— Александр Френсис Плесснер. Мы думаем, что это даты встреч Стивена и Плесснера. Стивен точно так же отметил прошлую пятницу, день, когда Плесснер прилетел в Париж. — Он передал бумажку Даниелю. — Эти даты говорят тебе о чем-нибудь? Даниель просмотрел записи и покачал головой: — Они даже не стоят в хронологическом порядке. Начинаются с самой последней даты и идут к самой ранней. На протяжении четырех лет. — Наверное, ничего важного, — сказал Арман, засовывая бумажку под клапан. — Заседание совета директоров ГХС Инжиниринг состоится завтра, — сообщил он, сверившись с записью Стивена. — Стивен не член совета, как же он собирался попасть на собрание? — У него ничего бы не получилось, — сказал Даниель. — Не смог бы он туда попасть. — И все же, судя по всему, такие планы у него были. Как бы он смог сделать это? Даниель покачал головой: — Нет, это невозможно. Сначала ему пришлось бы стать членом совета. — А это как бы он смог сделать? — спросил Арман. — Наверно, есть способ. Даниель смотрел перед собой. Размышлял. «Так похож на отца», — подумал Жан Ги. Он сам пытался изо всех сил подражать Гамашу, и то, что кто-то владеет этим даром от природы и не ценит его, казалось Бовуару позором, разбазариванием подарка судьбы. — Членов совета директоров корпораций часто награждают какими-нибудь льготами, — сказал наконец Даниель. — Роскошная доставка на собрание и всякое такое. А иногда, правда редко, их умасливают акциями компании. Акциями без права голоса, чтобы они никогда не могли собраться и взять управление компанией в свои руки. Но акции все равно достаточно ценные, и их всех можно считать богачами. — И людьми, лояльными компании, — добавила Анни. — И слепыми, — заметила Рейн-Мари. — За грудой денег трудно разглядеть мошенничество. — Значит, Стивену пришлось бы купить акции у членов совета? — спросил Жан Ги. — Да. — И члены совета знали бы об этом? — спросила Рейн-Мари. Даниель обдумал ответ: — Конкретный член совета директоров непременно знал бы, но председатель совета, высший менеджмент, большинство владельцев — не обязательно. Если акции до последней минуты остаются записанными на члена совета. — Интересно, — сказал Арман. — По словам миссис Макгилликадди, Стивен несколько недель назад перевел огромные деньги на свой счет в вашем банке. Завтра утром эти деньги будут разморожены. — Перед самым собранием совета, — заметила Анни. Даниель несколько раз кивнул, сосредоточенно сдвинув брови: — Это возможно. — Но зачем кому-то продавать свои акции и отдавать свое место в совете? — спросила Северин Арбур. — Ради денег, — ответил Даниель. — Зачем же еще? Стивен предложил бы заплатить вдвое, в пять, в десять раз больше реальной цены акций. — Скажем, заплатить деньгами, полученными за распродажу бесценной коллекции живописи, — сказал Жан Ги. Это прозвучало весомо. Наконец-то у них появилось что-то похожее на версию. — Есть еще одна причина, по которой член совета директоров может продать акции, — сказал Даниель. — А именно? — спросила Рейн-Мари. — Стивен мог сделать так, что принятие его предложения показалось бы весьма привлекательным, а отказ привел бы к последствиям очень даже непривлекательным. Кнут и пряник. Например, он мог обратиться к какому-либо члену совета директоров и рассказать ему все, что знает. И что конкретно он собирается вынести на публику. Что-то настолько компрометирующее, что не только приведет к краху компании, но и погубит всех, кто с ней связан. — Вследствие чего через несколько дней их акции все равно ничего не будут стоить, — добавил Арман. — Но откуда Стивен мог знать, что этот человек не пойдет прямо к мадам Рокбрюн? — спросила Северин Арбур. — Он должен был знать данного члена совета лично или обладать какой-то информацией, которая позволяла ему думать, что этот человек согласится, — сказал Даниель. — Дьявол, которого ты знаешь. — Oui, — сказал