– Вот и замечательно! Воодушевленная первым успехом, я радостно потопала по коридору, чтобы буквально через несколько метров уткнуться в две двери: в служебные помещения и тупик. Сходила, погуляла. Тут точно нет комнаты, в которой содержат Кристиана. Нужно поворачивать назад и снова идти мимо охранников. Наверное, они подумают, что меня тут держат не только по причине физических травм, но и с головой у меня беда. Впрочем, когда это меня стало волновать, что обо мне подумают охранники? Я с гордым и независимым видом развернулась и продефилировала в обратную сторону. Дефилировалось не очень бодро, потому что перед глазами быстро начало темнеть от усталости, и меня немного покачивало. Но я Лаушар или кто? Если передо мной стоит цель, я двигаюсь в ее направлении. Даже если бы пришлось ползти, все равно бы не сдалась. К счастью, ползти на виду у изумленных охранников не пришлось. Я прошагала мимо них весьма сносно, а то, что меня немного мотнуло в сторону стены и пришлось опереться на нее рукой, так это ничего страшного. Со всеми может приключиться подобное. Палату Кристиана оказалось найти совсем несложно. Всего лишь обратить внимание на четырех охранников возле дверей с гербом дома Нордвингов на камзолах. Демоны. Думаю, меня к нему не пустят, как не пустили и его ко мне. По крайней мере, в больничном платье и тапочках – точно. Я думаю, они предупреждены о том, кто лежит на этом же этаже. Плохо! Такой исход дела я не предусмотрела. Я замерла посередине коридора, размышляя, что делать. Испытать судьбу и идти напролом и попытать счастья или затаиться и подумать над планом? Жаль, я не Кристиан и не способна влезть к нему в палату через окно. То-то бы он удивился. Телепортом тоже не воспользуешься. Во-первых, у меня его нет, а во-вторых, нельзя попасть в абстрактное место, в котором ты ни разу не был. Точнее, попасть-то можно, но только через заблаговременно настроенный телепорт. А вот настроить его может лишь маг, который как раз таки в нужном помещении побывал. Пока я думала, как быть, из-за поворота появилась невысокая и круглая помощница лекаря. Она всплеснула руками и кинулась ко мне. – Да разве так можно, леди?! Вам же лежать нужно. Что вы тут делаете? – Гуляю, – слабым голосом отозвалась я, чувствуя, что плыву. – Рановато вам пока гулять! – сказала она и подхватила под локоток. Я не сопротивлялась, потому что коридор начало как-то очень подозрительно качать. Помощница с причитаниями проводила меня в комнату и помогла улечься на кровать. – Вы уж подождите немного. Вы крепнете с каждым днем. Совсем скоро сможете гулять не только по коридорам, но и вообще где пожелаете. А пока поберегите себя. – Подожду, конечно, – согласно кивнула я, борясь с тошнотой. – А сейчас вам нужно поспать. Вам приготовить настой? – Я и без настоя прекрасно засну, – сказала я и зевнула. Головокружение и тошнота сходили на нет, но я действительно чувствовала себя уставшей и сонной. Жаль только, не получилось попасть к Кристиану. Но я что-нибудь придумаю. Обязательно. Только, наверное, уже завтра. Сегодня я и правда очень устала. А утро началось с очередного скандала. К счастью, скандал разгорался не у меня в палате, а за ее дверями. Там пыталась прорваться ко мне мама, но лекари, четко помня мое вчерашнее указание, ее не пускали. Не пускать маму, когда она жаждет прорваться, дело сложное и, как правило, неблагодарное. Я устала от воплей под дверью и прокричала: – Пустите! – Кат, ты в своем уме?! – Мама разгневанно ворвалась в палату. – Почему ты сказала им, чтобы меня не пускали? Я же твоя мама, милая. – Потому что хочу тишины и спокойствия, а не скандалов. Мне сказали, что, если посетители плохо влияют на мое состояние, я могу попросить их не пускать. Вчера вы отвратительно влияли на мое душевное состояние. – Я не буду скандалить милая, – сдалась мама. – И ничего не скажу про Нордвингов. Мне нужно просто знать, что у тебя все хорошо. Ладно? – Ладно. – Я вздохнула. – Но я не потерплю тут войны. Я устала, и мне действительно было плохо. И плохо сделал не визит Кристиана, которого вы все так опасались и который вас всех так взволновал. Плохо мне было оттого, что вы, дражайшие родственники, утроили тут после. Меня напугало поведение Констера. А если бы