Дверь вела в довольно большую приемную, в которой за столом перебирал какие-то бумаги знакомый Пете по прошлому посещению приказчик Архип Иванович. Доверенное лицо Карташова, ведавший многими финансовыми вопросами его предприятия. Пришлось опять задержаться и повторить ту же историю, что и казакам. Только теперь с большими подробностями, так как Архип оказался куда более дотошным. – Рад за вас, Петр Григорьевич, – благожелательно подвел итог беседы бородач. – Я всегда говорил, что вы далеко пойдете. Только что же вы летом к нам не приехали? Ждали мы вас. – Так кадет не сам решает, а едет, куда пошлют. Вот куратор нашего курса решил, что мне надо другие земли посмотреть, и отправил на юг, в Тьмутаракань. Этим летом мое обучение заканчивается, но куда пошлют обязательные три года отрабатывать, не говорят. А я бы к вам хотел. Понравилось мне у вас, и люди достойные. Может, и сестру замуж удалось бы пристроить. На два года меня старше, но с лица так даже очень ничего. Сейчас она ко мне поближе в Баян перебралась. Может, и после академии со мной поедет. Хозяйство вести, пока сам холостой. С невестами на Дальнем Востоке, правда, не слишком богато, но мне и спешить некуда. Двадцати лет еще не исполнилось. – Ну, для такого-то жениха, как вы, глядишь, и сыщется кто, – усмехнулся Архип. – И сестру замуж выдадим. Так что приезжайте. – Не от меня зависит. Но если бы Фрол Игнатьевич еще раз письмо в академию написал, было бы неплохо. Сам просить не буду, неудобно после того, как куратор Левашов на прошлой практике его просьбу проигнорировал, но если вы словечко замолвите, был бы благодарен. Беседа затянулась на полчаса, а потом как-то резко прервалась. – Хорошо с вами говорили, но пора вам и к хозяину пред светлые очи предстать, – вдруг без всякого перехода объявил Архип Иванович. У них тут что, тайная система связи проведена? В конторе на прииске Петя тоже заметил, что пропускал людей в кабинет Карташова этот секретарь-помощник без всякой системы и без явных сигналов от начальника. Но без сбоев. Беседа в кабинете почти повторила разговор в приемной, но была короче, и держался купец-миллионщик куда как более важно. Скорее всего, все-таки затаил обиду, что к его мнению в академии не прислушались. А вот что Петя от опричника сбежал ради того, чтобы друзу отыскать, ему понравилось. Денег, правда, не дал. Отделался обычной похвалой. – Молодец, не обижу. – Но сказано это было действительно с одобрением. Так что в приемной Петя опять немного задержался. Попросил деньги, буде Фрол Игнатьевич решит его за друзу и старание наградить, перевести на его имя в банк Баяна. Желательно до окончания обучения, так как ехать по распределению на три года совсем не то, что на два месяца на практику. Сборы будут куда серьезнее и деньги понадобятся. А о том, что Петя, скорее всего, поедет куда-нибудь совсем не сюда, говорить, естественно, не стал. Еще деньги зажмут. В общем, сказал все, что хотел, и ушел вполне довольный собой. Сделать больше он, пожалуй, и не мог. Иных визитов наносить не стал, но дела в городе еще были. Во-первых, собирался он пару отрезов шелка купить и в библиотеку зайти. К сожалению, оба дела сделать сразу не выходило. В библиотеке можно застрять допоздна, когда лавки уже закроются. А идти с тканью в читальню как-то странно. Да могут и не пустить. Впрочем, есть надежда, что с шелком проблем не будет. Адреса не самых дорогих лавок у казаков узнал. Сказал, что хотел сестре на платье купить, но, увидев цены в Ханке на рынке, так расстроился, что уехал, ничего не купив. В дороге охолонул, теперь, может, и дороже получится, но подарок сделать все-таки надо. Казаки были в курсе. Тоже поругали жадного ханьца. Сказали, что давно бы его подпалили, да как-то он умудрился зимой единственным торговцем остаться. Ничего, летом с ним поговорят. Так что Петя все правильно сделал. Тут в большом магазине Сотина цены для губернской столицы скромные. А какой-то Ахметка (татары и здесь есть) иногда контрабандой приторговывает. Если повезет, возьмет все по летним ценам. Так что пошел в библиотеку