— У нас всегда богаче встречают гостей на празднике обменом невест, — рассказывала она, когда они петляли и карабкались между кривыми деревьями на склоне. — Вождь говорил мне, чтобы мы были поосторожнее. Ригзури не предал особого значения ее словам. За время общения с жителями островов он понял, что каждое племя с легким презрением относилось к другому. Причины бывали разные — кто-то считал соседей менее гостеприимными, а кто-то наоборот обвинял в якшании с пришлыми. Однако, не зная хорошо обычаев народа, он считал, что в любом случае стоит быть настороже. К вечеру они вышли на побережье. На длинном песчаном пляже, в одной части отгороженном от леса скалистыми выступами, а в другой примыкающем к лесу, путники увидели огни. Вдоль берега горели костры. Искры с треском поднимались в небо и сливались с усыпающим его потоком звезд. По теплой воде беззвучно скользили продолговатые тени узких каноэ, уравновешиваемых на воде балластовыми бревнами, закрепленными на некотором расстоянии по обе стороны от лодки. «Возможно, не стоило появляться вот так из-под полога ночи», — подумалось Ригзури. Но Кия продолжала спускаться к воде, и ее спутник следовал за ней, вглядываясь в пространство перед ним. Они ступили на песок и, не говоря ни слова друг другу, пошли к одному из костров. Оказавшись в его свете, Кия сделала незнакомый Ригзури широкий жест рукой и произнесла несколько слов на непонятном наречии. Слова эти не были похожи ни на язык, выученный Ригзури на Каперании, ни на местное приветствие племени девушки. От костра раздалось несколько голосов, и им навстречу поднялась пожилая женщина. Она вначале подошла к Кие и, обменявшись с ней парой слов, которые Ригзури показались смутно знакомыми, перевела взгляд на него. Некоторое время женщина пристально разглядывала пришельца. Ее лицо не выражало ни знаков удивления, ни отторжения, ни враждебности. Но все же Ригзури чувствовал себя неуютно. Он заметил, что у костра сидели еще две женщины, значительно моложе подошедшей. Мужчин рядом с ними не было. Кия обратилась к Ригзури на понятном им обоим языке: — Она зовет нас присоединиться к ним. Мужчины сейчас ловят рыбу, а женщины приманивают добрых духов огнем. Скоро мужчины вернутся. И на этом огне женщины будут готовить рыбу. — Ты уверена, что мы можем присоединиться? Кажется, она не слишком довольна моим появлением. — Да. Ты же чужестранец. Здесь таких обычно не бывает. Но ты со мной, значит — друг. Они подошли к огню. Молодые женщины предложили им фруктов, и внимательно наблюдали, как Ригзури ел, причем, как ему показалось, с некоторым удивлением. Потом старуха протянула руку и дотронулась до его груди, лица, волос. Немного потрогав его кончиками пальцев, она произнесла слово, напоминавшее по звучанию слово из языка племени Кии: «Живой». Тогда молодые девушки засмеялись, подбежали к нему и принялись его ощупывать. Это нападение так поразило Ригзури, что он даже не подумал сопротивляться. Но тут вмешалась Кия и недовольными выкриками отогнала их. — Они думали, что ты — лесной дух, но когда ты поел их пищи и оказался теплым на ощупь, они убедились, что ты тоже человек, — со смехом сказала она все еще пребывавшему в удивлении Ригзури. Пока тот привыкал к местному то ли языку, то ли диалекту — он сам еще не успел разобраться — Кия переводила их беседы. — Так значит, — с интересом переспросила пожилая женщина, оказавшаяся старшей женой вождя, — тебе, пришлый человек, интересны наши лодки? Но зачем тебе наши лодки, если ты сам пришел сюда по морю? — Нашу лодку, — отвечал Ригзури, — съел Океан. Женщина понимающе закивала. — Да, наши лодки тоже оказываются в его власти, если заходят слишком далеко… Они не годны для далеких плаваний. — Я слышал, что раньше ваш народ ходил на иных лодках, и что они могли ходить от острова к острову. Женщина на мгновение задумалась. — Хм… может, и так, — ответила она с легкой усмешкой, — но я в те времена не жила. — И она кивком велела молодой девушке, сидевшей рядом, подкинуть плавника в огонь. Языки костра искрами взметнулись вверх. Постепенно на берегу начало возрастать оживление. Ближние к воде женщины заметили узкие темные силуэты лодок, бесшумно скользящие к