* * * – Господин адмирал, – обратился ко мне оператор контроля пространства, – транспортный флот генерала Баррингтона и группа транспортного кольца выходят из прыжка на границе системы. Я молча кивнул. Пока план операции в целом соблюдался. Пропустив через себя все корабли флота, включая транспорты Баррингтона, портал вновь распался на сегменты и они вместе с эвакуационными кораблями и крейсерами охранения совершили прыжок на окраину системы Каппы Кита. Следуя плану, они продвинулись до границы зоны гравитационного ограничения, где корабли-сегменты вновь состыковались в транспортное кольцо, готовое перебрасывать транспорты с пленными в систему звезды Барнарда, где уже все было подготовлено к размещению спасенных людей и ящеров, оставалось только вытащить их со второй планеты. Терминал был под нашим контролем, но на поверхности еще оставались войска следящих и неизвестное количество средств противокосмической обороны. Наш флот надвинулся на планету впечатляющей армадой, предварительно забросав атмосферу разведзондами. По зондам никто не стрелял, а переданная ими информация меня успокоила. Каппу Кита-2 к обороне против штурма из космоса кварги не готовили. В общем-то, об этом можно было догадаться и раньше, не обнаружив на ее низких орбитах орбитальных крепостей, но строить свою тактику на голых догадках я был не готов, поэтому десант на планету пошел по всем правилам, за исключением предварительной обработки мест высадки ракетами и бомбами. Десантных сил у нас хватало, и задействовали мы их по полной программе. Сразу за первой волной полностью беспилотных машин на поверхность пошли боты с пилотируемыми командирскими роботами и их беспилотными подразделениями. С ними с чрезвычайно довольным видом на поверхность убыла и Инга вместе с дивизионом своих Бизонов. Большие войсковые транспорты с тяжелым вооружением я пока придержал на высоких орбитах, они могли и не понадобиться. Попытка осмысленного сопротивления имела место только в районе космодрома, принимавшего челноки с орбитального терминала. Стрелять по самому терминалу кварги с поверхности не решились, не понимая, что там происходит, но по вставшим на низкие орбиты линкорам они отработали. Вот только плотность огня четырех батарей противоорбитальных ракет была столь ничтожна по сравнению с нашими силами, что залп этот канул в пустоту, разнесенный в пыль зенитными средствами тяжелых кораблей. Дальнейшая судьба наземных батарей оказалась незавидной. Управляемые бомбы хоть и имели минимально возможную мощность, чтобы не зацепить ничего вокруг, но наводились они точно, и прилетело их много. На данный момент все шло гладко, даже слишком гладко. В таких ситуациях судьба готовит гадкие подарки напоследок, поэтому бдительности я старался не терять. Тем не менее, планета оказалась под нашим полным контролем. Через пару часов к ней подошел гигантский флот генерала Баррингтона и началась, собственно, эвакуация. Часть транспортов села на планету, другие начали стыковаться к орбитальному терминалу, чтобы принять на борт людей и ящеров, поднятых с поверхности челноками. Я смотрел на эту грандиозную логистическую вакханалию и не мог успокоиться. Злой червяк сомнения долбил в темечко. Что-то должно было случиться, что-то очень нехорошее, но я не мог понять, что. По расчетам генерала Баррингтона вся эвакуация должна была уложиться в пять суток. Транспортным кораблям требовалось загрузиться на второй планете Каппы Кита, подняться в космос или отстыковаться от терминала, долететь до транспортного кольца, собранного из кораблей-сегментов за орбитой шестой планеты, пройти через него в систему звезды Барнарда и пересадить там пассажиров на малые внутрисистемные корабли, непрерывной цепочкой перевозящие спасенных людей и ящеров на терраформированные планеты. Путь этот вместе с погрузкой и выгрузкой пассажиров занимал около шести часов, но для соблюдения графика требовал от организаторов эвакуации максимального напряжения сил на каждом этапе. Естественно, все свободные от боевых дежурств солдаты и офицеры пришли на помощь зашивающимся людям Баррингтона. Инга тоже не вылезала с Каппы Кита-2, гоняя своих Бизонов по местным дорогам и помогая собирать бывших пленных по мелким городкам и деревенькам, за двадцать лет расплодившимся на планете в изрядном количестве. Все это время я не находил себе места. Казалось бы, все давно рассчитано, даже по пессимистичным оценкам ни одна хитрая кварговская задница не могла испортить нам праздник, ибо соваться в систему малыми силами означало для противника верное самоубийство, а собрать адекватный флот они просто не успевали, если вообще могли. По всему выходило, что я могу спокойно досматривать логистическое шоу генерала Баррингтона, сворачивать портал и сматываться из системы, пока обиженные моей наглой выходкой кварги не успели собрать карательную экспедицию. Но вот на месте мне не сиделось. Я сдернул флот с орбиты второй планеты, оставив там для прикрытия от всяких неожиданностей довольно сильную эскадру, и передислоцировал основные силы к транспортному кольцу. Именно гиперпортал я считал самым уязвимым звеном в нашей операции. Если его повредить, мы застрянем в системе Каппы Кита, как муха в паутине. Если у боевых кораблей и войсковых транспортов в такой ситуации еще были шансы добраться домой обычной цепью линейных гиперпрыжков, то у огромных эвакуационных кораблей такого шанса не имелось, они не умели летать через гипер. В той дикой спешке, в которую мы все попали, Баррингтон предложил очень изящное решение – огромные корабли без гипердвигателей. Получилось дешево и сердито, и, главное, мы успели. Но оборотной стороной этого решения стала неспособность этих кораблей перемещаться через подпространство без транспортного кольца. Я гонял разведчиков по системе и ее окрестностям. Они обшарили и обнюхали все орбитальные объекты кваргов, проверили спутники планет-гигантов и пояс астероидов. Ничего опасного, да и вообще ничего интересного там не нашлось. Двое суток все шло по плану, даже с опережением. У кваргов обнаружилось три десятка транспортных кораблей, и мы включили их в нашу логистическую цепочку, пообещав экипажам преференции в условиях содержания в плену. А потом случилось то, чего не мог предусмотреть никто… – Наблюдаю выход из прыжка четырех неопознанных кораблей, – доложил дежурный оператор, – Господин адмирал, это не кварги, мы ни с чем подобным раньше не встречались… – Изображение на экран, – распорядился я, чувствуя, как меня еще сильнее скручивает и так уже изрядно накопившееся напряжение. Это было именно то, о чем предупреждал меня мой внутричерепной зверек с колотушками. Неизвестные корабли вышли из гипера между орбитами седьмой и восьмой планет. Довольно рискованная навигация, если исходить из тех возможностей, которыми обладали люди и кварги. Засекли мы их сразу, недаром я наводнил всю систему сканерами и патрулями. Судя по всему, неожиданные гости совершенно не предполагали встретить у Каппы Кита кого-то, кроме кваргов, во всяком случае, несколько секунд они пребывали в растерянности, ничего не предпринимая, хотя в непосредственной близости от точки их выхода в обычное пространство оказался наш патрульный корвет. Командир корвета тоже не торопился стрелять, не понимая, кто перед ним. Корабли пришельцев выглядели необычно. Один из них явно был крупным транспортом. Эти туши легко узнаются среди кораблей любой расы, потребность в большом внутреннем пространстве диктует одни и те же конструктивные решения, ну и оружия такие корабли обычно почти не несут, что тоже сразу бросается в глаза. В хищных силуэтах трех других кораблей, имевших размеры, сопоставимые с нашими крейсерами, сразу угадывалось боевое назначение. Орудия главного калибра выглядели необычно, но в целом вполне узнаваемо, а вот системы ближнего боя и ажурные конструкции, в нескольких местах выступающие из корпусов боевых кораблей, вряд ли о чем-то говорили моим товарищам. У меня же они вызвали дрожь в руках и озноб. То, что я видел, грозило нам страшным поражением. Вражеские корабли, а кем еще они могли быть, если кварги им не противники, имели на вооружении защитные поля и плазменные пушки. Еще в шкуре бригадного генерала Дина я на такие штуки насмотрелся вдоволь. – Флот, к бою! – я постарался вложить в свой голос уверенность, которой, на самом деле, не испытывал – построиться в оборонительный боевой порядок, будем защищать транспортное кольцо и