Кощей Бессмертный Царский дворец и Молочную реку постепенно окутала тьма. Во дворце все спали. Все, кроме писаря Чумички. Он лежал в постели, выпростав бороду из-под одеяла, и на всякий случай притворялся, что спит. А сам слушал. Тишина! Писарь сбросил одеяло и не дыша подкрался к двери. Она отворилась без малейшего шума, и Чумичка на цыпочках стал спускаться по лестнице. Не скрипнула ни одна половица, пока он тихонько проходил через парадные залы. Вот и выход из дворца. Писарь осторожно приоткрыл тяжёлую дубовую дверь. Трах-тарарах-бум! — прогрохотало за дверью. Это упал стрелец из ночной стражи, который охранял вход во дворец. Он спал на крыльце, прислонившись к дверному косяку. Чумичка перепугался, но, кажется, зря: никто во дворце так и не проснулся. Писарь благополучно выбрался на крыльцо, он вынул меч из ножен у спящего стрельца и осторожно поставил стражника на место. Затем он прошёл вдоль стены и оказался у двери, ведущей в тёмный подвал. Там хранились веники, щётки, банки с краской и прочие хозяйственные вещи главного прислужника Гаврилы. Писарь вынул из кармана огниво и кремень, высек огонь и зажёг свечу. Освещая себе путь, он прошёл по коридору и оказался перед небольшой, окованной железом дверью. На ней, вся в паутине, висела табличка: ОСТОРОЖНО! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ! Под табличкой был нарисован череп и две скрещённые кости. Дзинь-дзинь-дзинь… — слышалось из-за двери. — Блям-блям-блям… Шлёп… Писарь стал искать под ковриком ключ. Большой заржавевший ключ оказался не под ковриком, а на притолоке. Значит, прятали его особенно тщательно. Чумичка вынул из кармана маслёнку и накапал масла в замочную скважину. После этого ключ повернулся бесшумно, и дверь отворилась. При тусклом пламени свечи он увидел прикованного к стене Кощея Бессмертного. Кощей висел на цепях. Изредка он отталкивался от стены ногами и, качнувшись вперёд, снова шлёпался о каменную кладку. Поэтому и получалось непонятное: дзинь-дзинь-дзинь… Шлёп… — Здравствуйте, ваше величество, — робко сказал писарь. — Привет! — ответил Кощей, нервно постукивая пальцами по стенке. — Убери-ка эту штуку, и так всё видно. Писарь задул пламя, и в темноте глаза Кощея зловеще засветились. — Так я тебя слушаю. Казалось, Кощей очень занят и может уделить Чумичке две минуты, не больше. — Я пришёл предложить вам престол нашего государства! — робко сказал писарь. — Так, так, — застучал пальцами Кощей. — Престол — это хорошо. А что ваш царь? Макар, кажется? — А царь собирается нас бросить. В деревню уехать. — Ну что же. Там ему самое место. Макары должны гонять телят! — Ах, как вы здорово сказали! — воскликнул Чумичка. — Можно, я запишу это в книжечку? Чтобы не забыть. — Я вижу, ты неплохо соображаешь, — сказал Кощей. — А кто ты по должности? — Писарь, ваше величество, я просто писарь Чумичка. — Отныне ты не писарь! — сказал Кощей. — Я назначаю тебя своим другом. Первым другом и советником! — Рад стараться, ваше величество! — А теперь сними с меня это! — Кощей загремел цепями. — Только смажь меня сначала. А то я такой скрип подниму — вся охрана сбежится! Чумичка смазал Кощея и взялся пилить цепи на его руках и ногах. Как только он перепилил последнюю цепь, Кощей со страшным грохотом рухнул вниз. — Вот беда! — воскликнул он. — Стоять разучился! Чумичка попробовал поднять Кощея и почувствовал невероятную тяжесть: Кощей весь был сделан из железа. — Мне надо выпить двенадцать вёдер воды, — сказал Кощей, — тогда ко мне силы вернутся. Писарь принёс пустой хозяйственный мешок, погрузил расхлябанного Кощея и, кряхтя, отправился к ближайшему колодцу. Глава 8 Царь и Кощей Была глубокая ночь, но Митя и Баба Яга не спали. Они сидели и смотрели, как яблочко катается по блюдечку. Изредка Баба Яга вскакивала и мелкими шагами пробегала из угла в угол. — Ох, не успели мы! Ох, не успели предупредить! И что теперь будет? — А может, они справятся с Кощеем? — спросил Митя. — Может, справятся, а может, и не справятся! — ответила Баба Яга и снова заглянула в блюдечко. Над царским дворцом светила луна. Чумичка доставал из колодца воду и подавал Кощею Бессмертному. Тот всё пил и пил. И с каждым глотком становился сильнее и сильнее. Наконец он выпрямился во весь рост и выпил последнее, двенадцатое ведро. — А ты молодец, Чумичка! Завтра я подарю тебе эту бадью, доверху наполненную золотом! — Спасибо, ваше величество! — ответил писарь, а про себя подумал: «Маловата бадеечка! Надо бы подменить. Побольше поставить!» — А теперь вперёд! — скомандовал Кощей. — Мне не терпится надеть царскую корону. Они прошли мимо спящего стражника к тронному залу. В темноте глаза Кощея светились весёлым зелёным светом. Чумичка попытался зажечь свечу с помощью огнива, но Кощей опередил его. Он щёлкнул пальцами, посыпались искры, и свеча загорелась. — А теперь, Чумичка, принеси мне перо и бумагу и приведи сюда царя. Писарь ушёл. А Кощей сел на трон и надел царскую корону. Вскоре появился заспанный царь в халате и шлёпанцах. — Вот что, любезный, — властно сказал Кощей, — сейчас ты возьмёшь перо и бумагу и напишешь, что трон, корону и государство уступаешь мне! — Да ни за что на свете! — заупрямился Макар. — Даже и не подумаю! — Ваше величество, но вы же всё равно собирались уехать в деревню, — вмешался Чумичка. — Сегодня собрался, а завтра разобрался! — воскликнул царь. — А трон бы я Василисе Премудрой оставил! Или из бояр кому поумнее. Эй, стража, ко мне! Вошёл начальник дворцовой стражи. — Вот что, десятник, возьми-ка ребят поздоровее и забери вот этого, который на моём троне! — приказал царь. — Почему десятник? — удивился Кощей. — Кто сказал «десятник»? Сотник, ко мне! — Как — сотник? Разве он сотник? — спросил Макар.