— Да ничего, хозяйственный, справедливый. И с Василисой Премудрой советуется. — Ну, а она какая, Василиса Премудрая? — Спросил тоже! Да она же моя племянница! Она столько вещей придумала — не сосчитать! И сапогискороходы! И яблочко — по блюдечку! И ковёр-самолёт! — Ей Домовой помогает, — вставила Кикимора, — помощник ейный. — Знаешь что, бабушка, а мне у тебя нравится, — сказал Митя Бабе Яге. — Можно, я у тебя здесь поживу немного? — Живи хоть всё лето! — отвечала Баба Яга. — Только не лезь куда не надо, вот и всё. Незаметно наступил вечер, и блюдечко снова прояснилось. Митя наклонился и стал смотреть. И снова он увидел царский дворец. Позади дворца стояла баня. А из бани шёл пар. Царь Макар, весь в мыльной пене, сидел на лавке, а прислужник Гаврила хлестал его веником. — Подбавь парку! Подбавь парку-то! — кричало его величество, выплёскивая пену. — Будто не царя моешь! Веничком меня, веничком любезного! У-у-ух! Потом царь задумался: — Эй, Гаврила, как ты считаешь, войско тут без меня не разбежится? Если уеду я? — Да не должно, ваше величество. С чего бы ему разбегаться? — А как возьмёт и разбежится! — А что! — согласился Гаврила. — Возьмёт и разбежится. Долго ли разбежаться-то? — Ну ладно. А купцы как? Не перестанут торговать с заморскими странами? — Купцы? Да нет, конечно. Зачем им переставать? — А как возьмут и перестанут? — А что? Могут и перестать. Перестать — это не трудно. Это в два счёта можно, — согласился слуга, нахлёстывая царя веником. — Ну, а войны тут без меня не будет? Как ты думаешь? — Не должно быть. Кому она нужна, война эта? — А как враги нападут, что тогда? — А как нападут, тогда будет, — уверенно сказал Гаврила. — Кабы не напали, тогда другое дело! — Эх ты! — рассердился Макар. — Толку от тебя! Разбежится, не разбежится! Перестанут, не перестанут! Нападут, не нападут! И так и эдак по-твоему получается! Помолчал бы уж. И он, распаренный, погрузился в свои думы. …А тем временем писарь Чумичка, заложив руки за спину, ходил вокруг царского дворца. — И как же мне теперь быть? — рассуждал он. — Я же пропаду. Кому я нужен теперь без царя-то? Ведь меня теперь работать заставят! На кухню пошлют. И он побежал искать царскую дочку Несмеяну. …Несмеяна со своей прислужницей Фёклой сидела на берегу пересохшего пруда и ревела во весь голос: — Ой-ой-ой-ой-ой-ой — мама! Ой-ой-ой — папа! — Несмеяна Макаровна, — сказал Чумичка, — оторвитесь на минутку, дело есть. — Какое? — спросила Несмеяна, перестав плакать. — Царь, ваш батюшка, бросить нас собирается. Хочет в деревню уехать. Вот беда какая! — Да ну?! — удивилась дочка. — А в какую деревню? — Какая разница в какую? Ну какая разница? — Если мы в Марфино поедем — это хорошо. А если в Павшино, так плохо! Теперь удивился писарь: — Почему? — Да потому, что там бык бодучий! Вот почему. — Царевна, надо царство спасать, пойдите поговорите с батюшкой. Он вас одних послушать может. — Не могу. Я плакать должна, — сказала Несмеяна. — Как наплачу целый пруд, мне карету подарят. — Ну, Несмеяночка, милая, — упрашивал Чумичка. — Я уж тут за вас поплачу. Постараюсь с Фёклой Сергеевной. Несмеяна пошла к царю, а Чумичка сел на её место и заплакал горючими слезами. Через полчаса Несмеяна вернулась. — Уговорила! — сказала она. — Всё в порядке. В Марфино поедем. Там быки не бодаются! — Только о быках и думаете, уважаемая Несмеяна Макаровна! — закричал Чумичка. В избушке на курьих ножках Баба Яга, Митя и Кикимора не отрываясь следили за тем, что показывало блюдечко. Пока оно снова не помутнело. Наверное, это Змей Горыныч возвращался домой с охоты. — Что же дальше будет? — спросил Митя у Бабы Яги. — Завтра увидишь! А сейчас спать ложись! Было поздно. Кикимора распрощалась с ними и ушла в своё болото. Митя лёг на лавке под окном и очень быстро уснул. А Баба Яга ещё долго возилась у печки. Мыла посуду и бормотала себе под нос что-то вечное, Бабиное Ягиное. Глава 5 Василиса Премудрая На другой день, рано утром, Баба Яга разбудила мальчика. — Вот тебе ведёрко. Сбегай на речку за молоком, а в крынку сметаны набери. Митя взял ведро, положил в него крынку и по росистой траве запрыгал к речке. Светило солнце. С той, несказочной стороны приплывали чёрные грозовые тучи. Но над рекой они таяли и превращались в белые приятные облачка. Митя наклонился с мостика, набрал сметаны и молока. И тут он заметил на берегу какие-то странные рыжие камни. Он поднял один и увидел, что это самый настоящий сыр, голландский, а может быть, ярославский. — Чудеса, да и только! — сказал мальчик. Он сунул сыр под мышку и быстро побежал домой. Они позавтракали с Бабой Ягой и вышли на тёплое, нагретое солнцем крылечко. Баба Яга стала рассказывать: — Вот там, далеко-далеко, гору большую видишь? — Вижу, бабушка. — Эта гора заклятая. Сколько людей туда ни ходило, никто домой не пришёл! — Почему?