берегу. Океан выдыхал из себя эти щепочки, балансирующие поплавками на его тягучей и черной поверхности, то тут, то здесь завихряющейся ближе к берегу белой бахромкой. Крепкие мускулистые почти голые мужчины невероятно ловко и легко выпрыгивали из лодочек и тащили их на отлогий песчаный берег, идя вначале почти по пояс в воде, потом по колено, рассекая шипящую белизну океанической пены темными ногами. Ригзури потянуло в воду, он голодным взглядом смотрел, как океан обхватывает поджарые тела рыбаков. Это зрелище совсем отбило у него желание разговора, ему вновь захотелось уйти вдаль по пляжу, и затем погрузиться в черноту океана, и плыть в темноту. Суденышки, вытащенные далеко на берег, теперь разгружали. Подбежавшие женщины помогали и растаскивали добычу каждая к своему огню. Молоденькие девушки, сидевшие у их костра, быстро вспорхнули, завидя лодки, и унеслись с остальными. Старшая же с удовольствием наблюдала происходящее со своего места. Кия молчала. Внешне она казалась расслабленно сидящей у костра, но Ригзури чувствовал, что она чего-то ждет. И вскоре он увидел чего именно. От общей толпы отделилась рослая фигура мужчины. Тот медленно и гордо шел к их костру. За ним следовали молодые девушки, таща корзины, полные рыбы. Мужчина был сложен, как остальные островитяне, крепко, казался и легким, и сильным одновременно, но в нем чувствовалась особая мощь. Когда он приблизился к костру, Ригзури увидел, что плечи и грудь подошедшего покрывают завитки татуировок, а длинные черные волосы серебрятся сединой. Его походка и стать издалека рисовали в нем молодого мужчину, и только вблизи Ригзури увидел, что вождь далеко не молод. В его глазах как будто дышал бездной океан, из которого он только что возвратился. Но возвратилось, возможно, лишь тело, что-то глубинное уже давно соединилось с морским чревом, которое давало пищу его племени. И сам вождь хорошо знал это. Этот человек не был похож на временного формального вождя, которого выбирали, как это было в племени Кии. И Ригзури сразу почувствовал, что здесь царили иные порядки. Кия поднялась и сделала приветственный уважительный знак вождю. Тот лишь молча кивнул, но, приблизившись к ней, как-то по-отечески положил ладонь ей на голову и некоторое время стоял так, глядя в глаза девушке, потом повернулся к Ригзури. Тот повторил жест Кии. Вождь почему-то усмехнулся и тоже просто кивнул. Старшая жена подошла к вождю и некоторое время что-то говорила нараспев, Ригзури не мог разобрать ее слов. Девушки тем временем уже вовсю занимались принесенной рыбой. На Ригзури больше внимания не обращали. Все совершали положенные им в этой ситуации действия. Он же ни в одно из них не вписывался. Однако, когда поспела первая рыба, ему как и остальным, поднесли. Только после того, как вождь наелся, он снова посмотрел на чужестранца и обратился к нему на языке племени Кии: — Моя жена говорит, что ты пришел к нам за лодками. Ригзури кивнул: — Да, это так, вождь, — сказал он. Его слова вызвали улыбку на лице вождя и едкий смешок со стороны старшей жены. Он посмотрел на Кию. Она глянула на вождя и пояснила: — Здесь используют другое слово, для главы племени. Наше слово значит не то же самое, что их… И она назвала правильное слово. Ригзури спокойно кивнул и поправился. — Я слышал, что ваш народ раньше строил лодки, которые могли ходить по океану так далеко, что их больше не было видно с берега. — Да, это так, — сказал вождь. — Наши предки пришли на лодках на эту землю. Но те, кто остался здесь, таких лодок не строят. Мы строим только лодки, которые кормят нас. — Скажи, вождь, знаешь ли ты, как выглядели те лодки? — Я их никогда не видел. Это было давно. Часть предков ушла дальше на тех лодках, как рассказывают легенды. А те, кто остался, стали строить маленькие лодки, и только этому научили своих сыновей. Ригзури снова посмотрел на океан. Его черная безбрежность манила. Но надежда снова управлять ветрами таяла. И все же Ригзури не собирался сдаваться. — Твой народ мог бы научить моих людей строить ваши лодки, вождь? — спросил он. После некоторого раздумья тот ответил: — Мы можем научить тебя строить лодки. Но на них ты не сможешь уйти на другие земли. — Я знаю, — ответил