкой Дракон. — Значит, мы не ошиблись — жирного гуся взяли на мушку, — повеселел Сергеев. — Выходит, так, — согласился Ковров. — Твой Кошкин в Москве познакомится со всем материалом, а заодно изучит объект «Нептун», на который заокеанские хозяева нацелили Гельмута Шранке. И нам очень важно знать их замыслы. Да, чуть было не забыл... Кошкин прочтет материал и по делу «Дрозд», ведь в нем фигурирует Пауль Зауер. Попутно сообщу тебе, что тут один дипломат протоптал дорожку к подмосковному «пеньку». Так что улов обещает быть богатым. — Вас понял, Федор Васильевич. Майор Кошкин завтра первым же рейсом вылетит в Москву. А насчет времени выезда Горбаня вышлю на ваше имя шифровку. Мои люди обложили его со всех сторон, как матерого волка, будут сопровождать его и в поезде, так что никуда он не денется... Сергеев положил трубку. Какое-то время он сидел за столом неподвижно, размышляя над тем, что услышал от генерал-лейтенанта. Коврова Сергеев очень уважал. Не объяснишь, в чем дело, но это так; видимо, потому, что вот уже несколько лет Иван Васильевич служит под его началом и за все это время между ними никогда не возникало споров, даже бывало, Сергеев был в чем-то неправ, генерал Ковров не укорял его, в таких случаях говорил он без горячности, неторопливо, заостряя внимание на том, почему произошла та или иная ошибка, почему операция где-то дала сбой, и Сергеев вмиг «прозревал», и тогда уже казалось, что и вправду он мог бы сделать дело лучше, чем сделал его. Но, пожалуй, самое главное было в том, что Ковров верил в Сергеева. Однажды Ковров, будучи в командировке на Севере, сидел в кабинете Сергеева и вдруг спросил: «Скажи, Иван Васильевич, сколько лет мы с тобой уже вместе?» Сергеев ответил: «Кажется, лет пятнадцать, а может, и больше». На что Ковров в раздумье молвил: «Вот и головы уже у обоих седые, внуки растут...» И снова — мысли о Горбане. Не исключено, что в Москве наверняка у него будет встреча с тем самым дипломатом, который, как выразился Ковров, протоптал дорожку к «пеньку». «Майор Кошкин там ознакомится с материалами, вернется, и мы обсудим, что к чему», — решил Сергеев. Он вызвал к себе дежурного по управлению и, когда тот прибыл, спросил: — Майор Кошкин у себя в кабинете? — Нет... Домой ушел. Завтра вылетает в Москву. — Утром свяжитесь с Кошкиным и скажите ему, чтобы до отлета прибыл ко мне. Прилетел в столицу Кошкин глубокой ночью. Из-за плохой погоды самолет посадили в Архангельске, и лишь ночью он взял курс на Москву. Кошкин нервничал, страшно переживал, потому что знал: его ждал сам генерал Ковров. Утешало то, что опоздал он на прием не по своей вине. К этому всему примешивалось еще чувство грусти по дому: уезжал, когда жены и сына не было дома, написал жене записку, что, мол, уехал тут недалеко, скоро вернется, и чтобы в управление не звонила и не наводила справок. А то был случай, как он считал, из ряда вон выходящий. Однажды зимой Кошкин убыл срочно в рыбачий поселок, что неподалеку от Мурманска. И пробыл там чуть ли не целую неделю, потому что человек, который был ему нужен, в это время на траулере находился в море. «Неужели, Феденька, ты не мог уехать, а потом снова туда поехать?» — упрекнула его жена. На что он ответил: «Я должен был видеть этого человека, потому что разговор шел по большому счету. И пожалуйста, не давай мне подобных советов». Кажется, в тот вечер он вспылил, рассердился на жену, она это заметила и уже тоном добродушным и душевным промолвила: «Я ведь боялась, что ты замерзнешь где-нибудь в сугробе. Ты уехал, а мне сосед сказал, что метель отрезала поселок от города. Я тут как на иголках сидела, все выглядывала в окно, пока ты покажешься во дворе». Лайнер коснулся бетонки, его тряхнуло, и Кошкин едва не ударился головой о рядом стоявшее кресло. Его соседка, молодая, сероглазая дама, чем-то похожая на его жену, с улыбкой сказала, глядя на него: — А это оттого, что вы не закрепились ремнем. Кошкин смутился, поблагодарил ее: — Спасибо, учту ваш совет на будущее... Кошкин вышел из самолета и не знал, куда ему идти, то ли в гостиницу, то ли ехать в управление к дежурному. Моросил дождь, небо затянуто тучами, в их просветах то и дело светился щербатый осколок луны. Кошкин решил позвонить дежурному по управлению, доложить о своем приезде, а уж потом заночевать в гостинице для приезжих пассажиров, которая высилась рядом с аэропортом. Наверняка одно место для него там найдется. Едва он вышел из здания аэропорта, чтобы позвонить из телефонной будки, как за спиной у него раздался чей-то знакомый голос: — Федя, а я встречаю тебя, дружище... Кошкин обернулся. К нему шел с улыбкой на полном лице майор Сербин, его московский коллега. — Здорово, Павел! — Кошкин крепко пожал ему руку. — Вот уж не ожидал тебя встретить. Куда поедем? — В гостиницу. Там тебе заказано место. А к девяти утра, тебе надлежит быть у генерала Коврова. За тобой придет машина. Я знал, что ваш самолет посадили в Архангельске, мне удалось съездить на ужин, и как видишь, не опоздал, а? — И он дружески похлопал Федора по