Это их сразу остановило. Он направил камеру на семейку Джил, сделав вид, что включает ее. — Если не возражаете, сниму, чем вы тут занимаетесь. Фургон с операторами и телеоборудованием подъедет минуты через три. Братья вопросительно уставились на мать. Лицо Джил расплылось в фальшивой улыбке. — Мы просто помогаем Эве переезжать, — сказала она. — В район получше этого. — Ага. — Но если она предпочитает остаться… — Предпочитает. — Давай, неси вещи обратно в дом, Майло, — распорядилась Джил. Майло, близнец с бычьей шеей, окинул Мэтта исполненным ненависти взглядом. Мэтт поднял камеру. — Вот так, Майло, замри на секунду! Майло и Братец Большие Кулаки принялись вытаскивать вещи из багажника. Пастор Джил поспешила к «мерседесу», уселась на заднее сиденье и захлопнула дверцу. Эва, глядя на Мэтта из окна, беззвучно произнесла «спасибо». Мэтт кивнул и отвернулся. Неожиданно он увидел серый «форд-таурус». Машина стояла неподалеку, ярдах в тридцати от дома. Мэтт застыл. Конечно, серых «фордов-таурус» полно, — похоже, это самый популярный автомобиль в стране. Видишь их по две-три штуки в день минимум. И Мэтт не сомневался, что где-то в этом квартале имеется второй «форд-таурус», в точности такой же. А может, даже два или три. И он бы ничуть не удивился, что все остальные тоже серые. Но почему у этого автомобиля номерной знак начинается с букв «MLH», то есть расходится с его инициалами, MKH, всего на одну букву? Мэтт не отрывал взгляда от номерного знака. MLH-472. Та самая машина, которую он видел возле своего офиса. Мэтт постарался успокоиться. Он понимал: это может быть простым совпадением. Скорее всего, именно так. Ведь человек вполне может увидеть за день одну и ту же машину дважды. И потом, он находится всего лишь в полумиле от своего офиса. В соседнем районе. Ничего удивительного. В обычный день, в любой другой день, он не придал бы этому никакого значения. И логика восторжествовала бы. Но не сегодня. Мэтт колебался — впрочем, не слишком долго. А потом направился к машине. — Эй, — крикнул Майло, — ты куда? — Просто продолжай разгружаться, большой мальчик. Мэтт не прошел и пяти шагов, как вдруг передние колеса серого «форда» начали поворачиваться. Машина собиралась отъехать от обочины. Мэтт прибавил шагу. Но «форд» не стал дожидаться. Резко рванул вперед, пересек улицу. Зажглись белые хвостовые огни, и автомобиль сдал назад. Мэтт догадался, в чем заключается маневр водителя. Тот, видимо, намеревался совершить резкий разворот, ударил по тормозам, проворно закрутил руль. Мэтт находился в нескольких футах от заднего стекла. — Подождите! — крикнул Мэтт, будто это могло что-то изменить, и бросился бежать. Затем сделал рывок и оказался перед машиной. Это было ошибкой. Шины с визгом цепляли гравий. Автомобиль устремился прямо на Мэтта. Водитель не сбросил скорости, не выказывал ни малейшего колебания. Мэтт отскочил в сторону. «Форд» продолжал надвигаться на него. Мэтт находился у него на пути. Бампер задел лодыжку. От боли потемнело в глазах. Мэтта подбросило, он приземлился лицом вниз и свернулся в клубок. Потом перекатился на спину. Несколько секунд Мэтт лежал неподвижно, моргая, смотрел на солнце. Вокруг собрались зеваки. — Ты жив, парень? — спросил кто-то. Мэтт кивнул и сел. Осмотрел лодыжку. Уже распухла, и синяк будет огромный, но кость вроде цела. Двое мужчин помогли ему подняться. Происшествие — от момента, как он увидел машину, до момента, как она попыталась сбить его, — заняло секунд пять, может, десять. Не больше. Мэтт посмотрел вдаль. Кто-то явно преследует его. Он ощупал карманы. Мобильник на месте. Прихрамывая, он двинулся к дому Эвы. Пастор Джил и сыновья уехали. Он зашел