коридор от него ко второй планете. – Адмирал, но их же всего трое… – начал было капитан Хвоста Дракона Слин-ат, но я перебил его. – Сейчас вы увидите, чего стоят эти трое. Подтверждая мои слова, сверкнул плазменный разряд, и патрульный корвет исчез в яркой вспышке. Обломков почти не было, выстрел плазменной пушки испарил всю носовую часть корабля и превратил в оплавленный ком большую часть того, что осталось. В командном посту Хвоста Дракона повисла потрясенная тишина. На наше счастье, плазменные пушки не отличались высокой эффективной дальностью огня, но в ближнем бою они действительно были страшной угрозой для любого корабля Федерации. Правда, об этом здесь знал только я, остальные офицеры моего штаба испытали от увиденного настоящий шок. – Невидимкам занять место в ордере за тяжелыми силами, – начал я выстраивать флот перед сражением, – Уплотнить строй, нам понадобится максимальная плотность огня. Линкорам класса Титан вперед не лезть, первыми будут работать дрон-торпеды и истребители. Я продолжал наблюдать за противником. Судя по всему, эти корабли прибыли к Каппе Кита совсем не воевать. Были у них тут какие-то свои дела. Скорее всего, три крейсера просто сопровождали транспорт. Кто мог знать, какие у них взаимоотношения с кваргами? По всему выходило, что они союзники, но судя по блокам в мозгах кваргов, лояльность таких союзников могла быть сомнительной, отсюда и три крейсера для прикрытия транспортного корабля. Что могло им здесь понадобиться? Ничего примечательного в этой системе не имелось, если, конечно, не считать целую планету с пленными людьми и ящерами. Человек и ящерица, вытащенные разведчиками из плена, рассказывали примерно одно и то же. Помимо массы бытовых подробностей жизни на полудикой планете, они говорили, что периодически кварги отбирали среди пленных некоторое количество людей и ящеров и куда-то их увозили. Назад они никогда не возвращались, и что с ними происходило дальше, бывшие пленные не знали. Глядя на транспортный корабль врага я подумал, что, возможно, теперь на этот вопрос есть хотя бы часть ответа. Мне не давал покоя простой вопрос: если у кваргов есть такой союзник, то почему люди и ящеры все еще живы? Ответить на него я не мог, но надеялся, что что-то мешает врагу применить против нас все свои возможности, и если это что-то мешало ему до сих пор, то есть надежда, что будет мешать и в будущем. Но этот вопрос сейчас был для меня не слишком актуален, тут бы выжить, при таком-то раскладе. Противник колебался, и его можно было понять. У командира конвоя явно имелась четкая задача. Скорее всего, ему предписывалось сопроводить транспорт к месту погрузки, получить груз или пассажиров и убыть в обратный зад, не задерживаясь в этой дыре. Но вот не сложилось. Вынырнув из гипера, он обнаружил в системе форменный беспредел в виде нескольких сотен кораблей людей и ящеров, ведущих наглое разграбление планеты, которая, собственно, и являлась целью его прилета. И что теперь? Корабли у людей и ящеров весьма так себе, но уж больно их много, а тут еще и невиданное ранее сооружение, через которое снуют туда-сюда раздутые транспорты. Вроде как, в такой ситуации надо бы союзникам помочь, да и выяснить, что это за странное колечко тут болтается, тоже не мешало бы, а с другой стороны, никто такой задачи перед командиром конвоя не ставил. Его дело – безопасность транспорта, а куда его девать, если вступать в бой? Вокруг кишат боевые корабли противника, и куда его безопасно приткнуть, совершенно не ясно, а таскать с собой – это гиря на ногах. В общем, сплошные вопросы и ноль ответов. Решение, принятое противником, меня не удивило. Не знаю, сам ли командир конвоя его принял или успел доложить по гиперсвязи своему командованию и получил приказ сверху, но вражеские корабли разделились. Транспорт в сопровождении одного крейсера лег на курс к границам системы и начал разгон для ухода в прыжок. Два оставшихся крейсера повисели немного неподвижно, после чего легли на курс к транспортному кольцу. То, чего я и боялся. Они решили разрушить портал, чтобы превратить все наши успехи в поражение. Ждать явления к Каппе Кита еще нескольких десятков таких же корабликов, а то и чего покрупнее, долго бы не