— Если я не ошибаюсь, сегодня кто-то угрожал вашей дочери? Это заставило Грейс замолчать. Крам опустил пистолет в сумку, и Грейс ему не препятствовала. — Когда вернетесь? — спросил Крам. — Через пару часов. — Мистер Веспа приедет в семь. Он сказал, у него к вам важный разговор. — Я буду. — Вы точно доверяете этому Дункану? — Сомнения у меня остались, но, по-моему, с ним мы в безопасности. Крам кивнул. — Все же нелишне подстраховаться. — Каким образом? Крам не ответил и проводил Грейс до машины. Скотт Дункан говорил по телефону. Грейс не понравилось выражение его лица. Заметив их, он сложил трубку. — Что-нибудь случилось? Дункан покачал головой и, в свою очередь, спросил: — Теперь можно ехать? Крам пошел на него. Дункан не попятился, но ощутимо напрягся. Крам подошел вплотную и, протянув руку, сказал: — Дай-ка свои документы. — Чего?! — Я не люблю повторять. Скотт Дункан взглянул на Грейс. Она кивнула. Крам ждал. Дункан подал ему бумажник. Крам отнес его на стол, присел и принялся быстро перебирать все, что там лежало, делая записи. — Вы что? — опешил Дункан. — Пока вы ездите, мистер Дункан, я все о вас выясню, — поднял глаза Крам. — И если миссис Лоусон будет причинен хоть малейший вред, моя реакция будет… — Крам посмотрел вверх, словно подыскивая слово, — несоразмерно жесткой. Я понятно говорю? Дункан обратился к Грейс: — Да кто это такой, черт побери? Грейс уже шла к выходу. — Все будет в порядке, Крам. Тот пожал плечами и бросил бумажник Дункану: — Приятнейшей поездки. Первые пять минут в машине царило молчание. Макс и Эмма в наушниках увлеченно играли в «Геймбой» (наушники были недавним приобретением Грейс, которую безумно раздражали писк, жужжание и крики Луиджи «Мамма миа!»), а Дункан сидел неподвижно, положив руки на колени. — Кто звонил? — спросила наконец Грейс. — Коронер. Помните, я рассказывал, что затребовал эксгумацию тела сестры? — Да. — Полиция не увидела в этом необходимости, к тому же дело это накладное. В какой-то мере их можно понять. Я оплатил эксгумацию из собственных средств и обратился к знакомому судмедэксперту, который выполняет аутопсии в частном порядке. — Это он вам звонил? — Она. Ее зовут Салли Ли. — И?.. — Сказала, что хочет срочно меня видеть. — Дункан повернул голову к Грейс. — Ее офис в Ливингстоне, можно заехать на обратном пути. Я прошу вас пойти со мной, — закончил он, уже глядя вперед. — В морг?! — Бог мой, нет, конечно. Аутопсия проводится в больнице Сент-Барнабас, а мы заедем в офис, где у Салли все бумаги. Дети подождут в приемной. Грейс промолчала. Бедминстерские кондоминиумы очень хотелось назвать дженериками — они походили друг на друга, как близнецы, эти облицованные светло-коричневым алюминиевым сайдингом трехэтажные здания с подземными гаражами. Жилой комплекс занимал огромную территорию, словно паводок светло-коричневого цвета, затопивший все вокруг. Грейс дорога была знакома — здесь Джек ездил на работу. Когда-то они, правда недолго, обсуждали переезд в такой район: оба супруга мало на что годились по хозяйству и не были фанатами всяких шоу типа «сделай конфетку из старого дома». Кондоминиумы в этом отношении очень хороши: внеси фиксированную ежемесячную оплату — и можешь не волноваться насчет протекающей крыши, пристроек, ландшафтного дизайна и тому подобного; плюс тут тебе и теннисные корты, и бассейн, и детская площадка. Но невыносимое однообразие перевесило. Пригороды давно превратились в обособленный мирок одинаковости, так зачем добавлять к побоям оскорбление, еще и поселившись в типовом доме? Макс заметил новую детскую площадку с яркими аттракционами еще до того, как машина затормозила. Не в силах усидеть на месте, он бегом кинулся к качелям. Эмма покосилась на брата, но не оторвалась от «Геймбоя». В другое время Грейс бы возмутилась — игровая приставка только для поездок в машине, тем более перед носом современный детский комплекс, но сейчас предпочла промолчать. Когда они с Дунканом направились к дому, Грейс закрыла лицо руками. — Я не могу оставить их одних. — Миссис Олуорт живет вон там, — сказал Дункан. — Мы не будем заходить, а с порога детей прекрасно видно. Они подошли к двери на первом этаже. Кроме Макса, на игровой площадке никого не было, в воздухе не ощущалось ни дуновения. Грейс глубоко вдохнула аромат свежескошенной травы. Они с Дунканом поднялись на крыльцо, и он вдавил кнопку звонка. Грейс ждала перед дверью, чувствуя себя распространительницей брошюрок секты «Свидетели Иеговы». Скрипучий старческий голос, под стать сказочной ведьме из старых диснеевских мультфильмов, послышался из-за двери: — Кто это? — Миссис Олуорт? — Кто там? — Миссис Олуорт, это Скотт Дункан. — Кто? — Скотт Дункан. Мы встречались несколько недель назад и говорили о вашем сыне, Шейне. — Уходите. Мне нечего вам сказать. Грейс уловила легкий бостонский акцент. — Нам бы очень пригодилась ваша помощь. — Я ничего не знаю. Уходите. — Пожалуйста, миссис Олуорт, мне нужно поговорить о вашем сыне. — Я вам сказала, Шейн в Мексике. Он хороший мальчик, помогает бедным. — Мы хотим расспросить о его старых друзьях. — Скотт Дункан взглянул на Грейс, приглашая к разговору. — Миссис Олуорт… — начала Грейс. В дребезжащей старческой интонации отчетливо прорезалось беспокойство: — А это кто? — Меня зовут Грейс Лоусон. Дело в том, что мой муж знал вашего сына. Повисла тишина. Отвернувшись от двери, Грейс нашла глазами детей. Макс резвился на спиральной горке, Эмма, сидя по-турецки, резалась в «Геймбой». Скрипучий голос стал громче: — Кто ваш муж? — Джек Лоусон. Молчание.