– Ты боишься меня, – печально уточнил он, больше не делая попыток приблизиться. – Все смотрят на меня как на мстительное чудовище. Но это не так. Я не врал, когда говорил, что устал от войны. – Так же, как смотрели на Констера год назад, – не смогла я удержаться от едкой колкости. – А ведь он даже не был с Селест в момент ее гибели. В отличие от тебя. – Теперь я понимаю его чуть лучше. Кристиан усмехнулся и присел на краешек кровати. Он вел себя со мной как с испуганным котенком. Почему-то от его ненавязчивой осторожности сжалось сердце и на глаза навернулись слезы. Я очень хотела верить в его невиновность. – Я правда не желал тебе зла, Кат. И не знаю, кто мог подстроить ту ловушку. – Возможно, твой дядя? Он ведь знал про ресторан, – предположила я. – Он не знал про тебя, – покачал головой Кристиан. – И не знал, когда я туда собираюсь. Он тут ни при чем. – Меня ненавидит все ваше семейство. И ты ненавидел. – После трагедии с Селест никто из наших не стал бы тебя убивать. Сделать жизнь невыносимой – да. Возможно, лишний раз попрекнуть… но не убивать. Мы слишком хорошо знаем, на что похоже горе. – Так око за око… это же так, по-вашему. – Кат, я понимаю, что ты злишься… – Я чуть не умерла, Кристиан. И, кроме тебя, рядом никого не было. Я бы очень хотела верить тебе! Хотела бы, чтобы случившемуся было другое рациональное объяснение, но с фактами не поспоришь. Какой-то темный сильный маг пошел против правил и призвал хаос. И это чуть не убило меня. И убило бы, если бы не череда случайностей. Меня спасло чудо. – Это был не я. Меня проверили. Я никогда не допустил бы в свою магию хаос. Уж лучше смерть. – Тебя проверили ваши же. – Ты мне небезразлична, Кат… – тихо произнес он и поднялся. – И я докажу тебе, что прав. Вот увидишь. – Вряд ли это все теперь имеет значение, – отозвалась я. – Я допустила ошибку, согласившись на свидание с тобой, и поплатилась за нее. Урок я усвоила хорошо. – Я не сдамся, светлая, – улыбнулся он и шагнул к открытому окну, когда грохнула дверь в палату и ворвались мои разъяренные братья с охраной. Вот откуда они тут взялись? Как узнали, что Кристиан пробрался ко мне? – Он просто пришел поговорить! – крикнула я, пытаясь предотвратить конфликт. Но кто бы стал меня слушать? На Кристиана кинулись сразу вчетвером. Отбиваясь, он пытался добраться до окна. Только вот силы были неравны, и я знала: Кристиан еще не оправился от прошлой встречи с Констером. Я пыталась им помешать, но была слишком слаба. Кристиан добрался до подоконника и завалился на него, пытаясь сбежать. Но вместо того, чтобы дать ему нормально уйти, Констер помог резким и точным ударом, выкинув Кристиана со второго этажа на улицу. Я с визгом кинулась к подоконнику, забыв про слабость, и выглянула вниз, где на земле слабо шевелился темный. – Ты совсем свихнулся, да? – завопила я, обращаясь к запыхавшемуся брату, который до сих пор, похоже, не понимал, что тут происходит. Охранники кинулись вниз. За ними помчался Мерриос (предполагаю, сбегал от моего гнева). Под окнами уже начал собираться народ, подбежали целители. И я даже не реагировала на Констера, пока Кристиана укладывали на носилки. Увидев меня, парень слабо приподнял руку, видимо показывая, что жив. От души немного отлегло, но не настолько, чтобы общаться с братом. Зато он, видимо, жаждал поговорить. – Что он тут делал? – орал на меня Констер, словно я была предателем. От возмущения даже дыхание перехватило. Как же меня все достали. – Что ты на меня кричишь?! – со слезами отозвалась я, слишком слабая, чтобы самой сорваться на ор. – Он приходил поговорить. Вы же не пустили его нормальным