Петер переминался с ноги на ногу, оглядывая комнату, но Таня опередила его, задав следующий вопрос: – Кто не стал бы голосовать за Джона? Люди переглянулись, а затем дружно посмотрели в мою сторону. У меня не хватило духу признаться, что я совсем не хочу: нельзя было допустить, чтобы стало понятно, что у руля никого нет, а мне не по силам груз ответственности, который так спокойно и с достоинством нес на своих плечах Дилан. Миа прятала взгляд, но ничего не сказала. В отсутствие возражений Таня указала на меня: – Тогда считаем, что выбрали. В глазах Петера читалась недовольство, но ему недостало мужества, чтобы довести дело до конца, поэтому он отвернулся и прочистил горло. – У меня есть предложение, – произнес я, заметив краем глаза, что Таня по-прежнему в раздраженном состоянии. – Вряд ли оно всем понравится, но прошу, выслушайте меня. Собрание превратилось в слух. – По-моему, нам пора уходить. Не всем сразу и не без плана. Наше время в отеле подходит к концу. У нас заканчивается продовольствие, вылазки в город становятся все опаснее, и… у нас есть основания полагать, что поблизости находится еще одна группа людей, которая может осложнить нашу жизнь. Их видел только Роб, но выглядят они злыми и, похоже, знают о нас. Бар взорвался шумом. Все говорили одновременно, адресуя свои слова по большей части Робу, но кое-что перепало и мне. – Господи, спаси нас… – Они опасны? – В смысле? – Где ты их видел? – Сколько их? – Откуда известно о их враждебности? – Может, они, как и мы… – У нас мало оружия. – Они захватили Дилана, Натана и… – Это будет самоубийством. – Люди! – Я повысил голос. – Выслушайте меня. У нас есть и оружие, и патроны. Они заперты в служебных помещениях. Причина, по которой пока ничего не случилось, заключается в том, что наш арсенал, наверное, больше, чем их. – Я заметил, что некоторые поглядывают на дверь, и это меня напугало. – Если мы отправимся в город, взяв с собой припасы, у нас будет больше шансов выжить, чем если мы попытаемся перезимовать здесь. Таково мое мнение. Сейчас как раз наступает осень, верно? Если дотянем до зимы, мы застрянем в отеле и не сможем никуда переехать. И они знают это. – Но когда наступит зима, они же умрут, если останутся поблизости, – заметил Петер. – И проблема исчезнет сама собой. – Может быть. Тем более что им есть что терять. Хотите сражаться с теми, кто готов на всё? Я нет. – Согласна с Джоном, – поддержала меня Юка. От неожиданности я, как и другие, включая ее мужа, уставился на нее. А она надменно вздернула подбородок. – Я согласна с Джоном, – повторила она, крепче прижимая к себе сына. – По-твоему, покинуть отель безопасно? – недоверчиво спросил Хару. – Нигде небезопасно. Но если мы умрем, то умрем как семья. И я не хочу умирать в отеле с голоду или чтобы на меня охотились, как на зверя. Если Джон считает, что надо уходить, я согласна, он прав. Мы не знаем, что осталось от города и как он выглядит сейчас. – Мы-то уж точно не знаем, – огрызнулся Петер. – И что же, мы умрем как трусы, так и не узнав? Или все-таки узнаем? – По мере того как она говорила, казалось, она становилась выше и шире в плечах. – Ненавижу этот отель и не хочу оставаться в нем ни на день дольше. Это не жизнь. Нельзя оставаться здесь только потому, что мы напуганы. Юка никогда раньше не говорила перед группой так много. И она была права. Учитывая обстоятельства, скажу: странно признаться, но я старался отодвинуть страх на второй план. Мы все старались. Страх сбивал нас с толку. Проще сказать, что мы поступаем так из-за голода, или из-за ненависти, или, как я, по необходимости. Мы хотели, чтобы нашими действиями руководило что-то иное, не страх. В действительности у нас не осталось ничего, кроме страха. Ее слова повергли всех в шок и заставили замолчать. Наконец я произнес: – Она права. Нельзя оставаться в отеле только потому, что мы напуганы. – Да при чем тут страх? – произнес Петер, выпятив подбородок. – В отеле безопасно. – Уже нет. – Давно уже надо было уехать. Хотя и сейчас еще не поздно, пока не начались морозы. – Лорен пожала плечами. Лекс что-то проговорила по-французски, прозвучавшее как согласие. – Как скоро мы откажемся от тех, кто не вернулся? – спросила Таня, глянув в мою сторону так, словно хуже меня во всем мире нет человека. – Ты планируешь уехать до их возвращения? – Сейчас мы ничего не планируем, – ответил я. – Мы просто обсуждаем. – Надо установить сроки, – вмешалась София. – Да, это неприятно, но придется. Мы не можем ждать их вечно. – Неделя? – предложил я. Несколько встревоженных взглядов, и Юка произнесла: – Слишком долго. – Дилан все это время поддерживал порядок в отеле! Он делал нашу жизнь безопасной! – огрызнулась Таня. – Проявите хоть немного уважения. – А если мы умрем, пока ждем? – вскинула брови София. – Три дня? – предложил я. Никто не хотел ограничиваться конкретным числом. – Примерно столько времени потребуется на подготовку к отъезду, – добавил я. – Сейчас у нас две машины, поэтому уезжать придется еще меньшими группами. – А у нас есть фургон? – негромко поинтересовался Роб. – Какие обычно используются в отелях для доставки. Если есть фургон, мы все могли бы уехать сразу и по очереди дежурить в нем. – Мужчины могут дежурить в нем по очереди, – сказал я. – Мы тоже не сахарные, – сверкнула глазами София. – Сидя в фургоне, все могут дежурить по очереди. – Ладно, извини. Тогда мы все сможем по очереди ехать в фургоне. – Мы еще не знаем, есть ли у нас этот гребаный фургон! – вмешался Петер. – Итак, мы ждем уехавших в город столько времени, сколько потребуется для подготовки к отъезду, – кивнул я. – То есть несколько дней, поэтому время у них есть. Всех устраивает? – И мы никого не пошлем на их поиски? – спросила Таня. – Не попробуем разыскать их, я правильно поняла? Если честно, я не знал, что сказать. Мне на помощь пришла Юка: – Почему бы нам не отправить одного-двух человек, пусть просто съездят? Когда наступит третий день и мы соберемся покинуть отель, несколько часов погоды не сделают? Я посмотрел на Таню и развел руками: – Неплохой вариант. Он тебя устраивает? Таня вышла из бара. Остальные пробормотали что-то в знак согласия. Я сожалел, что рассказал ей о своем браке. Она не заслужила, чтобы я вот так все вывалил на нее только потому, что устал жить среди людей, которые меня не понимают, а тех немногих, кто понимал – хоть чуть-чуть! – рядом не было. Я предложил начать собирать вещи, и собрание разошлось. Два человека пошли посмотреть, есть ли у нас фургон. Я вернулся в свой номер, чтобы сделать запись об этом собрании, и у меня, похоже, случился еще один приступ паники. Таня поднялась ко мне и попросила ненадолго сменить ее, поэтому, пока она бегала по коридорам, я сидел с Томи. Вокруг отеля она больше не бегала, и я бы удивился, если бы теперь кто-нибудь вышел на улицу в одиночку.