пришлось, а удрать отсюда нам без портала было, мягко говоря, сложно. Скорость разгона вражеских кораблей впечатляла, но в данном случае она не играла решающей роли, мы стояли в глухой обороне и не собирались за ними гоняться. – Флоту начать движение навстречу противнику. Разгон на десяти процентах мощности, – я решил отодвинуть корабли от портала. Дальность огня орудий противника оставалась неизвестной, и получить снаряд в транспортное кольцо прямо сквозь наш строй мне совершенно не хотелось. Картина битвы выглядела сюрреалистично. Сейчас у транспортного кольца собралось восемьдесят тяжелых кораблей, сто семьдесят Невидимок и восемь авианосцев, уже поднявших истребители. Все это великолепие осторожно кралось навстречу нагло прущим в атаку двум крейсерам. А что? Мне, лично, было страшно. Я знал, на что способны плазменные пушки, а при такой скорости на расстояние эффективного огня враг прорвется за считанные десятки секунд. А защитные поля? У меня считай треть тяжелых кораблей состояла из дредноутов ящеров. Их пушки не только не могли пробить поле, они вообще не могли ему как-то повредить. Поле надо давить либо плазмой, либо снарядами с детонирующей боевой частью, а размазывать по нему липкую едкую дрянь совершенно бесполезно. – Флоту принять данные для смены боевого ордера, – приказал я, помечая на тактической проекции корабли, которым требовалось сменить позиции. Я выделил три фланговых группы, в каждую из которых включил линкор класса Титан, десять тяжелых кораблей и два десятка Невидимок. Эти группы я отправил охватывать приближающиеся крейсера противника с трех сторон, держась от них на почтительном расстоянии. Все-таки меня напрягала их невероятная скорость. Я был уверен, что, пользуясь ей и своими дальнобойными орудиями, а они наверняка имеют дальность огня выше нашей, противник решит пострелять по моим кораблям с безопасного расстояния, как в тире. – Эскадре прикрытия второй планеты выдвинуться к транспортному кольцу, – отдал я следующий приказ, оставляя планету без защиты. Пока ее никто атаковать не собирался, а еще два десятка линкоров и крейсеров и пара авианосцев мне могут очень пригодиться. К тому же они зайдут крейсерам противника с тыла, если успеют, конечно. Как ни странно, несмотря на мои опасения по поводу мощных плазменных пушек врага, единственный шанс для нас я видел в ближнем бою. Защитное поле – не панацея. Штука это очень хорошая, но она не может держать бесконечное количество попаданий. Фактически, это просто еще одна броня, с той лишь разницей, что пока поле не сбито, корабль не получает вообще никаких повреждений, по крайней мере, при нашей мощности орудий. – При текущей скорости сближения до рубежа открытия огня главным калибром три минуты, – доложил Слин-ат. Ящер, как всегда выглядел невозмутимым, но кончик его хвоста то и дело совершал хаотические движения, что означало, что командир линкора тоже испытывает дискомфорт от происходящего. – Противник начал торможение! – Противник открыл огонь главным калибром! Доклады посыпались один за другим. – Попадание в линкор Банги! Броня пробита. Тридцать процентов орудий главного калибра выведены из строя. – Попадание в крейсер Харгейса! Двигатель разрушен. Боеспособность двадцать процентов. – Флоту полный ход! Сократить расстояние до рубежа открытия огня главным калибром. Невидимки, залп! Истребителям сопроводить торпеды до целей. Фланговым группам сблизиться с противником и атаковать на перпендикулярных курсах. Группе прикрытия второй планеты максимальный ход! Хоть сожгите двигатели, но вы нужны мне здесь как можно скорее. Не дайте им отступить. Мне нужен ближний бой! – Линкоры класса Титан фланговых групп открыли огонь главным калибром! Есть попадание! Но… Господин адмирал! – в голосе дежурного офицера я услышал настоящий ужас. – Прекратить панику! – рявкнул я, – это защитное поле. Оно отражает удары снарядов и предотвращает повреждения корпуса. В моем министерстве проводились теоретические изыскания на эту тему. Ничего невозможного в этом нет, но поле всегда имеет ограниченную емкость. Оно не может держать попадания бесконечно. Продолжать огонь! – Линкор Крыло Птера потерян! Тройное попадание, детонация боезапаса. Вот это было плохо. Погиб новейший гибридный линкор класса Титан, возглавлявший одну из фланговых групп. Противник быстро сообразил, от кого исходит наибольшая опасность. – Торпеды на подходе, – невозмутимо констатировал Слин-ат, – две минуты до удара. Адмирал, мы можем открыть огонь главным калибром. Мне стрелять? Вопрос был разумным. Противник очень оперативно реагировал на обстрел и отвечал по наиболее опасным целям с высокой точностью. Подставлять под удар флагман, и тем самым ставить под угрозу управление флотом было неразумно. – Хвосту дракона огня не открывать, – ответил я командиру линкора. – Принято, адмирал, – ящер другого ответа и не ждал. – Линкор Владивосток получил критические повреждения и выходит из боя! Двойное попадание. Командный пост уничтожен, множественная разгерметизация корпуса. Система управления огнем разрушена. Еще один лидер фланговой группы выбыл из сражения, но мои корабли зажимали противника в клещи, постоянно сокращая расстояние, и вывернуться врагу было некуда, кроме как попытаться удрать назад. Но в его планы это не входило, задачей крейсеров был портал и именно к нему они прорывались. – Торпеды у цели! Плотный огонь зенитных средств противника. Есть попадания! Несмотря на героические усилия истребителей сопровождения, девяноста пять процентов дрон-торпед противник сжег плазменными пушками. Остальные взорвались, ударив в защитное поле и заставив его вспыхнуть, на мгновение обретя объем. – Рубеж открытия огня главным калибром линкоров, – сообщил дежурный офицер, – господин адмирал, мы потеряли уже четырнадцать тяжелых кораблей. – Продолжать атаку! Если мы отступим, они перезарядят поля и все придется начинать заново. После торпедного удара их защита должна была сильно пострадать. Усилить огонь! Наконец-то стандартные линкоры моего флота смоли открыть огонь из орудий главного калибра. Через минуту их поддержали крейсера, но мы теряли корабли с ужасающей скоростью, поскольку в дело вступили плазменные пушки врага. – Господин адмирал, мы потеряли уже двадцать шесть линкоров и крейсеров… – Продолжать огонь! – сквозь зубы процедил я. – Не отступать! Они не могут держать удары вечно. Защитные поля крейсеров противника непрерывно вспыхивали от попаданий тяжелых снарядов. Я не знал, на что они способны, но по своему опыту из прошлой жизни предполагал, что сейчас их командирам должно быть совсем не весело наблюдать, как мощность полей падает, стремясь к нулевой отметке. – Господин адмирал, противник меняет курс! Они пытаются выйти из боя! – в голосе дежурного офицера звучала неуверенная надежда. – Не выпускать! Атака на встречных курсах! Сократить дистанцию до минимума. Каждый снаряд должен ложиться в цель! – я чувствовал, что развязка близка, и когда поле одного из вражеских кораблей в последний раз мигнуло и погасло, это не стало для меня сюрпризом. Броня лишившегося поля крейсера покрылась вспышками попаданий. На таком расстоянии промахнуться было невозможно. Державшиеся до этого чуть в стороне от схватки дредноуты ящеров не упустили своего шанса. Их слаженный залп буквально утопил вражеский крейсер в едкой жиже активной боевой субстанции. Ответный огонь поврежденного крейсера резко ослаб, и спустя минуту в космосе распустился огненный цветок взрыва. – Это было впечатляюще, – Констатировал Слин-ат, – адмирал, разрешите открыть огонь главным калибром? – Разрешаю, – на этой стадии боя участие флагмана могло сильно помочь флоту, – Передайте на крейсер противника предложение сдаться. Бой длился еще около двух минут, потом поле вражеского крейсера вспыхнуло в последний раз и исчезло. Сразу десяток снарядов ударил в его броню, вызвав немалые разрушения. – Вызов с крейсера противника! – выкрикнул офицер связи. – Флоту прекратить огонь! Включайте. Видимо, судьба еще не устала насмехаться над бригадным генералом Дином, а ее сундук с сюрпризами воистину не имеет дна. На проекционном экране возникло изображение командного поста вражеского крейсера и его командира. На меня своими круглыми водянистыми глазами смотрел жабер! Да! Именно жабер, гадская лягуха из тех, с кем я уже навоевался по самое некуда в прошлой жизни и из-за кого я в итоге оказался здесь. Ну здравствуй, мой ночной кошмар.