– Не знаю. Я не знаю, Кат! – Ты бросил Селест, как и других до нее. Стоило ли ради этого ломать девчонке жизнь и втягивать семью в кошмар? Втягивать меня? А, Конст? Не нашлось кого-то менее проблемного? – Не совсем так, как ты говоришь, – тихо произнес он. – Это она попросила взять паузу. Я не планировал бросать Селест. Услышав это, я резко развернулась. – А я… – Констер выглядел подавленным. – Мне было стыдно, что меня кинула малолетка. И я сказал, что расставание было моей инициативой. Я не верил, что мы расстались навсегда. А потом эта ее смерть… и все закрутилось. Я не знаю, что произошло. Правда. – Но почему ты ничего этого не говорил? – удивилась я. – Это могло бы спасти твою репутацию. Всех нас. – Говорил. Иначе почему, ты думаешь, я на свободе? Почему меня пустили сюда? Меня даже выгнать не имели права. Я ушел сам, чтобы сгладить конфликт. Но судя по тому, что тут творится, конфликт не сгладился. – Но мама и папа… – Катриона, тебя просто старались не втягивать. Что бы ни произошло между мной и Селест, я жив, а она – нет. Соответственно, вина лежит на мне. То, что меня не отдали под суд, никаким образом не влияет на общественное мнение. Тебе ли не знать? Репутация гораздо более сложная штука, нежели закон. Чтобы переварить услышанное, потребовалось время. Оказывается, Констер не так уж и виноват. Селест могла покончить с собой совсем не из-за их размолвки. Но в одном брат прав: сейчас уже неважно, кто виноват. Это не изменит отношения ни к нему, ни ко мне. И это не вернет Селест. Огромный и громоздкий экипаж с мягкими диванами и столиком внутри незамеченными унес нас из студенческого городка. – Куда хочешь? – спросил Констер, когда пауза стала неприлично долгой. Мы думали каждый о своем, и эти мысли не были приятными. – Хочу кофе и пирожное, – призналась я. – Отвези туда, где это есть и оно вкусное. – Как скажешь, – кивнул брат и что-то шепнул возничему, открыв небольшое окошечко, которое соединяло салон и место водителя. – Лишь бы ты была довольна, сестричка. Больше в течение вечера мы не затрагивали сложных и неоднозначных тем. Констер привез меня в уютную кофейню, расположенную на верхнем ярусе городской часовни на центральной площади. Здесь, почти под самой крышей, среди облаков, можно было насладиться ароматным кофе и изысканными десертами – тем, чего требовала душа. А уже перед самым отбоем брат отвез меня обратно в ВШХ. Порывался проводить до комнаты, но я отказалась. Во-первых, сама не маленькая – дойду, а во-вторых – к чему злить местных гиен? Мы с Констером вызовем гораздо больше агрессии, чем я одна. Лесси я, как и обещала, захватила коробку с нежнейшими эклерами, они даже через плотный картон умопомрачительно пахли. В холле жилого корпуса ВШХ все еще сновали люди. К счастью, до меня сегодня никому не было дела, и я без препятствий поднялась на свой этаж. А вот там меня ждал сюрприз в виде Кристиана Нордвинга, мощным плечом подпирающего стену возле моей двери. – Чем обязана твоему визиту? – спросила я, стараясь не выдать волнения. Зачем он здесь? – Может, пришел справиться о твоем здоровье? Он издевательски приподнял бровь и уставился на меня с вызовом, словно намекая на то, что именно благодаря ему я так легко отделалась. Я даже испытывала некую признательность. Но не настолько сильную, чтобы тут же рассыпаться в благодарностях и спросить, чего его темнейшество желает в ответ за спасение моей светлой персоны. – Хорошая попытка, но не верю. – Я поджала губы и приняла как можно более независимую позу. – И правильно. Я знаю, что ты жива, и раз выпустили из «карцера», то здорова. Собственно, большего мне знать и не нужно. – Относительно здорова, – поправила я и тут же сменила тему: – Так и зачем же ты тут? – Поговорить, – произнес Кристиан и уставился на меня своими нетипичными для темного глазами. Голубыми, словно летнее небо. Такие глаза не могли принадлежать темному. Это было несправедливо! – И о чем же? Пытаясь скрыть волнение, сложила руки на груди. Мы совершенно одни в темном коридоре. Это одновременно и пугало, и будоражило кровь. Я слишком хорошо помнила нашу первую встречу. Потребуется немало времени, чтобы стереть ее из памяти, но я справлюсь. И чем реже Кристиан будет попадаться на моем пути, тем скорее это получится сделать. – Эйб – просто пешка в руках недобросовестного педагога, ты же это понимаешь? – начал парень. В целом тема была ожидаема. Даже скучно стало. Зачем он вообще пришел? Считает меня идиоткой? – Эйб сломал мне два ребра и наставил кучу синяков, – парировала я. – Если ты думаешь, что я смогу это забыть, то сильно ошибаешься. Такое не может остаться безнаказанным. – И все же попробуй