— Прости, Мэтт. Никак не могу найти название этого отеля. — Неужели? Не понимаю, как такое возможно! — сердито рявкнул он. Возникла долгая пауза. Мэтт попытался исправить положение. — Разве она обычно не оставляет своих координат? На случай, если возникнет необходимость. — У нее есть мобильный. Он не нашелся что ответить. — Чаще я сама бронирую номер в отеле для нее, — продолжила Джейми. — А на сей раз? — Нет. — И поспешно добавила: — Но в этом нет ничего особенного. Иногда Оливия сама бронировала себе номер. — Ты, случайно, сегодня с ней не разговаривала? — Она звонила. Утром. — Сказала, где собирается быть? Снова пауза. Мэтт понимал, его поведение давно вышло за рамки обычного мужнего любопытства. И все же счел, что рискнуть стоит. — Просто упомянула, что у нее какие-то встречи. — Ладно. Если опять позвонит… — Непременно передам, что ты ее разыскиваешь. — И Джейми повесила трубку. Мэтта настигло еще одно воспоминание. Однажды они с Оливией ужасно поссорились, наговорили друг другу гадостей. Это была одна из тех словесных перепалок, когда ты понимаешь, что не прав, но удержаться не можешь. Оливия выбежала вся в слезах и не звонила два дня. Целых два дня! Мэтт звонил, она не отвечала. Он искал ее, но нигде не мог найти. Сердце его просто разрывалось от боли. И вот он вспомнил об этом именно сейчас. Тогда его мучила та же мысль — что Оливия никогда не вернется к нему. Стало трудно дышать. Когда он подъехал к дому, жилищный инспектор заканчивал свои дела. Девять лет назад Мэтт вышел из тюрьмы, отсидев четыре года за убийство человека. Теперь же, и это казалось невероятным, он покупает дом, где будет жить с любимой женщиной, растить ребенка. Мэтт покачал головой. Дом был частью новостройки, возведенной после прокладки новой автомагистрали в 1965 году. Прежде здесь находилась ферма, то же относилось ко многим жилым районам Ливингстона. Все дома почти одинаковые, но если это и разочаровало Оливию, она это скрывала. Долго смотрела на дом в каком-то почти религиозном восторге, а потом прошептала: «Само совершенство». Ее искренняя радость развеяла сомнения Мэтта. И вот теперь он стоял примерно там, где будет находиться передний двор, и пытался представить, как собирается жить здесь. Странное чувство. Словно сам он не принадлежит этому месту. Он испытывал его и прежде, до встречи с Оливией. И вот теперь опять. Позади затормозила полицейская патрульная машина. Из нее вышли двое. Первый в форме, молодой подтянутый парень. Уставился на Мэтта с характерным для копов подозрительным прищуром. Второй в штатском. — Привет, Мэтт, — сказал мужчина в коричневом костюме. — Давненько не виделись. Со времени окончания средней школы Ливингстона миновало немало лет, но Мэтт сразу узнал Лэнса Баннера. — Привет, Лэнс. Мужчины захлопнули дверцы автомобиля одновременно, точно долго репетировали это движение. Коп в униформе скрестил руки на груди и молчал. Лэнс приблизился к Мэтту: — Знаешь, а я живу на этой улице. — В самом деле? — Точно. Мэтт ничего не ответил. — Я теперь детектив, работаю в полиции. — Мои поздравления. — Спасибо. Сколько же он знал Лэнса Баннера? Наверное, со второго класса. Впрочем, они никогда не были друзьями, и врагами тоже. Три года играли в одной команде Малой лиги. В восьмом классе у них были общие уроки физкультуры, а в предпоследнем классе они занимались в одном читальном зале. Средняя школа Ливингстона была большой — около шестисот учеников. И они вращались в разных кругах. — Как поживаешь? — спросил Лэнс. — Отлично. Инспектор отошел в сторону. В руках у него был блокнот с какими-то записями. Лэнс спросил: — Ну, как тебе это, Гарольд? Гарольд оторвал взгляд от своих бумаг, кивнул: — Вполне солидно, Лэнс. — Уверен? Что-то в его тоне заставило Гарольда отойти на шаг. Лэнс обернулся к Мэтту: — У нас тут хороший район. — Поэтому я и выбрал его. — Полагаешь, это хорошая идея, Мэтт? — Что именно, Лэнс? — Ну, вернуться сюда. — Я свое отсидел. — И теперь думаешь, все позади? Мэтт промолчал. — Тот парнишка, которого ты убил. Он ведь не ожил, верно? — Послушай, Лэнс… — Теперь детектив Баннер. — Послушайте, детектив Баннер, я собираюсь пройти в дом. — Читал о твоем деле. Даже позвонил паре приятелей, тоже из копов, узнать поточнее, как все было. Мэтт ответил ему пристальным взглядом. В глазах Лэнса мелькали серые искорки. Он изрядно растолстел. Продолжал сжимать и разжимать пальцы, и Мэтту совсем не нравилась его улыбка. Семья Лэнса Баннера долгие годы занималась на этих землях фермерством. Затем дед, а может, прадед продал землю за гроши. Однако Баннеры до сих пор считали Ливингстон своим городом. Считали себя солью этой земли. Отец Лэнса сильно пил. Два брата — тоже. Полные тупицы. Лэнс же, напротив, всегда казался Мэтту сообразительным. — Тогда ты знаешь, что это был несчастный случай, — произнес Мэтт. Лэнс Баннер нехотя кивнул: — Вероятно. — Почему ты со мной так разговариваешь? — Да потому, что ты бывший заключенный. — Думаешь, я до сих пор должен торчать за решеткой? — Ну, это уж ты хватил. — Лэнс поскреб подбородок. — Из того, что я прочел, вывод напрашивался один: ты просто сорвался. — И что? — Да то. Сорвался и сел. — Не понимаю… — Вся эта муть об исправлении, становлении на путь истинный просто навязывается обществу. Лично я не против, пусть. Но мне, — тут он ткнул себя в грудь пальцем, — лучше знать. И тебе, — он указал на Мэтта, — тоже лучше знать. Мэтт промолчал. — Ты попал в тюрьму хорошим парнем. Весь вопрос в том, каким ты оттуда вышел. Хочешь сказать, прежним? Мэтт понимал, что на этот вопрос нет правильного ответа. Он развернулся и зашагал к двери. Лэнс бросил ему вслед: