Буквально сразу же рядом с ним возникла фигура призрачной рыси. – В таком виде тебя не владеющие шаманской магией замечать не должны, – заговорил он с рысью вслух. – И как же тобой управлять? Если крови добавить, ты материальной станешь, тебя видно всем будет. А мне шпион нужен… Рысь недовольно переступила с лапы на лапу. В воображении Пети. Так-то определить лапы в этом темном туманном облаке было затруднительно. А если еще энергии добавить? Пришлось влить практически все, что оставалось. Петя несколько раз думал плюнуть и прерваться. Но все-таки добился результата. Внешне дух остался все таким же туманным облачком. Надо надеяться, невидимым для посторонних. Зато кадет-шаман-недоучка смог не только им управлять, но и видеть его глазами. Как тогда, когда труп Ульратачи топить нес. То есть управление было не совсем полным, но команды рысь понимала и, главное, выполняла. Дойти до лазарета по знакомому маршруту оказалось несложно. Как и пройти внутрь. Дальше было несколько секунд страха, не увидят ли? Не увидели. Рысь нагло расположилась прямо на столе, где лежало тело, хотя Петя надеялся, что она спрячется под столом. Но так было не только все слышно, но и видно. Значительную часть обсуждения Петя пропустил, но кое-что важное услышал. Шел спор, стоит ли возвращать тело Ульратачи его деду. Ректор и большинство преподавателей, похоже, были удивлены самой постановкой вопроса. Как же это можно тело погибшего не вернуть родным? Но Родзянка был категорически против. Ведь тогда и амулеты возвращать придется. А тут столько всего интересного и перспективного. Даже если сразу их использовать и изучить не удастся, это должно получиться в будущем. Ну а отношения с шаманами от этого принципиально хуже не станут. Было же нападение духа на Шипова? А потом исчез молодой шаман. Обе стороны должны быть заинтересованы замять эти происшествия. Петя был решительно на стороне Родзянки. Возвращать шаманам выпитое тело? Они-то сразу сообразят, что это не рысь сделала. И последствия могут быть самыми разными. От паники до кровавой мести. Об этом он раньше не подумал. Впрочем, выбора тоже не было. Там стоял вопрос, кто из них кого убьет, так что все было однозначно. Тогда. А проблемы надо решать в порядке их появления. Хотя лучше бы они совсем не появлялись. К сожалению, решение так и не было принято. Стасов сказал, что вопрос слишком сложный и его надо оставить на усмотрение государя. Петя хмыкнул. Как у этих генералов все просто! Есть человек, который за все отвечает, и они в сомнительных случаях этим и пользуются. А сами? Хотя что с этих опричников взять. Затем разговор переключился на Петю, и он навострил уши. Впрочем, опять как-то все недостаточно конкретно. Родзянка требует отдать кадета ему. При этом не может объяснить ректору – спасибо ему за поддержку, что с ним делать будет. Ну видит Птахин магическую энергию. Но не производит. И как его шаманской энергией обеспечить, непонятно. А без нее он бесполезен. Нет, ну как же?! В общем, спор, переходящий в ор. И чем он кончился, узнать не удалось. Неожиданно картинка стала тускнеть, а звук становиться тише. Похоже, переданной рыси энергии надолго не хватило. Много ее требуется. Несоизмеримо больше, чем при использовании старого амулета. Так что Петино присутствие в лазарете закончилось. Хорошо хоть, что при этом возникла уверенность, что рысь в фигурку вернулась. Надо надеяться, что это именно так, а не игра воображения. И темной энергии у него действительно почти не осталось. Получается, что он даже не соврал, когда говорил об этом Родзянке. Все как Левашов учит. «Маги и офицеры никогда не лгут!» Блажен, кто верует. Глава 6 Начало черной полосы Подслушанные разговоры особой ясности не внесли. То, что у него могут быть серьезные проблемы, Петя и так понимал. Причем к старым добавилась еще одна новая – возможный конфликт с шаманами. С совершенно неясными перспективами. Возможно, ничего страшного и не грозит. Вон у Стасова с Родзянкой какая коллекция шаманских артефактов, но никто на них охоту не объявил. Хотя напасть на Шипова, чтобы книгу отобрать, Ульратачи не постеснялся. Как и по Петину душу пришел в поисках своего амулета. И готов был просто уйти, если бы получил его. Так что приказа убить Птахина (из-за непонятных способностей) от деда Магаде не получил. Теперь, конечно, ситуация