решать крайне непростую задачу. Во-первых, разобраться, на каком языке шаманская книга написана. При этом предъявлять библиотекарю тетрадь со своими каракулями совершенно не хочется. Во-вторых, узнать, какие есть словари этого языка и учебники. И наконец, выяснить, где в Дальнем эти книги можно купить. Пришлось дежурной (совершенно неожиданно в библиотеке работала пожилая женщина) подарить лечилку из своих запасов. А заодно на нее «среднее исцеление» наложить. От всего сразу, у пожилого организма болячки всегда найдутся. Можно было бы и «полное», но Петя решил, что это уже чересчур будет. Не то чтобы сил жалко было. Просто не надо другим целителям совсем цену сбивать. Неэтично. В качестве образца текста переписал на отдельный лист пару строк (точнее, столбцов) из тетради. Тетка в этом что-то понимала. Сразу сказала, что у ульта своей письменности нет. Используют модификацию ханьских иероглифов, но произношение совершенно другое. В принципе, понять смысл написанного можно, просто расшифровав иероглифы. Для этого их вслух произносить не нужно. Теоретически русские тексты так тоже записать можно, хотя не факт, что кто-то другой сможет это прочесть. Зато словарей и учебников ханьского довольно много. Назвала пару книжных лавок, где их купить можно. Вот только Петя не был уверен, что ему этого достаточно. Шаманы же что-то поют, и от их пения что-то происходит. То есть как-то вербально строят заклинания. Иероглифы сами петь не будут. А вот по фонетике языка ульта нет почти ничего. Пара брошюр, изданных за свой счет каким-то востоковедом. В общем, после долгих переговоров и еще одного «среднего исцеления» одну такую брошюру из запасника Петя купил. За золотой червонец. Осталось в книжную лавку наведаться, а потом зимними ночами на новом месте разбираться с тем, что в его тетрадке написано. Необязательно, что получится. Больше ничего сделать не успел, вернулся в гостиницу. Предвкушая сытный ужин и возможность приятно провести время с новой «ночной бабочкой». И самое замечательное, что никаких препятствий для этого не нарисовалось. А то, что пришло приглашение от господина Давыдова на завтрашний день на обед, только подняло настроение на небывалую высоту. К коллежскому советнику и на обед! Признание, однако. Растем. Глава 10 Наконец-то маг! На следующее утро бороться с ленью Пете не пришлось. Потерпев поражение накануне, она отступила на задворки сознания и лишь слабо зудела оттуда. Наоборот, проснулся, преисполненный жаждой деятельности, и на мирно спящую рядом девушку покосился без всякого удовольствия. Совершенно заурядная деревенского типа девица, гм… Не сказать, чтобы красивая, разве что молодая. И доступная за небольшие для него теперь деньги. Впрочем, проститутка, что была с ним накануне, была примерно такой же. Но тогда он не был с женщиной больше полугода, а теперь какую-то разрядку уже успел получить. Так что даже с сожалением подумал, что зря не выгнал ее еще вечером (точнее, ночью). Но потом вспомнил, что остановило его не то, что сама девица совсем не жаждала уходить. С ней-то все понятно. После совместного ужина выспаться в хорошей постели, а потом и позавтракать за счет клиента совсем неплохо. Да еще и чаевые за переработку получить. Но принимать во внимание ее желания было совсем не обязательно. Да Петя бы и не стал это делать. Проблема в том, что, несмотря на наличие дел, спешить утром ему все равно было некуда. До обеда у Давыдова надо было успеть купить шелк и словари, что вполне могло потребовать определенной беготни, но, к сожалению, лавки в городе с петухами не открываются. Тем более зимой, когда по утрам темно. Солидные покупатели в потемках не ходят, а хозяевам магазинов нет резона тратиться на освещение. Особенно когда речь идет о книгах и тканях. Так что проститутка все свое получила. И за переработку тоже. Все-таки в книжную лавку, которую ему рекомендовали в библиотеке, Петя приехал на извозчике до ее открытия. И что теперь делать прикажете? Ждать? Так лавка не слишком велика, скорее всего, одним продавцом здесь обходятся. В роли которого