Арман. — А кто входит в совет? — Даниель схватил годовой отчет и нашел состав совета директоров. — Черт побери! — Что? — спросила Анни. Даниель передал отчет сестре и посмотрел на родителей: — Вы видели? Бывшие президенты. Премьеры. Эмиры. Генералы. Эта вот женщина — бывший генеральный секретарь ООН. А вот лауреат Нобелевской премии. Два крупных медиамагната. Это просто какой-то справочник «Кто есть кто». И все они уважаемые, ну или в основном уважаемые персоны. — Всем им есть что терять, если выяснится, что своей репутацией они прикрывали преступную компанию, — сказал Арман. — Коллаборанты, — вставила Рейн-Мари. — Итак, — сказала Анни, — кто из них продал Стивену свои акции в компании? — Пока что это лишь наши предположения, — предостерег ее Гамаш. Наступила тишина. Ни один ответ нельзя было считать верным. — У нас тоже есть новости, — заговорил Бовуар. — Я еще не успел об этом сказать. — Он повернулся к Анни. — Тебе это не понравится. Когда я ушел отсюда часа два назад, я был абсолютно уверен, что этот тип вернулся и наблюдает за нами. — Охранник из «Секюр Форт»? Тот, за которым ты гнался прошлым вечером? — Да. Луазель. — И ты снова бросился за ним в погоню? — спросила Анни. — Одного раза тебе было мало? Ты же сам говорил, что он бывший спезназовец. Он мог тебя убить. — Но не убил. — Дело не в этом. Она перешла на крик. Собрала все, что накопилось: всю свою ярость, все страхи — и швырнула их в него. — А если бы убил? Не могу себе представить… — Она замолчала, не находя слов. — Что бы мы без тебя делали? — Она положила руки на живот. — Если бы что-то случилось? Что?.. Она уронила голову и расплакалась. Разрыдалась. Мать и отец бросились было к ней, но остановились. Эта роль принадлежала теперь другому. Жан Ги упал перед ней на колени и обнял ее. Прошептал: — Прости, прости. Но я должен был знать, какой он получил приказ. Причинить вред тебе? Малышу? Оноре? Я должен был его остановить. Прости. — Ты не можешь меня покинуть, — прошептала Анни. — Так нельзя… этот ребенок… я не сумею воспитать ее. Ты мне нужен. — Ты не останешься одна. Обещаю. Обещаю. Анни и Жан Ги вышли из комнаты и вернулись через несколько минут более спокойными. — Порядок? — спросил у дочери Арман. Она кивнула, и он обратился к Жану Ги: — Анни права. Более молодой ветеран спецназа, хорошо подготовленный, наверняка одолел бы тебя. Всех нас скопом. — Это было глупо, признаю, — сказал Жан Ги. — Вероятно, ему приказали напугать меня, а не вступать со мной в противоборство. Когда я потребовал от него объяснений, он исчез. Мадам Арбур опустила голову. Она знала, что это неправда, но под взглядом Жана Ги промолчала. Тем не менее ее одолевали сомнения, не должна ли она сказать что-нибудь. Вся эта ситуация становилась слишком запутанной. — Тогда-то я и отправился к вам, — сказал ей Жан Ги. — Чтобы получить ответы. — А каковы были вопросы? — спросил Арман. — Втянута ли в эту историю ГХС, — ответил Жан Ги. — Теперь мне кажется, что именно по этой причине Стивен устроил меня туда. Он знает, что мои сильные стороны не в бизнесе и инженерном деле, а в уголовном расследовании. В умении обращать внимание на всякие неправильности. А в ГХС есть неправильности. К сожалению, — он повернулся к мадам Арбур, — я думал, что это вы. — А я подозревала вас. Нет, в самом деле, зачем брать на работу человека, явно неподходящего для этой работы? Зачем возлагать ответственность на кого-то совершенно некомпетентного? — Ну, я не был таким уж некомпетентным, — возразил Бовуар. Но под пристальным взглядом мадам Арбур вынужден был уступить. — Если только, — продолжала она, — они не надеялись, что из-за вашей вопиющей некомпетентности вами легко будет манипулировать. Или если вы были частью этого. Предположим, вас пригласили для обеспечения операции прикрытия. Человек, разбирающийся в преступлениях, наверняка умеет и скрывать их.