Дети уже сидели сзади с игровыми приставками. Скотт Дункан позвонил патологоанатому. Выяснилось, что Салли Ли их ждет. — Мы приближаемся к разгадке? — спросила Грейс. — Надеюсь. — Возможно, миссис Олуорт говорит правду, в смысле сама верит в то, что говорит. — Почему вы так решили? — Много лет назад что-то случилось. Джек скрылся за границей, Олуорт и Ламберт — предположительно тоже. Ваша сестра отчего-то не уехала и была убита. Скотт не ответил. Его глаза повлажнели, уголки губ дрогнули. — Скотт? — Джери звонила мне за два дня до трагедии. Грейс молча ждала продолжения. — Я уже выходил из квартиры… Понимаете, Джери была немного сумасбродной, все воспринимала очень мелодраматично. Затараторила, что должна сказать мне что-то очень важное, но я рассудил, что ее сообщение может подождать. Я думал, она заведет про новое хобби — ароматерапию, новую рок-группу, гравюры, сказал, что перезвоню… — Он замолчал и пожал плечами. — И забыл. Грейс хотелось что-нибудь сказать, но слова утешения, пожалуй, принесли бы сейчас больше вреда, чем пользы. Она сильнее сжала руль и взглянула в зеркало заднего вида. Эмма и Макс сидели, не поднимая головы, нажимая большими пальцами на кнопки крошечных консолей, и Грейс вновь ощутила все сметающую волну чувств, неудержимый взрыв в мире норм и стандартов, благословение в повседневной рутине. — Вы не против заехать к патологоанатому? — спросил Дункан. Грейс колебалась. — Здесь всего миля. На следующем светофоре поверните направо. Была не была, подумала Грейс. Дункан, как штурман, указывал дорогу и через минуту кивнул вперед: — Вон тот угловой дом. В клинике явно преобладали стоматологи и ортодонты — в холле пахло специфическим антисептиком, который у Грейс всегда ассоциировался с просьбой прополоскать и сплюнуть, зато второй этаж занимали офтальмологи, предлагавшие лазерную операцию в день обращения. Согласно схеме, Салли Ли, доктор медицины, сидела на первом этаже. Секретаря не было. Дверь звякнула, когда они вошли. Меблировка была самая скудная — два расшатанных дивана и одинокая мигающая лампа, за которую постыдились бы просить хоть цент на любой гаражной распродаже. Единственный журнал оказался каталогом инструментов патологоанатома. Худая утомленная азиатка лет сорока высунула голову из-за двери смежного кабинета. — Привет, Скотт! — Здравствуй, Салли. — Кто это с тобой? — Грейс Лоусон. Она мне помогает. — Очень приятно, — сказала Салли. — Сейчас я выйду. Грейс разрешила детям играть в «Геймбой». Опасность видеоигр состоит в том, что они отрывают человека от реального мира. Прелесть видеоигр состоит в том, что они отрывают человека от реального мира. Салли Ли открыла дверь: — Проходите. Она была одета в чистый хирургический костюм и туфли на высоком каблуке. Из нагрудного кармана торчала смятая пачка «Мальборо». В так называемом офисе словно пронесся один из легендарных ураганов времен колониальной Америки: множество бумаг каскадами, почти водопадом, свешивались с полок и с письменного стола, прижатые открытыми учебниками по патологии. Стол был старый, металлический — наверное, купленный на распродаже в какой-нибудь старой школе. Никаких фотографий, ничего личного, кроме огромной пепельницы в самом центре столешницы. По углам громоздились штабеля журналов, некоторые уже рухнули. Хозяйка кабинета, явно не морочившая себе голову поддержанием порядка, опустилась на стул, стоявший у стола. — Сбросьте этот хлам на пол и садитесь. Грейс сняла бумаги со стула и присела. Скотт Дункан сделал то же самое. Салли Ли положила сложенные руки на колени. — Скотт, ты знаешь, что я не умею разводить политес. К счастью, мои пациенты не жалуются. — Ли одна засмеялась своей шутке. — Теперь вы понимаете, почему у меня нет бойфренда. — Врач водрузила на нос очки и принялась перебирать папки. — Вы знаете, почему настоящие неряхи ничего не теряют? Они знают, где что лежит… Дудки, я не могу найти… А, вот она. Салли Ли вытянула из стопки бурый скоросшиватель. — Это отчет о вскрытии моей сестры? — Да. Салли протянула папку Дункану. Грейс подалась ближе и впилась взглядом в страницы. На каждой вверху было написано «Дункан, Джери», а ниже шли фотографии. Увидев на одной из них коричневый скелет на металлическом столе, Грейс смущенно отвернулась, словно подглядев чужой секрет. Пристроив ноги на край стола, Салли Ли заложила руки за голову. — Скотт, тебе как: всю песню с припевом об уникальных возможностях современной патологоанатомии или сразу результат? — Песню пропустим. — На момент гибели твоя сестра была беременна. Дункан вздрогнул, словно от прикосновения электрошокера. Грейс не шелохнулась. — Не скажу точно, какой срок, но не больше четырех-пяти месяцев. — Не понимаю, — выдавил Скотт. — Должны же были сделать вскрытие сразу после пожара? Салли Ли кивнула: — Разумеется. — Как же они такое пропустили? — По-моему, они все видели. — Но мне никто… — А с какой стати? Ты кто был тогда, студент с юридического? Твоим родителям, может, и сообщили. Твоя сестра погибла в результате пожара, а беременность, видимо, сочли не относящимся к делу фактом. Скотт Дункан сидел неподвижно, затем поднял глаза на Грейс и медленно перевел взгляд на Салли Ли: — Ты можешь взять образец ДНК плода? — Могу, но зачем? — Сколько времени нужно для теста на отцовство? Грейс не удивилась ходу мыслей Дункана. — Шесть недель. — А побыстрее? — Быстрее можно сказать, кто отцом не является. Отсеять претендентов — это у нас скоро. А вот определить, кто папаша, раньше не получится. Скотт повернулся к Грейс. Она поспешно сказала: — Джери встречалась с Шейном Олуортом! — Вы же видели снимок. Да, Грейс хорошо помнила, какими влюбленными глазами Джери смотрела на Джека. Она не знала, что ее снимают, — все пятеро еще наводили красоту для фотосессии, и фотографу нечаянно удалось запечатлеть выражение лица Джери Дункан. Она смотрела на того, кто был ей больше чем другом. — Ну что ж, давайте проведем тест, — вздохнула Грейс. Глава 34 Чарлин держала Майка за руку, когда его веки наконец затрепетали и глаза приоткрылись. Она закричала, позвала доктора. Тот, естественно, сказал, что это «хороший признак». У Майка были сильные боли; ему поставили инфузионный насос с морфином, но Майк не хотел засыпать. Он гримасничал и пытался перетерпеть. Чарлин, сидя у его изголовья, держала мужа за руку. Когда боль становилась особенно жестокой, Майк стискивал ей ладонь. — Поезжай домой, — говорил он. — Ты нужна детям.