путем! – Он тебя чуть не убил, – процедил брат. – Это ты его чуть не убил! – взъярилась я. – Это его унесли на носилках, и непонятно, что с ним! – все же сорвалась на крик я, чувствуя, как душат рыдания. – Он говорит, что это не он. Хочет разобраться! Но вам нужна лишь война! И потешить свое эго. Вам наплевать на меня! Всем наплевать! – Он враг, Катти. Неужели не видишь? – Вы свернулись на своей ненависти. А уж куда лезешь ты, Констер, вообще непонятно! Ведь именно из-за тебя все и началось! Убирайся, я не хочу тебя видеть. Если вы и дальше продолжите борьбу с Нордвингами, я лично отрекусь от нашей долбанутой семейки! Ты хоть понимаешь, что натворил, Констер? Тебе мало проблем и осуждения?! Выкинув из окна Кристиана, ты получишь новую волну, и с избытком! Поздравляю! Можешь начинать выбирать место на карте, куда сбежать в этот раз. – Что тут происходит? – В дверях показались мама и папа. Запыхавшийся Мерриос возник за ними. Судя по его виноватому взгляду, направленному на Констера, средненький не успел ничего сказать родителям. А теперь и не собирался. Зачем, раз есть Конст и я, чтобы решить проблему. Ну и правильно. Я вот не планировала молчать. – Ваш старший сын – идиот! – без стеснения выложила я. – Он выкинул в окно и, похоже, серьезно травмировал Кристиана Нордвинга. Как же вы все достали со своими войнами! Взрослые люди, а нормально вести себя не умеете! – А что тут делал Кристиан Нордвинг? – нахмурился папа. – Хороший вопрос, – язвительно поддержал Констер, который, похоже, не планировал признавать вину. – Прощения просил, – отозвалась я. – Он просил у меня прощения. Говорил, что это не он. Если бы вы позволили ему просто прийти тогда, ничего бы не случилось. – Ему нечего тут делать. – Мама поджала губы. – Конст прав. – Прав, выкинув двадцатилетнего мальчишку из окна больничной палаты? – истерично всхлипнула я, не в силах поверить, что это говорит моя холодная и уравновешенная мать. – Кристиан не угрожал мне, он просто пришел поговорить. – Ну ты же не скажешь никому об этом? – удивленно изогнула бровь родительница. – Меня достали ваши разборки. Я не буду никого покрывать. Мне это надоело. Уйдите все. Я не хочу никого видеть. И если вы думаете, что я поддержу своего неуравновешенного брата, так мой ответ «нет». Конст прекрасно видел, что мне не угрожает опасность. Он видел, что Кристиан пытается уйти, но все же выкинул того из окна! Я не готова поддержать такое! Просто не готова! – Ну хорошо, милая, – сразу же сменила тактику мама. – Давай не будем нервничать. Конст просто испугался за тебя и, не разобравшись, совершил глупость. Хорошо? Мы принесем извинения. – Вам помогли извинения, когда я чуть не погибла? – Нет, но… – Вот и не говори глупости. Я серьезно прошу прекратить ваши войны, пока не случилось трагедии. Со мной, Кристианом или еще кем-то! Разговаривать с родителями и дальше я не стала. На вопли прибежали лекари и, к моему великому счастью, всех выставили из палаты под предлогом, что мне нужен покой. Я прорыдала до вечера. Мне даже приносили успокаивающую настойку. – Скажите, а тот парень… что с ним? – спросила я у помощницы лекаря. Я знала, меня поймут. О позорной драке представителей двух богатейших семейств гудела вся лечебница. Помощница лекаря посмотрела на меня мрачно, с укоризной, словно я спросила что-то недостойное юной леди, но все же ответила. – Он жив. Про «здоров» врать не стану. Но пострадал не так сильно, как вы. Какое-то время ему придется провести у нас. – Он тут, в этой лечебнице? – Даже на этом же этаже. Правда, ваши родственники устроили по этому поводу масштабный скандал. Не знаю даже, как