влезть в его шкуру. Он хотел угодить наставнику и немного не рассчитал свои силы. Все же, согласись, ты была хороша. И отбивалась тоже в полную силу. То, что у него нет серьезных повреждений, – всего лишь случайность. – У меня выбора не было! – возмутилась я. Все же каким бы милым ни выглядел Кристиан, он был таким же, как и все Нордвинги: мерзавцем. – У него тоже не было выбора, Катриона, – тихо произнес Кристиан и шагнул вперед, заставляя меня отступить к стене и опереться на нее спиной. Заметив мой испуг, парень усмехнулся и наклонился ниже. А я просто не могла сейчас не вспомнить наш волнующий поцелуй. – Отстань от Эйба, светлая, – очень тихо и угрожающе произнес он. – Не надейся, – отозвалась я и выскользнула у него из-под руки. – Не играй со мной, Катриона, это чревато. – Пока игры ведете только вы. Сначала ловушка, потом избиение… – И оба раза тебя спас я. – Да. – Я обернулась через плечо. – И это настораживает. Согласись? Кристиан промолчал. Воспользовавшись заминкой, проскользнула к себе в комнату и тут же накинула на дверь защитный полог. Потом прижалась к стене и, прикрыв глаза, отдышалась. Здесь я наконец-то почувствовала себя в безопасности. – Кат? – Из комнаты выскользнула Лесси. – Что с тобой? – Все нормально. – Я разлепила глаза, сделала глубокий вдох и протянула подруге коробку с эклерами. – Вот, держи. Как и обещала. Принесла тебе вкусненького. – Ну хорошо. – Лесси приняла коробку из моих рук. – Пойду поставлю чайник. Глава 5 Мы ели эклеры и обсуждали сложившуюся ситуацию, устроившись на уютном диванчике в гостиной, выполненной в светлых тонах. Персиковый ковер, нежно-кремовая обивка дивана и натуральное дерево. Все дорого и лаконично. Из интерьера выбивались только поразившие Лесси шторы. Интересно, какой гений дизайна догадался разместить их в этой комнате? Впрочем, сейчас меня не раздражали даже они. – Мне не нравятся угрозы Кристиана, – призналась я, проведя пальцем по золотой каемке на изящной фарфоровой чашке. Лесси свою держала аж двумя руками, словно боялась выронить. Надо будет сказать, такие дорогие сервизы обычно зачарованы от падения, и разбить их нелегко. – Но что он может сделать? То есть понятно, что он может очень многое, но вот конкретно сейчас? – спросила Лесси. – Надавить на администрацию ВШХ? Тогда зачем приходил к тебе? – А вот это и пугает. – Я задумчиво уставилась на облитый шоколадом эклер. – Кристиан и Нордвинги никак не могут повлиять на ситуацию. Они не закроют рот всем свидетелям, а значит, оставить или нет Эйба в ВШХ – только в моей власти. А я не могу на это пойти. Во-первых, такое поведение будет проявлением слабости, а во-вторых, если Эйб будет где-то рядом, я просто не смогу спокойно спать. Ну и просто не понимаю: зачем мне это делать? С чего бы это вдруг? Лишь потому, что попросил один из Нордвингов? – Ну так и не заморачивайся. – Я бы и рада, но что-то в поведении Кристиана меня пугает. Он пришел с просьбой, которая не могла быть удовлетворена. И он знал об этом! Тогда зачем? Чего хотел добиться? И какой шаг предпримет далее? Не понимаю! Впрочем, ты права: пора сменить тему. Я еще не очень хорошо себя чувствую и совсем не хочу думать о неприятных вещах. – Вот и не думай, – согласилась Лесси и охотно переключилась: – Не знала, что твой старший брат такой… такой… – Она мечтательно закатила глаза. – Лесси, – строго сказала я, – ты же помнишь, что я говорила про богатых парней? – Да, – несколько отрешенно отозвалась она. С лица не сходило мечтательное выражение. Мне не хотелось даже думать о том, в каком виде перед ее мысленным взором сейчас предстал мой брат. – Так вот, все это в полной мере касается Констера Лаушара. Поверь, и это я еще снисходительна из-за приступов сестринской любви. В реальности, думаю, он даже хуже. – Все равно он классный. – Подружка совсем не вняла моим предостережениям. – Лесси, я более чем серьезна. Из-за него покончила с жизнью сестра Кристиана. Это не шутки. – Он точно виноват? – Он виноват в том, что позволил увлечься собой юной наивной девочке, которая младше его на десять лет. И это привело к трагедии. Неважно, каким путем. – Но я не такая. Я не наивная, – горячо возразила Лесси. – И уж точно никогда не буду сводить счеты с жизнью из-за мужика. Каким бы неотразимым он ни был. – Ты наивная, – отрезала я. – А вот Констер не будет повторять своих ошибок. Или я его очень плохо знаю. Я не хочу, чтобы ты страдала. – Я тоже не хочу страдать, – вздохнула подружка. – Вот и не пускай слюни на моего брата. Пусть этот высокородный нахал достанется кому-нибудь соответствующему. Больше мы эту тему не поднимали, хотя я чувствовала: точку в ней поставить не удалось.