вполне может выступать хозяин. Так что если он заболел или отъехал по делам, может и вовсе не открыться. Другую лавку искать? Дальний – город на самом деле не слишком большой. И книголюбов в нем, скорее всего, немного. Так что специальных книжных магазинов здесь, возможно, больше и нет. Извозчик, по крайней мере, о них ничего не знает. Книгами еще торгуют в лавках, совместно со всякой канцелярией (бумага, карандаши и прочее). Но есть ли там словари – большой вопрос. Есть еще парочка антикварных (видимо, спрос больше), где тоже могут быть книги. В том числе и нужные Пете. Только обидно переплачивать. Ему не древность издания важна, а содержание, причем в новых книгах, есть надежда, с этим дело должно даже лучше обстоять. В результате поехал за тканями. Хотя бы здесь сюрпризов не было. Даже у Ахметки, сославшись на казаков, купить удалось. Два отреза вполне приличного шелка по цене почти в два раза ниже, чем сам в Баяне выставлял. Даже возникло желание купить побольше, но Петя его подавил. Не собирается он больше торговые авантюры устраивать. По крайней мере, до получения мажеского перстня. Разве совсем чуть-чуть… К тому времени книжная лавка так и не открылась. Пришлось ехать в антикварную. От идеи объезжать все магазины подряд Петя отказался. Шанс найти таким образом нужную книгу не слишком велик, так что времени может уйти много, а результата не будет. Как бы на обед не опоздать, да и приходить в гости надо в хорошем настроении, а не усталым от бесплодных поисков. К тому же была надежда, что у антиквара окажется что-нибудь интересное помимо словаря. Собственно, так и оказалось. Книг в лавке было совсем немного и все рукописные, а многие в роскошных переплетах. Хотя и просто старые книги попадались. Но часослов игумена Макария кадету не был интересен совершенно. А вот тетрадь монаха из монастыря, где он пытался сочинить что-то вроде разговорника с местными ульта, Петя купил. За четвертной. Денег было жалко до слез. Не то чтобы не мог себе позволить, на проживание в гостинице со всеми развлечениями примерно столько же потратил. Но там понятно, на что деньги шли. А если бы эта тетрадь была издана брошюрой, красная цена была бы ей двугривенный. В сто раз переплатить пришлось. Оставалось надеяться, что хотя бы польза от покупки будет. Потратившись, всякие предметы быта и культа ханьцев, чжурчжэней и ульта покупать уже не стал. Магии он ни в чем не обнаружил, а просто на подарки знакомым… Чаем обойдутся. Небольшое сомнение вызвал разве что небольшой барабан. Деревянная миска, прикрытая кожаным блином. Изделие явно новое, кожа с рисунком совершенно не обтрепанная. Магии не содержит. Но чем-то взгляд цепляет. Петя даже к нему темной энергией потянулся. Нет, никакой реакции. Не впитывается, обтекает. Приценился. Сто рублей. Антиквар стал на полном серьезе вещать, что это древний шаманский бубен. И никак не докажешь, что это не так, Петя даже спорить не стал. Очень хотелось молча развернуться и уйти, но интуиция подсказывала, что все-таки эту игрушку надо купить. Матерясь про себя, отсчитал ассигнации, вырвал барабанчик из рук продавца и ушел, не слушая его поздравлений и предложений упаковать покупку. Только обернулся на секунду и набросил на этого сказочника заклинание «расслабление мышц». Слабенько, чтобы успеть выйти, прежде чем оно подействует. Надо надеяться, что попал куда надо. И скоро в лавке прибавится запахов. Давно хотелось это заклинание опробовать, да все не решался. Еще на первом курсе его освоил. Наконец-то сподобился. Правда, результата все равно не увидел. И задумался. Почему раньше всегда удерживался, а сейчас не стал? Лавочник пренеприятный тип, но ведь и более противные люди попадались. Тот же Левашов. Петя хмыкнул, представив на месте антиквара своего куратора. Вот поэтому и сдерживался. А сейчас что произошло? Почувствовал себя уже великим магом пятого разряда? Самому не смешно? Видимо, от усталости (не физической, моральной) контроль стал терять. Больше такого допускать нельзя. Если поползут слухи, что он так шутит, репутация может оказаться