плечу. — Сколько лет прошло, а все же увиделись, а? Все работаешь под началом генерала Сергеева? — Да. Я доволен. И потом, служить под началом генерала Сергеева Ивана Васильевича большая честь. Человек он бывалый, опытный, ему есть что передать нам, молодым. — Семья у тебя большая? — спросил Сербин. — Жена да сын. А у тебя, Паша? — У меня был сын, но он... умер, — грустно ответил Сербин. — Сочувствую тебе, Паша... — тихо молвил Кошкин. Помолчали. Потом Кошкин зябко передернул плечами: — Ну что, поедем в гостиницу? — Поехали, дружище... Встретил генерал Ковров майора Кошкина тепло. Пожал ему руку, усадил в кресло, потом спросил: — Как там, на Севере? — Студено, товарищ генерал, но мы привыкли. Стали поморами... — Ну, ну, — Ковров сел за широкий дубовый стол. — Я хотел бы кое-что уточнить по операции «Пенек». Все идет строго по плану, и я не стал бы вызывать вас сюда, если бы не одно важное обстоятельство. Нам удалось выйти на одного человека из ФРГ, который хорошо знает Пауля Зауера. Вы, по-моему, слышали о таком агенте — Дракон. — Помню... Его у нас под носом перехватили к себе в сорок пятом американцы, — сказал Кошкин. — И кличка у него была Дракон. В годы войны он воевал на нашем Севере. — Вот-вот, он самый — Дракон. Так вот нам стало известно, что он собирается к нам в гости под видом туриста из ФРГ. Однако не исключено, что вместо него в Москву может приехать его сын, тоже весьма опасный агент. — Не связан ли их визит с нашими «героями»? — спросил майор Кошкин. — Погоди, не торопись, — улыбнулся Ковров. — Слушай дальше. От Гельмута Шранке нити ведут в одно иностранное посольство. Есть сведения, что отпрыск Пауля Зауера связан каким-то образом с дипломатами, которых интересует объект «Нептун», а также этот самый «пенек», за которым мы ведем круглосуточное наблюдение. Когда сюда прибудет Горбань, тебя тоже активно включим в работу. А теперь иди к майору Сербину, который тебя встречал, он покажет тебе все необходимые материалы. Если возникнут какие вопросы, заходите ко мне. В это время зазвонил телефон. Ковров снял трубку, и на его лице вспыхнула улыбка. — Да, Иван Васильевич, Кошкин прибыл, он как раз у меня. Что тебя волнует? Хотел бы уточнить маршрут поездки Кольцова Бориса Петровича на Северный флот? Вы там хорошенько присмотрите за ним. Да, он директор крупного военного завода, хочет посмотреть на военном флоте, как подводники владеют тем оружием, какое он выпускает... Что-что? Кольцов выразил желание побывать на пограничном корабле «Ястреб», который находится в дозоре? Ну что ж, я не возражаю, только переговори с комбригом Зерцаловым на этот счет. Кольцов — фигура, и с его просьбами надо считаться... Что, не понял? Кольцов хочет увидеться со старшим помощником этого корабля Покрасовым? А зачем? Ах, он тебе не сказал!.. Ладно, это его дело, ему знать, кто его сердцу ближе... Повторяю, Иван Васильевич, за Кольцовым присмотри там. Ковров взглянул на майора: — Беспокоится за тебя генерал Сергеев, спрашивает, как долетел ты. — Вы тут говорили о старпоме Покрасове, — сказал Кошкин. — Так мы с ним из одной станицы. Дружим еще с детства. Отец у него погиб в годы войны на Северном флоте, до сих пор он не нашел его следы. Я тоже включился в поиски его отца. — Как он, Покрасов? — Отличный морской офицер. — Видно, не зря им заинтересовался директор военного завода... Кошкин встал. — Разрешите идти? — Иди, вникай в дело... ГЛАВА ПЕРВАЯ В окно заглянул серый, промозглый туман. Майор Кошкин, ночью дежуривший по областному управлению КГБ, открыл форточку. С моря тянуло сырым ветром, накрапывал дождь. Он невольно подумал, что завтра, в воскресенье, вряд ли удастся с сыном побывать на сторожевом корабле «Ястреб». Старший помощник командира корабля капитан 3-го ранга Игорь Покрасов, земляк, обещал прокатить их на катере. Но в такой «кисель» — какая прогулка? И дома от тоски взвоешь. Интересно, что сейчас делает Ирина? Вчера допоздна была на работе и теперь наверняка еще спит, пока не настанет час вести Василька в школу... Раздумья майора прервал телефонный звонок. Звонили издалека, и Кошкин не сразу узнал басовитый, с хрипотцой голос бригадира рыболовецкого колхоза «Маяк» Кречета. — Доброе утро, Василий Петрович, — откликнулся майор. — Слушаю. Что там у вас? Следы? Так, так, ясно... Пограничникам не сообщил? — Понимаешь, Федор Герасимович, какая хреновина... Сдается, что тут по твоей части работа. Я ведь старый волк... А пограничникам передать не смог: связи нет, барахлит линия, поэтому тебя и беспокою. — Понятно... — в раздумье протянул Кошкин, хотя понятного в этом раннем звонке Кречета пока было ноль целых и ноль десятых. — Спасибо тебе, Василий Петрович, за сигнал. Я дам знать на заставу. Кошкин хорошо знал места, где располагался колхоз. Нередко и местные жители, и городские приезжали на побережье посидеть на природе, подышать морским воздухом, порыбачить, но с наступлением сумерек надлежало убыть — неподалеку проходила пограничная зона. Нарушений государственной границы раньше здесь не замечалось. И вдруг — звонок...