— Хорошо. Она оглянулась на крупного человека, с трудом поспевающего за ними: — Вы ведь Ален Пино. Вы возглавляете агентство Франс Пресс. — Я им владею, — просипел он. — А вот возглавляю ли я его, это еще вопрос. — Он остановился перед входом в читальный зал. — Боже мой! Это же… — Юдифь де ла… — Гранжер, — подхватил он и поспешил к ней с распростертыми руками. — Сто лет вас не видел. Тысячу. — Он поцеловал ее в обе щеки, улыбаясь во весь рот. — Что вы здесь делаете? Она рассказала, он одобрительно кивнул и сказал, обращаясь к Гамашу: — Хорошо. С Юдифью на борту у нас есть шанс. Она — лучший исследователь в бизнесе. Пока Аллида и Юдифь готовили терминалы, Гамаш подозвал к себе Северин Арбур: — Вы не возражаете, если я взгляну на ваш телефон? Недоумевая, но без всякого волнения она протянула ему телефон. Ален Пино подключился к собственному архиву, попутно поясняя: — Как вам известно, мы храним в архиве все, что было опубликовано в прессе. Но может быть, вы не знаете, что мы также архивируем материалы, которые были набраны, но так и не появились в печати, а кроме того, исследования и заметки репортеров. — Пожалуйста, отдайте мой телефон, — сказала мадам Арбур, протягивая руку. Но вместо того, чтобы вернуть ей телефон, Гамаш спрятал его себе в карман. Он знал, что она весь день сливала Клоду Дюссо информацию. Теперь с этим было покончено. Пока они ехали в метро, пока Пино бормотал ругательства, Гамаш продолжал обдумывать то, что сказал ему Дюссо. И что сделал. И что на самом деле могли означать эти монетки, брошенные в фонтан Морей. Когда Гамаш обнимал Даниеля, не в первый, а в один из последующих разов, он засунул руку ему в карман. Чтобы вытащить оттуда намагниченные монетки. Однако пятицентовиков там не оказалось. Он попробовал еще раз, когда извлекал визитку ЭМНП. Однако и в этот раз ничего не обнаружил. Но потом, на мосту Сердец, у него все сложилось в голове. Он понял, что за монетки бросил в фонтан Клод Дюссо. По-видимому, Дюссо нашел их в кармане Даниеля и, вместо того чтобы отдать их, взял себе, а потом выбросил в фонтан. Вот почему он хотел встретиться с Гамашем именно там. Чтобы незаметно избавиться от монеток. Спрятать их в таком месте, откуда их можно будет потом забрать. Монетки были частью доказательства того, что все дело в неодиме. Чем руководствовался префект? Вел ли он двойную игру со своими нанимателями? Планировал ли шантажировать их, утаив часть доказательств? Или они были страховкой на тот случай, если компания обнаружит его двойную игру? Гамаш начал подозревать, что все сказанное Дюссо этим вечером, все им сделанное было просчитано. Но что в итоге? К чему это привело? Арман знал, что если он даст неверный ответ, то результат будет катастрофическим. Но одно он знал точно. Клод Дюссо был самым хитрым и, следовательно, самым опасным человеком во всей этой картине. Намного превосходящим всех остальных. Ален Пино стучал по клавиатуре своего терминала. Он дал Аллиде и Юдифи доступ к архиву АФП. И теперь все трое целиком ушли в работу. Статьи и репортерские записки по этим датам имели широкий, фактически глобальный тематический охват — от катастрофы самолета на Украине до различных дорожных происшествий и беспорядков, подстегиваемых страхами перед изменением климата и вводом в строй атомных электростанций, призванных помочь в решении экологической проблемы. Какой-то общей темы или нити не было. — Отдайте мне телефон, — потребовала Северин Арбур. — Идемте со мной, — сказал Гамаш, отводя ее в сторону. Он вытащил из ее телефона сим-карту и сунул себе в карман. — Зачем вы это сделали? — спросила она, когда он протянул ей телефон. — Без симки он бесполезен. — Неужели? — спросил он. — А как насчет приложения для отслеживания? Он мог бы нейтрализовать и эту функцию, но не хотел настораживать того, кто вел мониторинг ее телефона и сразу бы понял, что она разоблачена. Мадам Арбур попыталась изобразить непонимание: — Какое отслеживание? Кто-то манипулировал с моим телефоном? Гамаш поднял брови и пристально посмотрел на нее. Она побледнела: — Это не то, что вы думаете. — Правда? Потому что я думаю, что вы передавали информацию тем самым людям, которые усеивают Париж трупами. Тем самым людям, от которых нам отчаянно нужно было скрывать информацию. Вы сдали им информацию, и в результате мой сын был схвачен, избит, и теперь его держат в заложниках. — Я не знала. Я не хотела… — пролепетала она. — Скажите мне теперь, что вы знаете о ГХС? Что вы скрывали? — Ничего. Я ничего не знаю. — Вы лжете. Он шагнул к ней, и она съежилась. И Арман Гамаш, добрый и порядочный человек, понял, что заставляет добрых и порядочных людей прибегать к пыткам. Когда время на исходе, а ставки слишком высоки. Потому что именно это хотел он сделать теперь. Сделать что угодно, лишь бы выбить из нее информацию и спасти Даниеля. Он был так потрясен этим осознанием, так напуган своим искушением, что сделал шаг назад. И на всякий случай сцепил руки за спиной. — Скажите мне, что вам известно. Немедленно. Северин Арбур смотрела на него с откровенным ужасом в глазах. «Она боится, что я сейчас начну выколачивать из нее информацию». Но, несмотря на ужас, в ней оставалась и решимость. Она не желала говорить. По крайней мере сразу. Что могло быть настолько важным, что она предпочла бы побои, лишь бы не открывать рта? — Идемте со мной, — сказал он и взял ее за руку. Они вернулись к остальным. — Мне очень жаль, но у нас ничего не получилось, — сказал Пино. — Мы не можем найти то, что связывало бы эти даты и эти материалы, — сказала Юдифь де ла Гранжер. Подтянув стул, Гамаш сел и просмотрел страницы, переходя от одной даты к другой, затем к следующей… Внезапно он откинулся на спинку стула, словно его кто-то легонько оттолкнул. Челюсть у него слегка отвисла. — Что у вас? — спросила мадам де ла Гранжер. Она уже видела прежде этот взгляд, когда какой-нибудь исследователь находил наконец то, на поиски чего потратил десятилетия. Обычно какую-то совершенно банальную строчку в непонятном тексте, которая придавала всему другой смысл. Она наклонилась ближе к экрану, чтобы прочитать статью, так поразившую старшего инспектора. В статье рассказывалось об авиакатастрофе на Украине полтора года назад. Мадам де ла Гранжер помнила этот случай. Пассажирский самолет упал в центре города. Триста тридцать человек погибли. Но Гамаш уже занимался следующей датой и связанной с ней серией материалов.