испорченной. Так что больше – ни-ни! Взял себя в руки и поехал в гостиницу переодеваться перед походом в гости. Последнее было не таким уж обязательным действием, гардероб у кадета невелик, несколько комплектов одинаковой формы. Но накануне воспользовался предоставляемой гостиницей услугой, и в номере его ждал тщательно вычищенный и выглаженный комплект. Хоть на парад можно (специальной парадной формы у кадетов нет). И в пир, и в мир, и в добрые люди. Как раз его случай. Сунул в карманы галифе все оставшиеся лечилки. Вдруг на подарки понадобятся. Не чаем же местных бонз жаловать, у самих полно всякого разного. За обедом у Давыдовых оказалось, неожиданно для Пети, довольно много народа. И это называется семейным обедом? Столовая, кстати, не слишком большая комната, из мебели только длинный стол с одинаковыми стульями. Столовый гарнитур, кажется, это так называется. На двадцать четыре персоны. А на столе столовый же сервиз. Естественно, тоже на две дюжины персон. Н-да, не привык Петя к таким мероприятиям. В столовой академии как-то все совсем не так, а в гости к аристократам его до сих пор не приглашали. Пожалуй, народу за столом сидело все-таки чуть меньше, чем две дюжины. Но свободных мест не осталось. Видимо, лишние стулья слуги заранее убрали. И обед был действительно семейным – вместе со взрослыми были и дети. Правда, все уже достаточно подросшие. Пожалуй, самой младшей была дочка хозяев Катя. Но и она за прошедшие полтора с лишним года подросла и уже не казалась ребенком. Барышня-подросток лет десяти. Всего было несколько семей. Еще один Давыдов, старший брат хозяина, но не чиновник, а помещик. И судовладелец. Весьма богатый человек. «Недурно иметь братом главного таможенника порта, – подумал Петя. – Не обязательно помогает, но от нужды давать взятки избавляет наверняка». Впрочем, зависти Птахин не испытывал, у каждого свой карьерный путь. Были также сослуживцы хозяина и партнеры его брата. И, несколько неожиданно для Пети, его знакомые – Сула-Петровские. Прокурор с супругой и детьми. Причем если сын Сережа изменился мало, только подрос немного, то старшая – Татьяна – стала уже настоящей барышней и посматривала на прочую малышню свысока. Помимо семейств было еще два гостя. Петя и некий Моржов Валерий Михайлович, господин лет немного за тридцать. Больше о нем сказать по первому впечатлению было почти нечего. Круглое, не слишком выразительное лицо, нос картошкой, средний рост, не худой и не толстый. Встретишь такого на улице и не заметишь. И оказался он лучшим репортером местной газеты «Заря Дальнего Востока». «Никогда бы не догадался», – опять же про себя отметил Петя. Обед обилием блюд не впечатлил. Никаких морепродуктов, все мясное, благо никаких постов сейчас нет. Суп, рубленые котлеты. В академии примерно так же кормят. Разве что рюмки водки в качестве аперитива (для взрослых) не предлагают, но от нее Петя сам отказался. Не рекомендуется магам употребление алкоголя. Понятно, что целителю никакого вреда и бутылка спирта не нанесет. Наложил на себя «среднее исцеление» – и трезв как стеклышко. Только зачем тогда продукт зря переводить? Еще одним отличием было то, что никто никуда не спешил и разговор велся прямо во время еды. Не просто там обмен отдельными фразами, а именно полноценная беседа. Причем в центре внимания оказались как раз оба одиноких гостя – Петя и Моржов. Как будто их специально для этого пригласили. А что? Вполне может быть. Угощать гостей надо не только блюдами за столом, но и интересными рассказами. А для этого нужны люди, владеющие новой для местных информацией. Ведь не из газет же новостями друг с другом делиться. Рассказчик из Пети был так себе, к тому же он поначалу не понял, что от него хотят, и старался отделаться короткими фразами. Но тогда за дело взялся Моржов. Оказывается, он ездил, можно сказать, по Петиным следам к жилищу деда Магаде. – Там сейчас такое творится… – Интонации репортера были призваны максимально заинтересовать слушателей. На самом деле ничего особенного не творилось. Ни войны, ни мора не случилось. Но вместо прежнего