он убил Кристиана, кому бы от этого стало легче? Неужели история с Селест ничему его не научила? – Милая, ты только не нервничай! Все будет, как ты скажешь. Я даже запрещу приходить твоим братьям. Но позволь нам с папой навещать тебя? – Хорошо, – кивнула я, смиряясь. – Только ты и папа. И без скандалов. – Вот и замечательно! Чего ты хочешь? – спросила мама, и я знала, что в таком ее состоянии получу все. Даже розового дракона с ленточкой, которого зажали на день рождения, когда мне исполнилось десять лет. – Я хочу платье. И туфли. – Зачем тебе туфли? – удивилась мама. Платье ее не смутило. – Потому что чувствую себя страшной в этой робе и тапках! Неужели непонятно? – всхлипнула я. – Все будет, не переживай, милая! – тут же успокоила меня мама. – Я пришлю тебе целый шкаф платьев. Обрадовавшись, что получилось так легко откупиться, мама кинулась к выходу, а мой крик «Зачем мне целый шкаф?» потонул в задорном цокоте ее каблуков. Зато теперь я чуть лучше представляла, как пробраться к Кристиану. Это не могло не радовать. Главное, чтобы мама не задержалась с платьями. Впрочем, зная ее, я была уверена: платья будут у меня в ближайшее время. Она умела организовать людей вокруг себя так, чтобы любая просьба была выполнена в тот же час. Глава 14 Кроме платьев и туфель мне привезли еще несколько комплектов украшений, косметику, средства для укладки волос и еще кучу разных мелочей, которые могли порадовать скучающую в четырех стенах аристократку. Сама мама светилась от гордости и счастья, а я сделала вид, будто прием подарков меня утомил и мне нужен дневной сон. Лекари и правда настаивали, чтобы я отдыхала пару часов после обеда. Но сегодня на эту пару часов у меня были совершенно другие планы. Не мешала им только Лесси, которая пришла, едва за мамой закрылась дверь. Как они не столкнулись в коридоре, для меня осталось тайной. Если бы мама после моих слов увидела Лесси, то повернула бы ее назад, чтобы та не мешала мне отдыхать. – Ого… – протянула подруга, замерев в дверях. – Вижу, тебе стало лучше. – Да не особо, – отмахнулась я, присаживаясь на свободный краешек кровати. – Тогда к чему все это? – Лесси обвела взглядом заваленную нарядами комнату. – Мама откупается за вчерашний скандал. Ну и… – Я помолчала. – Констер вчера серьезно побил Кристиана… – Я это слышала. Что опять вытворил этот темный? Ему все неймется? – Вот Конст не обращает на тебя внимания! – начала я с возмущением. – Просто игнорирует, даже забыв, что вы типа встречались. И ты все равно не можешь допустить мысли, что иногда для того, чтобы совершить какую-то дичь, Констеру просто достаточно его поганого характера. Внешние обстоятельства не имеют значения. Вчера был именно такой случай. – И все же? – Лесси недовольно поджала губы. Я попала в точку, но подруга предпочла это проигнорировать. – Вряд ли Констер искал Нордвинга, чтобы его побить. – Кристиан пришел поговорить ко мне. Просто поговорить. Он не хотел ничего плохого. – Его же не пускали? Как он вообще сюда попал? – Через окно. – Я пожала плечами, будто ходить через окна в высшей степени логично. – А Констер взбесился и напал на него. Причем брат прекрасно знал: Кристиан еще не оправился от травм. И видел, что мы просто говорим. – Он волновался за тебя. Я отмахнулась. Бесполезно спорить с влюбленными в Конста идиотками. В их глазах над головой братца всегда будет сверкать нимб. И пытаться разубедить не имеет смысла, только разругаешься. – Речь не о моем несдержанном братце, а о Кристиане. – Я решила сменить тему, чтобы не углубляться в то, в чем мы с Лесси не придем к согласию. – Он лежит тут же. На этом этаже. У его комнаты, как и у моей, охрана. Мне нужно к нему проникнуть. Думаю, если я притворюсь его однокурсницей, меня пустят. С первого взгляда охранники не поймут, что я светлая. Но для этого мне нужно избавиться от вида, который буквально вопит о том, что отсюда меня не выпускали несколько недель. Понятно, мама никогда не дала бы мне одежду, если бы знала, зачем она мне нужна. Но я немного схитрила, а она чувствовала себя виноватой и не стала вдаваться в подробности и искать подвох. Поэтому у меня в комнате филиал модного бутика и косметического салона. И еще маленькая ювелирная мастерская. – А зачем тебе