юноша. Вождь сделал неопределенное движение плечами, мол, дело твое. Начало договоренности было положено, и Ригзури почувствовал легкую надежду. Ригзури и Кия остались в деревне как гости. Их поселили в доме вождя. Младшие жены уступили им свои гамаки. Однако Кия за день сплела два новых гамака для себя и Ригзури и повесила их отдельно, всем видом показывая, что чужестранец — ее мужчина. Глава 23. Право на исследование Книга привлекла ее внимание случайно. Римьяна не раз уже подходила к данному стеллажу, работая даже с материалами, расположенными по соседству с небольшой в потертом переплете книгой. Но только сейчас рука девушки, случайно задевшая корешок, замерла, и Римьяна, приложив некоторое усилие, извлекла книгу, плотно зажатую другими на полке. Названия не было. Раскрыв фолиант, молодая жрица поняла, что он относился к описывающим какие-то старые практики Ордена. К удивлению молодой жрицы то, о чем повествовалось на старых пожелтевших страницах, возможно, давно никем не перелистываемых, ей никто в монастыре не рассказывал. Положив книгу внутрь стопки, которую она собрала для работы, Римьяна ушла за дальний стол и, воскресив пламя недавно горевшей свечи, опустила рядом с ней свою ношу. Отгородившись от остальных стопкой фолиантов, девушка извлекла желанную книгу и погрузилась в чтение. Практика, описанная там, восходила к древней технике, когда каждая жрица в определенный момент своей жизни в Ордене уходила в одиночное странствие. Подобное являлось одним из важнейших этапов наряду с инициацией. Впоследствии эта практика перестала быть обязательной. Как поняла Римьяна, произошло это по причине создания удаленного монастыря на острове. Как жили жрицы до этого, в книге не говорилось. Теперь же данная практика превратилась в особое право, к которому могла воззвать любая жрица Ордена, ныне обитающая почти исключительно в стенах монастыря. Право на исследование. Перевернув очередную страницу, девушка увидела небольшой листок, забытый кем-то в книге. Неизвестная читательница делала на нем пометки, касаемые главы о праве на исследование. Римьяна аккуратно отделила листок от книжных страниц, где он покоился, возможно, множество лет, и это прикосновение наполнило девушку симпатией к своей смелой предшественнице. Глава 24. Строительство лодок Казалось, что дело их продвигаться не собирается. Гостей щедро кормили и охотно с ними общались, однако уже несколько дней прошло с того вечера на берегу, а к вопросу лодок никто не возвращался. Кия велела ждать и никак не настаивать. И Ригзури доверился ей. Наутро четвертого дня к ним пришел вождь, до этого будто избегавший излишнего контакта с гостями, предоставляя это другим жителям деревни, в основном, женщинам. Но сегодня он пришел к ним сам и без долгих объяснений пригласил прогуляться с ним. Они покинули деревню и направились в сторону холмов. Некоторое время еле заметная в буйной растительности джунглей тропка петляла вверх по склону. Вождь не оглядывался. Ригзури старался не отставать. Кия замыкала шествие. Прошло достаточно времени, прежде чем Ригзури начал задумываться, не слишком ли долго ведет их вождь. Но вот он смог разглядеть впереди небольшую хижину, притаившуюся в основании исполинского дерева, ствол которого, казалось, состоит из сплошных лиан, а с ветвей его тянулись тонкие нити корней. На подходе к хижине вождь остановился и издал странный посвистывающий звук. На этот призыв из-под соломенной крыши вынырнула фигура старика. Тот был невысок и щупл, но, видно, крепок и почти не ссутулен старостью. Глаза его смотрели куда-то вдаль, хотя он явно хорошо понимал расположение пришедших. Вождь заговорил с ним на местном языке, потом повернулся к спутникам. — Это Матуа Хи. Мой отец, — представил вождь старика. — Он прямой потомок Хата Матуа, предка, приведшего наш народ на этот остров. Старик заулыбался, обнажив длинные немногочисленные зубы. Потом он показал пальцем в сторону берега. — Оттуда мы пришли, — сказал он на местном языке. Кия тихонько переводила Ригзури. — Мать моего отца была старшей женой Великого Вождя. Он привел нас сюда на больших лодках. — Спроси его, — сказал Ригзури Кие, — видел ли он те лодки? Кия перевела.