изменилась, но, скорее всего, только в отношении этого самого деда. В конце концов, Петя только оборонялся. Знакомому дальневосточному шаману это, скорее всего, удалось бы объяснить. А вот этому деду на глаза лучше не попадаться. Знать бы еще, кто он такой и где живет. Прав ли он был, когда сам труп Магаде якобы нашел? Петя был уверен, что все сделал правильно. Все равно бы тело нашли. Вопрос нескольких дней. Которые гораздо лучше провести в человеческих условиях, чем в бессмысленных полетах над зимним лесом. Просто в первый день как-то бестолково поиски организованы были. Но раз ректор лично приехал, наверняка уже на следующий день все бы переменилось. Поставили бы магов воды в цепочку и заставили все болото прочесать. Раньше или позже, но нашли бы. А так Петя всем время и силы сэкономил. Спасибо не дождался, но все, кто думать умеет, наверняка это отметили. Не сам Щеглов, так его помощница точно. Заподозрить Петину причастность к смерти Ульратачи довольно трудно. Даже шаманам. Это если фигурку рыси или тетрадь с записями из книги никому не показывать. К сестре на квартиру их отнести, что ли? Тут, правда, Павлова немного беспокоит. Но раз вопросов не задавала, скорее всего, не заметила. Или значения не придала. Надо будет на всякий случай какую-нибудь фарфоровую фигурку кошки в лавке прикупить. Вроде видел он там подобные. Если что, скажет Павловой, что сестре в подарок купил. А чистых тетрадок у него и так запас есть. Но это только если она сама вспомнит и разговор на эту тему заведет. Сам он внимания к этой теме привлекать не станет. Интерес к своей персоне со стороны опричников Петя вроде тоже приглушил. Может, не окончательно, но ведь и жизнь по-всякому сложиться может. Это он сейчас не хочет на службу к ним идти. А если вдруг от шаманов прятаться придется? Тогда такая защита будет единственным спасением. Но лучше бы все обошлось. Пока же единственной неприятностью оказалось то, что вредный Левашов потребовал-таки разрушить его госпитальную башню. И место заровнять. Но это пусть маги земли и огня работают. Петя может разве что весной сюда вернуться, помочь травке на пепелище вырасти и на смену срубленным деревьям новые ростки посадить. Скорее всего, так и случится. Но до этого надо будет семестр закончить. Возвращение в академию прошло буднично. Воздушники своим ходом полетели, остальные – на санях. Оказалось, что к лагерю можно было не только через лес пробраться, но и по вполне приличной дороге доехать. Естественно, с противоположной стороны той, где кадетов высаживали в начале учений. Петю это не удивило. Та же Наталья Юрьевна летать не может (маг воды и молнии), и через лес она бы точно идти не стала. И очень сомнительно, чтобы позволила себя кому-то из преподавателей-воздушников на руках нести. Разве что ректору. Хотя нет, она с его женой вроде подруги. Не стала бы гусей дразнить. Вот дальнейшее Пете не понравилось. Левашов в академии объявился до него и сразу же упек своего любимого кадета в наряды на три недели. А чтобы тому скучно не было, сделал их разнообразными. Сутки – кухня, сутки – зверинец, сутки – дежурство в казарме. Без выходных. Чтобы всюду по семь дней успел отдежурить. Вот чего он добивается? Птахин достаточно упрям, чтобы не перевоспитаться, и достаточно крепок, чтобы не сломаться. Но кинжал Петя на всякий случай носить перестал и закопал в вещах поглубже. А то мысль подзарядиться темной энергией за счет куратора стала переходить в навязчивую идею. Жаль, что тот этого не понимает и совершенно не боится. Или, наоборот, хорошо. Значит, никакой связи между смертью Ульратачи и Петей он не заподозрил. Левашов, конечно, не показатель. Об умственных способностях куратора Петя был невысокого мнения. Но все-таки немного спокойнее. В результате в начале семестра Петя из жизни выпал. Занятия посещал и даже упорно на них трудился, как и всегда, но все остальное время съедало перекладывание вещей с места на место на складах, чистка овощей на кухне и клеток в зверинце, причем с химерами приходилось еще и энергией делиться. Ну а спал он разве что во время дежурства у тумбочки, и то находясь в готовности вскочить при любом шорохе. Если бы не целительский дар, обязательно бы загнулся. А так не только пережил этот неприятный период, но и умудрился не дать Левашову