вы этого здесь не слышали. Но мы не можем сделать один этаж для Лаушаров, а другой для Нордвингов, даже если очень захотим. И даже если нам заплатят за это много денег. Возможности такой нет. Ни технической, ни магической. Ну а сейчас вам лучше отдохнуть. Слишком много потрясений для одного дня. Там к вам пыталась пройти ваша подруга. – И? – Я не разрешила ее пускать. Вам действительно хватит на сегодня общения. Любого. Все придут завтра. – Я не хочу никого видеть, – вздохнула я, прикрывая глаза. Как только вспоминала вопли братьев и родителей, становилось тошно. – Как скажете, – удивительно миролюбиво согласилась женщина и направилась к выходу. – То есть я могу ограничить посещения? – уточнила я, оживившись. – Конечно. Если кто-то из посетителей плохо на вас влияет и после общения с ним ухудшается состояние, мы его не пустим. – Замечательно! Не пускайте ко мне родителей и братьев. Хотя бы завтра. Мне нужен перерыв. – Ваша воля. – Хорошо. Успокоительное подействовало. Закутавшись в одеяло, я притихла и провалилась в дрему. Уже сегодня я решила, что теперь моя очередь идти и просить прощения у Кристиана. Но… Так получилось, что все наши отношения, если такие вообще имелись, состояли из бесконечной череды просьб о прощении. То от него, то от меня. Возможно, не стоит провоцировать? Забыть и не ходить? Мы же все сказали друг другу, а Констер поставил точку, выкинув Кристиана из окна. Прямо как в старинных романах. Но я не могла. Я должна была непременно увидеть Кристиана. Убедиться, что у него все хорошо, сказать, что не одобряю действия Констера и тоже устала от нелепой войны, которая не вернет Селест или доброе имя моего брата-придурка. Которая делает только хуже. Ставит под удар нас. Только вот выходить из палаты нужно осторожно, потому что пока мне не разрешали ее покидать. Говорили, я слишком слаба. Так и было. Путь от кровати до окна казался мне нескончаемо длинным, а мысль о том, чтобы преодолеть коридор, вообще пугала. Но я решила, что когда-то придется выйти в мир. Попытка навестить Кристиана – хороший повод. Я подремала до ужина, несмотря на то, что голова была занята различными мыслями, злостью и беспокойством. Видимо, зелье подействовало слишком хорошо. Проснулась, когда у моей кровати поставили поднос с опротивевшей больничной едой. Нет, готовили ее в одном из лучших ресторанов города и доставляли сюда курьером, но рацион от этого не менялся. Овощи на пару, паровое мясо или рыба, протертые некислые фрукты. Все пресное и однообразное. По мне, ресторан и квалифицированный шеф-повар были просто тщательно продуманным пиар-ходом. Исключительно для того, чтобы содрать как можно больше денег с родственников больных. Есть не хотелось, но я понимала, что надо. Я и так дошла до того, что просвечивают ребра. Если не доем свою порцию, придет лекарь и будет читать нудную лекцию. А лекций я не хотела, я хотела дождаться того часа, когда в коридорах станет тихо и помощницы перестанут бегать от палаты к палате. Тогда можно выйти и надеяться остаться незамеченной. Хотя бы лекарями. Конечно, у дверей охрана, но сомневаюсь, что у них приказ не выпускать меня. Скорее, следить, чтобы внутрь не зашел кто-то чужой. Все было так, как я и думала. У двери стояли только выставленные родителями охранники. Один попытался что-то возразить, но хватило вопроса, высказанного презрительным тоном: – Я что, пленница? – Никак нет, леди, – тут же стушевался он и отступил. – Вы охраняете меня от нежеланных посетителей или коридоры больницы от меня? – Вас от посетителей. – Тогда в чем проблема? – Да ни в чем. Конечно, вы можете выходить, когда хотите.