Ульратачи в пещере неожиданно появился его коллега с юга. И сообщил, что дух прежнего великого шамана ушел говорить с предками. И просил лет этак с тысячу его не беспокоить. – Я сам в той пещере побывал, – с какими-то потрясенно-восторженными интонациями вещал рассказчик. – Видел прежнего шамана. Сидит в нише на каменной скамье, руки на животе ладонями друг к другу сложил, а сам весь высох и как каменный стал. Я проверил, паломникам можно до него дотрагиваться, если с почтением. И все это за один день с ним случилось. Так новый шаман говорит. Такова, мол, была величина его святости и сила духа, что без духа его тело так уменьшилось. Я египетские мумии видел, так они пообъемнее нашего шамана будут. В последнем Петя сомневался. Впрочем, о мумиях ему только читать доводилось. А вот то, что шаман позу поменял, это неожиданно. Небось его южный коллега постарался. Только как это ему удалось? Впрочем, у шаманов полно секретов, о которых можно только догадываться. Петю тоже массой вопросов закидали. Пришлось подробно рассказывать, что он сам в пещере видел, когда там был. Напирал на то, что Ульратачи в то время был жив и здоров, только характером пакостен. Петю, который зачатками шаманской магии владел, этих способностей лишил. А приехавшего с ними Шипова, не то опричника, не то их порученца, так и вовсе убил. Не сам, страшного духа натравил. Далее пришлось подробно о духе рассказывать, благо свою рысь Петя уже неплохо изучил. Еще отметил, что новый шаман человек куда более благожелательный, хотя и заставил кадета больше суток гнаться на лыжах за блуждающим огоньком. Зато привел его огонек к месторождению аметистов. Последняя информация вызвала оживление, особенно среди особ женского пола, а вот то, что достались аметисты Карташову, – некоторое разочарование. Этот просто так никому ничего дарить не будет. Но узнать у него подробнее о находке все равно надо. Благо мир тут тесен и никуда купец от господ чиновников не денется. За разговорами еда у Пети полностью остыла, хорошо, не был он с детства избалованным, продолжал есть холодное, когда удавалось хоть пару минут помолчать. Выручил Моржов, который хоть и слушал Птахина с интересом (собирая материал для следующих публикаций и бесед?), но долго молчать не привык. Поэтому, озабоченно качая головой, поведал о том, что вслед за шаманом с юга на север потянулись и ранее окружавшие его ульта. То есть обилие их в Петином поезде было отнюдь не случайным. Пока все мирно проходит, но жителей селений вокруг пещеры они уже значительно потеснили. Как бы волнений не случилось. Тема волнений была всем участникам обеда близка, ибо у всех в наместничестве были имения, так что доесть Пете удалось относительно спокойно. А то обидно было бы вернуться с обеда голодным, хотя он и так бы от добавки не отказался. Была некоторая надежда добрать бисквитами, которые подали к последовавшему за обедом чаю, но кадет вновь оказался в центре всеобщего внимания. Теперь разговор переключился на академию, его личные успехи и товарищей по обучению. Сначала расспрашивали не слишком активно, в основном хозяева дома, но после того как Петя рассказал, что он уже достиг уровня пятого разряда и хорошо знаком с Екатериной Дивеевой, взялись за него уже всерьез. Прежде всего дамы. Вытащили из него буквально всю подноготную. И про успехи в магии, и про отношения с кадетами и выпускниками из знатных фамилий, и про прошлую практику в Тьмутаракани, когда он вместе с молодым Паленом захватывал османские суда и ценных пленников. А уж прием у государя так и вовсе на ура пошел. Петя даже забеспокоился, как бы ему тут на всю ночь не застрять. Заодно отметил, что отношение к нему поменялось явно в лучшую сторону. Стало более уважительным. Татьяна Сула-Петровская (дочка), до этого больше скучавшая за столом, оживилась, активно включилась в беседу и стала посматривать на Петю с определенным интересом. Как, впрочем, и ее мама. Да и остальные дамы и даже их малолетние дочки стали к нему приглядываться как-то оценочно, что ли. И даже о планах на личную жизнь интересоваться стали.