повода назначить ему дополнительные наряды. Первую неделю тот являлся с проверками чуть ли не по десять раз на дню и пару раз каждую ночь, но потом и до него дошло, что тягаться здоровьем с целителем вредно, прежде всего, для него самого. Так что за оставшиеся две недели подходил к Пете всего три раза. Но врасплох все равно не застал. В город Птахин все это время не выбирался, да и с другими кадетами практически не общался. Пару раз к нему у тумбочки пыталась подсесть Дивеева и один раз Павлова. Но вести беседы не было ни сил, ни настроения. Так что он извинился, сообщил, что не спит уже которые сутки, и попросил не мешать его медитации. Наконец этот малоприятный период подошел к концу и Петя отправился проведать сестру. Клавдия ему искренне обрадовалась. Как же, давно не видела, да и стипендию кадетам недавно выдали. Но на деньги сестра отреагировала как-то странно. В основном похвалила за то, что мать не забывает. Перевод ей денег она с самого начала взяла на себя. Петиных денег, естественно. А вот самой вроде деньги не очень-то и нужны. Не похоже, чтобы в чем-то нужду испытывала. Это и по столу, который она стала накрывать, заметно было. Не просто хлеб с сыром или салом подала, но и окорок, и рыбу копченую, и соленья, и варенья всякие. И ведь не скажешь, что она специально к приходу брата готовилась, не могла она знать, в какой день он появится. Хотя продукты такие, что и полежать могут. Особенно в погребе. Но все равно многовато их что-то. И кофе. Хороший чай ей Петя дарил, а вот кофе с Дальнего Востока он точно не привозил. В общем, не бедствует сестра. Хорошо, конечно, но немного любопытно. А у Пети из ста семидесяти рублей стипендии на себя меньше пятидесяти остается. Для большинства кадетов сущие копейки. А по нормам Песта очень неплохие деньги, особенно если их не тратить. Может, даже хорошо, что у него девушки до сих пор нет? Вот о женихах и невестах Клава и завела с ним разговор. Времени она в Баяне зря не теряла, за полгода, похоже, успела узнать подноготную всех сколько-нибудь заметных жителей. И незаметных тоже. При этом никуда особенно не ходила, только в гости к некоторым соседкам, на рынок и по лавкам. Но в небольших городках сбор и распространение сплетен является, судя по всему, смыслом жизни местных кумушек. Конечно, сплетни вовсе не обязательно достоверная информация, размеры состояний и возможности горожан оценивались, как говорится, плюс-минус лапоть, но жизненный опыт Клавы (или ее природная интуиция) позволяли ей получать более или менее достоверную картину. – Мне тут за тебя невест каждый день сватают. Даже не думала, что столько девок в Баяне есть. Отбиваться устала. Ну, насчет отбиваться Клава явно прибедняется. Вон какая довольная стала, когда об этом заговорила. И кстати, теперь понятно, откуда на столе изобилие. От гостинцев сеструха отказываться не приучена. – К тебе тоже небось очередь из женихов выстроилась? – сказал шутливым тоном, чтобы поддразнить сестру, но интересно было на самом деле. Клава шутливо закатила глаза, но ответила с натуральным вздохом: – Неплохой Баян городок, побогаче нашего Песта тут люди живут, но ты же здесь служить не останешься. – Это был не вопрос, а утверждение. – Слишком много тут магов. Понятно, что не в городе, а в академии, с простыми людьми они дел почти не имеют, но такого положения, как у мэтра Сухоярова, тебе здесь не достичь. В столице это еще можно было бы пережить, там другие преимущества есть, а здесь… Смысла не вижу. Ты со мной согласен? Петя кивнул. Ничего нового сестра не сказала, он сам об этом уже неоднократно думал. А вот то, что и она думает о том же и приходит к тем же выводам… О чем это говорит? То, что Клава грамоты не знает и жила в Тьмутаракани, вовсе не означает, что она дура. И здесь, в Баяне, она очень быстро освоила роль респектабельной горожанки. Женщины в принципе легче мужчин приспосабливаются к обстоятельствам, а к изменениям к лучшему тем более. Но все равно умение сестры наблюдать и делать выводы вызывало уважение. Стоит ее послушать. Может, чего дельного скажет. – Есть тут женихи, по меркам Песта даже завидные, только кому я нужна без тебя? – Клава снова вздохнула. – Мое главное приданое – это ты. А тащить за тобой еще и мужа отсюда… Проще на новом месте найти. Все с сестрой ясно. К брату-магу приклеилась