— Когда Скенлон признался, что пожар не был случайностью… Вы представить не можете, что со мной началось. За одну секунду жизнь стала совершенно другой. — Он прищелкнул пальцами, будто фокусник. — Не вся, лишь последние пятнадцать лет. Словно кто-то вернулся назад во времени и изменил одно событие, а оно по принципу домино изменило все последующие. Оказывается, я не был человеком, чья сестра погибла от несчастного случая. Я был человеком, чью сестру убили, и ее смерть осталась неотмщенной. — Но убийца же у вас?! — недоумевала Грейс. — Он признался. Дункан невесело улыбнулся: — Скенлон очень удачно выразился — он лишь орудие убийства. А мне нужен человек, который нажал спусковой крючок. Это превратилось в настоящую одержимость. Я пробовал вести расследование в свободное от работы время, но очень быстро перестал справляться со служебными обязанностями, и начальница предложила мне уйти по-хорошему. — Почему вы мне сразу не сказали? — Ну кто же с места в карьер выкладывает, что его выставили с работы… У меня остались связи, знакомства. Честно говоря, все, что я делаю, — неофициально. Их взгляды встретились. Грейс нарушила паузу: — Вы не все сказали. Он колебался. — Я жду. — Давайте договоримся с самого начала. — Дункан немного отвернулся от Грейс и рассеянно пригладил волосы. — Сейчас мы ищем вашего мужа, поэтому у нас временный союз. Но не буду лгать, на повестке дня у нас разные пункты. Что будет, когда Джек Лоусон найдется? Вы захотите выяснять дальше? — Мне нужен только мой муж. Дункан кивнул: — Вот я и говорю — у нас разные цели. И альянс временный. Вы хотите найти своего мужа, я — убийцу сестры. По лицу Грейс Дункан прочел, что она принимает его условия. — Ну допустим, а пока что? — спросила Грейс. Дункан слабо улыбнулся. Он вынул из кармана копию той самой таинственной фотографии: — Я узнал, как зовут эту рыжую. Грейс ждала. — Шейла Ламберт. Училась в Вермонтском университете в то же время, что и ваш супруг… — он ткнул в Джека и перевел палец вправо, — с Шейном Олуортом. — А где она сейчас? — В том-то и штука — никто не знает. Грейс закрыла глаза, стараясь сдержать противную дрожь. — Я послал фотографию в университет. Рыжую узнал прежний декан, который уже на пенсии. Я проверил, она как в воду канула. За десять лет — ни единого свидетельства существования Шейлы Ламберт: ни налогов, ни номера социальной страховки, ничего. — Как у Шейна Олуорта. — В точности. Грейс попыталась подвести итог: — Значит, из пяти человек на фотографии одна — ваша сестра — убита. Двое других, Шейн Олуорт и Шейла Ламберт, бесследно исчезли десять лет назад. Четвертый, мой муж, в то время спешно уехал за границу, а сейчас пропал. Последняя девушка нам неизвестна. Дункан кивнул. — И что будем делать? — Помните, я говорил о матери Олуорта? — Которая считает, что Амазонка в Мексике? — Когда впервые к ней приехал, я не знал об этой фотографии, о вашем муже и вообще об этом деле. Я хочу проверить ее реакцию. И хочу, чтобы вы там были. — Я-то вам зачем? — Эвелин Олуорт уже в преклонных годах, очень эмоциональная и, по-моему, чего-то боится. В первый раз я приезжал как полицейский, ведущий расследование, и ничего не добился. Может, при виде отчаявшейся женщины у нее дрогнет сердце? Грейс колебалась. — Где она живет? — В Бедминстере. Полчаса езды. За окном снова появился Крам. Скотт Дункан кивнул в его сторону: — Так кто это пугало? — Я не поеду. — Почему? — Детей оставить не с кем. — Берите их с собой. Там есть игровая площадка, мы быстро обернемся. Крам вышел на порог и поманил Грейс. Она извинилась перед Скоттом и пошла к Краму. Дункан остался сидеть, где сидел. — Что случилось? — Эмма плачет у себя в комнате. Дочь лежала в классической позиции для истерики — ничком на кровати, с подушкой на голове. Давненько Эмма так не плакала. Грейс присела на край кровати, уже понимая, к чему идет дело. Наконец Эмма выплакалась и смогла говорить. «Где папа?» — спросила она. Грейс ответила: «В командировке». Эмма заявила, что не верит, что это ложь, и потребовала правды. Грейс повторила, что Джек просто в командировке и все замечательно. Эмма не сдавалась: а где в командировке? И почему папа не звонит? А когда он приедет домой? Грейс придумывала рациональные объяснения, казавшиеся ей самой вполне правдоподобными, — папа очень занят, он в Европе. Сейчас в Лондоне. Сколько пробудет в отъезде, и сам не знает. Почему не звонил — звонил, просто Эмма спала, ведь Лондон в другом часовом поясе. Поверила ли Эмма? Кто знает… Специалисты по воспитанию детей, эти слащаво-сентиментальные креатуры с университетским дипломом и голосом перенесших лоботомию, вещающие по кабельным каналам, укоризненно зацокали бы языком, но Грейс не собиралась вываливать на дочь всю правду — Эмма еще слишком мала, вот и все. Частью родительских обязанностей является обман. Впрочем, может, она и ошибается, но тут уж никуда не денешься. Старая поговорка права: к детям инструкция не прилагается. От ошибок никто не застрахован, а уж воспитание — чистая импровизация. Через несколько минут Грейс велела Максу и Эмме собираться: они едут на прогулку. Брат и сестра похватали свои «Геймбои» и забрались назад. Скотт Дункан двинулся к пассажирскому сиденью, но его остановил Крам. — В чем проблема? — осведомился Дункан. — Я хочу переговорить с миссис Лоусон до того, как вы уедете. Стойте здесь. Скотт саркастически взял под невидимый козырек. Крам посмотрел на него тяжелым взглядом, способным остановить атмосферный фронт, и увел Грейс в дальнюю комнату. — Вы понимаете, что не должны с ним ехать? — Это необходимо. Крам пожевал нижнюю губу. Он не одобрял, но понимал. — Сумочку с собой берете? — Да. — Дайте посмотреть. Грейс отдала Краму сумку. Тот вынул из-за пояса брюк пистолет — маленький, словно игрушечный. — Это девятимиллиметровый «глок» двадцать шестой модели. Грейс замахала руками: — Что вы, не надо! — Спрячьте в сумку. Можете носить в специальной кобуре на голени, но это под широкие брюки. — Я в жизни не стреляла из пистолета! — А тут не нужно особого опыта — цельтесь в середину груди и нажимайте на спусковой крючок. Ничего сложного. — Я не люблю огнестрельное оружие! Крам только головой покрутил. — В чем дело?