к Эве убедиться, что с ней все в порядке. Потом сел в свою машину и глубоко вздохнул. Несколько секунд раздумывал над тем, что делать дальше. Первый шаг был вполне очевиден. Он набрал номер ее частной линии связи. Когда Сингл ответила, спросил: — Ты у себя? — Да, — ответила Сингл. — Буду через пять минут. Глава 6 Когда следователь по особо тяжким преступлениям Лорен Мьюз отперла дверь своей квартиры, в ноздри ей ударил запах сигаретного дыма. Лорен подержала дверь открытой. Стояла на пороге и глубоко втягивала ртом воздух. Ее «квартира с садом» располагалась на Моррис-авеню в Юнионе, штат Нью-Джерси. Лорен никогда толком не понимала этого термина — «с садом». Само это место напоминало колодец — кругом безликие кирпичные стены, ни малейшего намека на зелень. То была характерная для Нью-Джерси версия чистилища, некий перевалочный пункт, место обитания людей, которые восходили или, напротив, опускались по социальной лестнице. Здесь жили молодые пары до тех пор, пока не приобретали собственный дом. Сюда возвращались невезучие пенсионеры, дети которых выросли и обзавелись собственными семьями. И еще, разумеется, одинокие женщины, всю жизнь много работавшие и мало развлекавшиеся, — они тоже оказывались здесь. Лорен исполнилось тридцать четыре, она периодически встречалась с мужчинами и, по выражению матери, вечно валяющейся на диване и не выпускающей сигарету изо рта, «никогда не завершала сделку». Все женщины-полицейские жили примерно так же. Сначала привлекали мужчин, затем отпугивали их, когда приближалось решающее свидание. В настоящее время Лорен встречалась с неким парнем по имени Пит, которого мать окрестила «хроническим неудачником», и Лорен не спорила с этой ее оценкой. Двух их котов, Оскара и Феликса, нигде видно не было, что, впрочем, не удивляло. Мать, прекрасная Кармен Вайлос Мьюз, лежала на диване с сигаретой во рту и смотрела телевикторину «Рискуй!»[29]. Она наблюдала это шоу практически ежедневно и ни разу ни на один вопрос не ответила правильно. — Привет, — сказала Лорен. — В доме свинарник! — заявила мать. — Так наведи порядок. Или, еще лучше, переезжай. Недавно Кармен рассталась с уже, кажется, четвертым мужем. Она была весьма привлекательной женщиной — не сравнить с дочерью, наделенной заурядной внешностью: Лорен пошла в отца, покончившего с собой. Кармен была еще сексуальной, хотя теперь и не отличалась подтянутостью. Она начала обвисать, но, даже несмотря на это, мужчины у нее были гораздо интереснее, чем у дочери. Мужчинам продолжала нравиться Кармен Вайлос Мьюз. Кармен отвернулась к экрану и глубоко затянулась сигаретой. — Тысячу раз тебе говорила: не кури здесь, — с упреком заметила Лорен. — Сама куришь! — Нет, мам. Бросила. Кармен изогнула тонкие подкрашенные брови и кокетливо — неистребимая привычка — заморгала. — Бросила? — Да. — Перестань! Сколько не куришь? Два месяца? Это не серьезно. — Пять месяцев. — Все равно. И ты ведь тоже курила здесь. — И что? — Так в чем дело? До сих пор еще запах не выветрился. Здесь тебе не шикарный номер отеля для некурящих. Так ведь? Мать окинула ее испытующим взглядом, словно смерила с головы до пят. Так она делала всегда, прежде чем завести до боли знакомую пластинку. И Лорен ждала неизбежного «пора бы заняться собой, я помогу»: прическа никуда не годится, ты должна носить что-то более облегающее, почему ты выглядишь как мальчик, а ты видела новые бюстгальтеры пуш-ап в «Виктория сикрет», немного макияжа тебя не убьет, малорослым девушкам следует носить туфли на высоком каблуке — ну и так далее. Кармен уже открыла рот, но зазвонил телефон. — Помолчи секунду, — попросила Лорен и сняла трубку. — Привет, Шприц, это я.