Из кабинета высовывается папа. – Мы закрыты! Стук повторяется. Папа исчезает обратно в кабинет и возвращается оттуда уже с пистолетом. Из-за судимости ему нельзя носить с собой оружие, но технически он его и не носит: пистолет хранится в офисе. Папа настороженно осматривает человека за дверью. – Чего надо? – Да проголодался я, – отвечает парень. – Можно чего-нибудь купить? Папа отпирает замок. – У тебя пять минут. – Спасибо, – отвечает Деванте и заходит в магазин. Его афро уже не стянуто в пучок, и на голове у него теперь красуется пышный шар волос. Сказать по правде, вид у Деванте диковатый, но не из-за прически. Все дело в глазах: они припухшие, красные и бегают туда-сюда. Украдкой мне кивнув, он отворачивается и больше на меня не смотрит. Папа с пистолетом ждет на кассе. Деванте оглядывается на улицу. Потом подходит к стойке с чипсами. – «Фритос», «Читос» или «Дори…» – Он умолкает, снова глядя на улицу. Потом замечает, что я наблюдаю, и возвращается к чипсам. – «Доритос». – Пять минут скоро закончатся, – предупреждает папа. – Блин, чувак! Ладно. – Деванте берет пачку «Фритос». – А можно взять попить? – Побыстрее. Деванте идет к холодильникам. Я встаю за кассой возле папы. Очевидно, что-то тут не так. Деванте постоянно вытягивает шею, чтобы посмотреть на улицу. Его пять минут прошли по меньшей мере трижды. Никто так долго не выбирает между «Кока-колой», «Пепси» и «Фейго»[70]. Уж простите, но это правда. – Ладно, Ванте. – Папа подзывает его к кассе. – Скажи честно: ты набираешься смелости меня ограбить или от кого-то убегаешь? – Нет, блин, не собираюсь я никого грабить. – Он достает пачку денег и кладет на стойку. – С бабками проблем нет. Я Король и ни от кого не убегаю. – Ага, просто прячешься в магазинах, – вставляю я. Деванте переводит взгляд на меня, а папа говорит: – Она права. Ты от кого-то прячешься. От Королей или Послушников? – Не от тех ли Послушников из парка? – спрашиваю я. – Давай ты не будешь лезть не в свое дело? – огрызается Деванте. – Ты в магазине моего папы, так что это мое дело. – Эй, – встревает папа. – Серьезно, от кого прячешься? Деванте смотрит на свои поношенные «конверсы» – им мой комплект для ухода уже не поможет. – От Кинга, – бормочет он. – Кинга или его шайки? – уточняет папа. – Кинга, – повторяет Деванте громче. – Он хочет, чтобы я разделался с типами, которые убили моего брата. А я не хочу, чтобы их трупы повесили на меня. – Ага, я слышал про Дэлвина, – говорит папа. – Мне жаль. Что случилось? – Мы были на вечеринке у Большого Дэ, и туда завалились Послушники. Начался замес, и один из этих трусов пальнул Дэлвину в спину. Черт. Это та же вечеринка, на которой были мы с Халилем. Из-за перестрелки мы и уехали. – Большой Мэв, как вам удалось выйти из игры? – спрашивает Деванте. Папа поглаживает бородку, пристально его изучая, а потом произносит: – С трудом. Мой отец был Королем. Адонис Картер. Настоящий гангстер старой школы. – Йоу! – выдыхает Деванте. – Он ваш папаша? Большой Дон? – Ага. Самый крупный барыга в истории нашего города. – Йоу, мужик, охренеть! – выдыхает Деванте, светясь, как фанатка. – Мне рассказывали, что на него работали копы и все такое. Он поднимал большие бабки! А мне рассказывали, что мой дедушка был настолько занят, «поднимая бабки», что не находил времени на папу. Есть куча фоток с маленьким папой в норковых шубах с дорогими игрушками и драгоценностями, но дедушки Дона ни на одной из них нет. – Наверное, – говорит папа. – Я мало об этом знаю. Он сел, когда мне было восемь, и сидит до сих пор. Я его единственный ребенок, поэтому все ждали, что я подхвачу дела. Королем я стал в двенадцать. Черт, выжить можно было только так. Из-за папы на меня все время кто-то нападал, но за мной всегда присматривали другие Короли. Банда стала моей жизнью. Я был готов умереть за дело, если потребуется. Папа переводит взгляд на меня. – А потом я стал отцом и понял, что королевские приблуды не стоят смерти. Мне захотелось выйти из игры, но сам знаешь, как она устроена, – легче сказать, чем сделать. Кинг был главарем, и мы с ним дружили, но отпустить просто так он меня не мог. А еще я неплохо поднимал, и потому решение уйти далось мне нелегко. – Да, Кинг говорит, вы были одним из лучших дилеров, которых он знал, – замечает Деванте. Папа пожимает плечами. – Научился у отца. Но на самом деле я был хорош, потому что меня никогда не принимали. И вот как-то ехали мы с Кингом на точку, и нас накрыли. Копы стали допытываться, кому принадлежат стволы. Кинга уже дважды привлекали, и новое обвинение значило бы для него пожизненный, а меня – ни разу, так что я взял ответственность на себя и получил пару лет и испытательный срок. Преданный был как собачка. Следующие три года стали самыми тяжелыми в моей жизни. В детстве я злился на отца из-за того, что он за решеткой, а не со мной, и вот сам оказался в той же тюрьме и точно так же не видел, как растут мои дети. Деванте хмурится. – Вы с отцом сидели в одной тюряге? Папа кивает. – О нем всегда говорили как о настоящем короле, понимаешь? Как о легенде. Но на деле он оказался лишь немощным стариком, сожалеющим о разлуке с сыном. Самое полезное, что он мне сказал, это: «Не повторяй моих ошибок». – Папа снова смотрит на меня. – Но я их повторил. Меня не оказалось рядом, когда моя малышка пошла в первый класс, да и позднее тоже. И папой она хотела называть другого, а все потому что я был далеко. Я отворачиваюсь. Он знает, как близки мы стали с дядей Карлосом. – Но я завязал с Королями, наркотой – со всем. И, поскольку я взял вину на себя, Кинг согласился меня отпустить. Так что те три года того стоили. Глаза Деванте тускнеют, словно он вспоминает о брате. – Вам пришлось сесть за решетку, чтобы выйти из игры? – Я исключение, а не правило, – кивает папа. – Недаром говорят, что гангстером становятся на всю жизнь. Так оно и есть. Нужно быть готовым умереть в банде или за нее. Ты хочешь уйти? – Да, но сидеть не хочу. – Он тебя не об этом спрашивал, – говорю я. – Он спросил, хочешь ли ты уйти. Деванте долго молчит. Потом поднимает глаза на папу: – Слушайте, я просто хочу жить. Папа со вздохом гладит бороду. – Ладно. Я тебе помогу. Но клянусь, если снова возьмешься за старое и начнешь торговать, пожалеешь, что Кинг с тобой не разделался, потому что будешь иметь дело со мной. В школу ходишь? – Ага. – И как оценки? Деванте пожимает плечами. – Это что еще за хрень? – Папа копирует его жест. – Знаешь оценки, так говори! – Ну типа, пятерки, четверки, все такое, – бормочет Деванте. – Я не тупой. – Ладно, хорошо. В школу чтоб ходил обязательно. – Черт, я не могу вернуться в здешнюю школу. Там Короли. Вы ведь понимаете, что это самоубийство? – А я и не говорил, что ты пойдешь туда. Мы что-нибудь придумаем, а пока можешь поработать у меня в магазине. Ночевать будешь дома?