Кристиан? – искренне удивилась подруга. – О чем вообще с ним говорить? Разве его поведение не красноречивее слов? Даже если он вчера не хотел тебе ничего сделать, что это меняет? Может быть, идиот и осознал свои ошибки, но ты же понимаешь, исправить их нереально. – Он вчера пострадал. Мы не закончили разговор, и я хочу его видеть, – терпеливо просветила подругу я. – Вот несмотря на то, что я сама темная, – начала Лесси, – мне все же не нравятся Нордвинги. И как ни крути, рядом с тобой в том ресторане был только Кристиан. Эти отношения не доведут до добра. – Сказала девушка, поверившая в любовь моего брата, – обиженно фыркнула я, прекрасно зная, эти слова Лесси заденут. Но мне не нравилась тема, которую она затронула. И хотелось, чтобы хотя бы подруга меня поняла. – Это другое, – надулась Лесси. – Все же я только тоскую, а ты чуть не умерла. Ты говоришь, что я вижу Констера только в белом свете, но не замечаешь, что так же относишься к Кристиану. Игнорируешь очевидные вещи. И твой брат, может быть, и ветреный, но он не пытался меня убить. Да и Селест тоже. Все же не уметь любить – это не преступление. Моя жизнь рядом с ним не подвергалась опасности. – Вот именно. И я хочу понять, кому и зачем нужно было пытаться меня убить. Если бы это был Кристиан, зачем ему приходить и просить у меня прощения, даже зная, что тут мои братья и если его поймают, обязательно все закончится плохо? – Возможно, он хотел отвести от себя подозрения, – не сдавалась воинственно настроенная Лесси. – Возможно. А возможно, нет. В любом случае, я хочу навестить его. Сомневаюсь, что он попытается меня убить прямо на территории лечебницы. – Думаешь, тебя пустят? – скептически уточнила подруга, видимо осознав, что переубедить меня не получится. – Ну, постараюсь. Есть шанс, что декольте отвлечет охранников от моего лица, а черные волосы введут в заблуждение. К тому же им явно передали, что я тут лечусь, так что мое преимущество – эффект неожиданности. Дай мне полчаса, и я не буду похожа на пациентку. – Кат, только будь очень осторожна, – окончательно сдавшись, попросила Лесси. – Хорошо? Ты не представляешь, как сильно я за тебя волнуюсь. – Есть, моя госпожа. Я буду очень осторожна! – отшутилась я и отправилась в душ. Сегодня я уделила много внимания макияжу, стремясь стать непохожей на себя. Не для Кристиана, а чтобы ввести в заблуждение его охрану. Яркая помада и стрелки, тональное средство, позволяющее скрыть синяки под глазами и сделать меня не такой немощной и бледной. Кудри на волосы, которые у меня обычно просто гладкие, ну, и самое откровенное платье из тех, которые прислала мама. Облегающее фигуру, алое, с внушительным декольте. Такой цвет и глубокий вырез кого угодно отвлекут от моего лица. – Красотка! – резюмировала Лесси. – Но когда будешь выходить отсюда, все же накинь сверху что-нибудь больничное. Так возникнет меньше вопросов у тех ребят, которые стоят возле твоей двери. Я подумала и признала справедливость ее слов. Лишнее внимание мне ни к чему. Натянула свободное больничное платье до пят, а волосы сколола заколкой. Так я выглядела ярко накрашенной, но не более. В остальном сливалась с больничной атмосферой. Даже туфель видно не было. – Кат, правда, будь осторожна, – напутствовала меня подруга. – Неизвестно, что на уме у этого Нордвинга. Если что, громко кричи! – Не переживай, – отозвалась я. – Все будет хорошо. Я вышла из комнаты, добралась до лестницы, спустилась на один пролет и там сначала стянула через голову больничное платье, а потом распустила волосы. К счастью, это удалось проделать быстро и незаметно. Кидать на проходе платье было не очень хорошо. Представляю, что подумают лекари и помощницы, когда обнаружат одежду. А с другой стороны, не с собой же тащить? На свой этаж я поднялась через пять минут уже совершенно в другом образе. Жаль только, пока не могла ходить уверенно и быстро. Десять ступеней вниз, столько же наверх, – и вот меня уже шатает от усталости. Я медленно продефилировала мимо своих охранников. На меня бросили заинтересованный взгляд, но то ли не узнали, то ли сделали вид. В любом случае не задали ни единого неудобного вопроса. Удобных тоже не задали, и я двинулась дальше, стараясь игнорировать бешено стучащее сердце.