надежно, сама не отстанет. А надо ли, чтобы она отстала? С одной стороны, конечно, обуза. Не в том смысле, что деньги на нее надо тратить и о ней заботиться, это как раз пустяки. Хуже, что ее потолок – зажиточные мещане. К генералу в гости с неграмотной сестрой не пойдешь. Но ведь родня. А это слово не пустой звук. Своя она для Пети. И он для нее свой. Нет, конечно, если к нему все семейство задумает переехать, хорошего будет мало. Родне надо помогать, но пусть она лучше в Песте остается. С него и одной сестры под боком хватит. Вот пусть она за остальными и присматривает. Кстати, похоже, ее такая роль вполне устраивает. – С твоими невестами та же картина, – продолжала между тем Клавдия. – Девки, может, и справные, а серьезного приданого ни у кого нет. Чуть не больше всех дают за Галей Фокиной, что с тобой все на танцах крутилась, целых три тысячи. Только какие же это деньги для мага! У тебя, думаю, уже сейчас больше есть. Вон как ты давеча для матери тысячу мне передавал, просто из кармана вынул. – Так, может, я последнее для матери не пожалел? – А то я не знаю, сколько ты в запрошлый год сюда чаю да шелка привез! Весь город знает. Небось в этом году тоже не пустой из Тьмутаракани вернулся. Нет, эти кумушки прямо дознаватели какие-то! Хотя ничего незаконного он не делал. Подумаешь, через таможню не проводил, так он и не купец, для себя да на подарки брал. Таможенники сами смотреть должны были. А то, что сестра вместе с товарками его богатеем считает, это ерунда. Все бабы чужие деньги считать любят. Главное, что его от этого только больше уважают. Но замечание сделать надо. – Сколько ни привез, все мои. И с неба на меня деньги не сыплются, самому стараться приходится. – Вот я и говорю, тебе бы лучше какая купчиха подошла, с приданым хотя бы в полста тысяч. Или уже мало? – Деньги я и сам сумею заработать. Богатую аристократку за меня не отдадут, а купчиха от мещанки разве что гонором отличается. А у здешних горожан, считай, кровь магов у всех наличествует. – И много среди них магов рождается? От чистокровных магов из дюжины детей хорошо если один в родителей пойдет. А среди местных мещан одна Машка Селиванова с даром родилась, да и то его профукала. – Ну не совсем… Но по уму ей бы снова на первый курс надо идти. – Ты не знаешь? Неужели не сказал никто? Пока вы по лесу гуляли, ее снова в вашу давилку отправили, седьмой разряд возвращать, так она там окончательно выгорела. – Вот как? Петю сообщение расстроило. Не то чтобы он сильно из-за Машки переживал – знакомая, но особой симпатии между ними не было. Стало обидно, что его труды по восстановлению ее каналов прахом пошли. И, возможно, с самого начала смысла не имели. А он уж было решил, что может выгоревших магов восстанавливать, а то и вовсе из обычных людей магов делать. Оказалось, не может. Или эта его способность никому не нужна. Машка, конечно, сама виновата. Дар у нее слабый был, но на первом курсе все-таки до разряда дотянулась. Стипендию получать стала, из бедности выбралась. Живи и радуйся. Куда ей за Дивеевой или Павловой тянуться? Надо свои силы трезво оценивать. Самой стать генералом ей никак не светило, а вот генеральшей, если повезет, могла бы. Теперь уже нет. Вот почему с ней преподаватели возиться не стали? Все-таки барышень в академии беречь стараются. Достала всех своими сверхурочными сеансами? Или просто сметой не предусмотрено кадетов на второй год оставлять? Получается, дали ей неделю себя в порядок привести, вот она и выгорела. И помочь ей Петя больше ничем не может. Во-первых, у самого темной энергии почти не осталось. А во-вторых, бесполезно. В третий раз выгорит. И как бы самому неприятностей через все это не нажить. Так что ну ее… Поэтому сказал уклончиво: – Мать ее, Настасью, жалко. Развивать мысль не стал, сказать на самом деле было нечего. И помогать Селивановым он тоже не собирался. С какой стати? Но Клавдия на всякий случай уточнила: – Ты, надеюсь, Машку в качестве невесты не рассматриваешь? Приданого нет, магиня из нее не получилась, а характер – прямо королевна. Чванлива ужасно. – Так она вроде и есть княжеской крови, – хмыкнул Петя. – И, нет, не рассматриваю. Пока была магиней, объяснила мне, что ее такие лапотники не интересуют. – Эх, Петенька, наступила бы ясность с твоим местом службы! – сменила тему Клава.