– Вот и славно, – киваю я. – Давайте сыграем. – Стритбол[53], – говорит Хейли, когда мы встаем на позиции. – Девочки против мальчиков. Простите, дамочки, но мы тут сами разберемся, окей? Бриджит одаряет Хейли презрительным взглядом, а потом уходит с поля в компании своих подружек. Танцам приходит конец; парни выстраиваются перед нами, и к ним присоединяется Крис. Он что-то шепчет Тайлеру, участвовавшему в предыдущем матче, и вступает в игру вместо него. Джексон передает мяч Хейли. Я оббегаю Гарретта, стоящего в защите, и Хейли пасует мне. Вне зависимости от того, что творится между нами за пределами площадки, когда мы с Хейли и Майей встречаемся на поле, наши ритм, химия и сноровка сплетаются в нечто невероятное. Гарретт кроет меня, но тут подбегает Крис и отпихивает его. – Че творишь, Брайант? – вопит Гарретт. – Она моя, – отвечает Крис и становится в защиту. Мы оказываемся лицом к лицу. Я чеканю мячом. – Привет, – говорит он. – Привет. Я пасую Майе, открытой для броска в прыжке. Она прыгает. Два – ноль. – Отличная работа, Янг! – улыбается тренер Мейерс, только что вышедшая из кабинета. Ей достаточно намека на настоящую игру, и она тут же переходит в тренерский режим. Тренер Мейерс напоминает мне тренеров по фитнесу из реалити-шоу. Она изящная, но мускулистая, и – боже мой! – эта женщина умеет кричать. Гарретт с мячом у задней линии. Крис бежит, пытаясь открыться для броска. С полным желудком мне приходится прилагать куда больше усилий, чтобы его закрыть. Мы бежим бедро к бедру и наблюдаем за Гарреттом, который решает, кому дать пас. Касаемся руками… И вдруг во мне что-то переклинивает; теперь все мои чувства поглощены одним лишь Крисом. Он в шортах, и ноги у него такие красивые… А еще от него пахнет «Олд спайсом», и при малейшем прикосновении я ощущаю, какая нежная у него кожа. – Я скучаю, – говорит он. Бессмысленно врать. – Я тоже. Мяч летит к нему в руки, и Крис его ловит. Теперь я оказываюсь в защите и стою лицом к Крису, пока он чеканит мячом. Мой взгляд падает ему на губы; они чуть влажные и прямо молят о поцелуе. Потому я и не могу играть с ним в баскетбол. Слишком многое меня отвлекает. – Может, хотя бы поговоришь со мной? – спрашивает Крис. – Картер, защита! – орет тренер Мейерс. Я сосредотачиваюсь на мяче и пытаюсь его перехватить, но делаю это недостаточно быстро. Крис обводит меня и бежит прямо к корзине, однако в последний момент пасует Джексону на трехочковой линии. – Грант! – зовет тренер. Хейли несется назад и, когда из рук Джексона вылетает мяч, задевает его кончиками пальцев. Мяч меняет траекторию и летит у нас над головами, а я делаю рывок и ловлю его. Теперь ничто не отделяет меня от кольца, кроме Криса за моей спиной. Если точнее – его промежность вплотную прижата к моей заднице, а грудь – к спине. Я толкаю его и пытаюсь сообразить, как забросить мяч в дырку. Звучит пошлее, чем есть на самом деле, особенно в таком положении. Впрочем, теперь я понимаю, почему Бриджит мазала. – Старр! – зовет Хейли. Она открыта на трехочковой. Я пасую ей. Бросок. Попадание. Пять – ноль. – Ну же, мальчики, – дразнится Майя. – И это все, на что вы способны? Тренер аплодирует. – Отличная работа! Просто отличная! Джексон на задней. Пасует Крису. Крис пасует обратно. – Не понимаю, – говорит он. – Ты так разнервничалась в коридоре… Что происходит? Гарретт пасует Крису. Я встаю в защиту и слежу за мячом. Не за Крисом. На Криса смотреть нельзя, а то глаза меня выдадут. – Поговори со мной, – продолжает он. Я снова пытаюсь отнять мяч, но безуспешно. – Играй, – говорю я. Крис бежит влево, потом быстро разворачивается и несется направо. Я пытаюсь следовать за ним, но полный желудок меня замедляет. Крис добирается до кольца и забрасывает двухочковый. Красиво. Пять – два. – Да блин, Старр! – орет Хейли. Она принимает мяч и кидает его мне. – Давай живее! Представь, что мяч – это жареная курочка, может, тогда ты его не потеряешь. Что. Это. Была. За. Хрень? Мир словно мчится вперед без меня. Я держу мяч и смотрю, как Хейли удаляется, а за спиной у нее подпрыгивают синие пряди. Поверить не могу, что она это сказала… Она не могла. Нет. Мяч выпадает у меня из рук, и я ухожу с площадки. Я тяжело дышу, глаза щиплет. В женской раздевалке душно. Здесь я всегда нахожу утешение после проигрыша – при желании в раздевалке можно поплакать и выругаться. Я принимаюсь мерить ее шагами от одного шкафа к другому. Тут вбегают запыхавшиеся Хейли и Майя. – Что с тобой такое? – спрашивает Хейли. – Со мной? – переспрашиваю я, и от шкафчиков отскакивает эхо. – Что это был за комментарий? – Да расслабься! Я просто была в игровом запале. – Шутка про «жареную курочку» – это «игровой запал»? Серьезно? – В столовке давали курицу! Вы же с Майей сами об этом шутили… И на что ты вообще намекаешь? Я продолжаю нарезать круги. Тут глаза у Хейли округляются. – О боже. Ты решила, что это расистская шутка? Я перевожу на нее взгляд. – Ну, ты так пошутила про единственную чернокожую девчонку в зале. Как еще это понимать? – Блин, Старр? Серьезно? После всего, через что мы прошли, ты думаешь, что я расистка? – Нельзя сказать что-то расистское и не быть расисткой. – Да что с тобой происходит, Старр? – вмешивается Майя. – Почему меня все об этом спрашивают? – огрызаюсь я. – Потому что в последнее время ты странно себя ведешь! – огрызается Хейли в ответ. Она смотрит мне в глаза и спрашивает: – Это как-то связано с полицейским, который застрелил драгдилера в твоем районе? – Ч-что? – Я слышала по новостям и знаю, что теперь ты увлекаешься подобными вещами… Подобными вещами? Что это еще, блин, значит? – По телику сказали, что дилера звали Халиль, – продолжает Хейли, и они с Майей переглядываются. – Мы хотели спросить, не тот ли это Халиль, который был у тебя на днях рождения, – добавляет Майя. – Но не знали как. Драгдилер. Вот, значит, кто он для них. Не важно, что его в этом только подозревают. «Драгдилер» звучит гораздо убедительнее, чем «подозреваемый в торговле наркотиками».