— Осторожнее. — Анни положила руку на живот. — Ты ведь не хочешь, чтобы ребенок присоединился к разговору, правда? Когда они расселись, Жан Ги рассказал ей об охраннике из ГХС. Анни побледнела: — Ты за ним погнался? Ты что, с ума сошел? С тобой все в порядке? — Она взяла его руку. — Ты ранен! — Нет-нет, все хорошо. Они просто пытаются нас напугать. — Ты уверен? — Она посмотрела на отца, который хранил молчание. — Папочка? Так она называла отца, когда случалось что-нибудь ужасное. В этот момент в дверь постучали. Жан Ги подошел к двери и минуту спустя вернулся: — Это коп, приехал нас охранять. — Я тут подумал, — сказал Арман, — не переехать ли вам в номер Стивена в «Георге Пятом». — Но будет ли там безопаснее? — спросила Рейн-Мари. — «Секюр Форт» и там тоже. — Мама права, — сказала Анни. — Они повсюду в «Георге Пятом». Здесь мы будем в большей безопасности. — Зато там ты не останешься одна — там другие постояльцы, персонал. Помощь. — Ты имеешь в виду, свидетели? Я понимаю, о чем ты. — Анни повернулась к Жану Ги. — Несколько дней в роскошном отеле? Если мы должны… — Только не заказывай икру, дорогая, — сказала Рейн-Мари. — Или тосты. Вообще ничего не заказывай. Они сгрудились над ноутбуком, и Жан Ги показал им запись, длившуюся долю секунды: женщина, входящая в отель. — Это было вчера, ближе к вечеру, — пояснил он. — Это глава ГХС, — сказала Рейн-Мари. — Узнаю ее по годовому отчету. Эжени Рокбрюн и в самом деле была узнаваема. Вероятно, единственная седоволосая женщина в вестибюле, а может, и во всем отеле или даже в Париже. — А теперь… — сказал Бовуар, выводя на экран следующую запись. — Это полчаса спустя. Посмотрите на отражение в подносе в руках официанта. Они увидели, как официант в форме ставит на стол чайник и трехслойную башню из маленьких сэндвичей и птифуров. Разговаривая с клиентами, он опустил большой серебряный поднос и прижал его к боку. И в нем отразились гости за соседним столиком. Они просмотрели запись дважды, прежде чем Арман нажал на паузу. — Это Клод Дюссо, — сказал он и вздохнул, уставившись на экран. — Встречается с главой ГХС. Круг замкнулся. Его опасения подтвердились. Несмотря на напряженную атмосферу этого вечера и растущую неловкость в общении Армана со старым другом и коллегой, он все еще лелеял надежду, что недопонял чего-то, ошибся. Но больше нельзя было прятаться от правды. Послеобеденный чай с главой инженерного гиганта вряд ли можно считать преступлением. Но Клод был префектом полиции Парижа. А ГХС, судя по всему, по шею увязла в этом деле. В деле об убийстве. Попытке убийства. И каком-то преступлении, о котором стало известно Стивену. К тому же на прямой вопрос о том, знает ли он главу ГХС, Клод Дюссо ответил, что не знает. Он солгал, глядя в глаза Гамашу. — А кто второй? — спросила Анни. Они видели его затылок и часть лица, когда он повернулся, слушая мадам Рокбрюн. Темноволосый, с короткой стрижкой. Чисто выбритый. — Охранник мадам Рокбрюн? — спросила Рейн-Мари. — Я так не думаю. Не будет охранник пить чай с охраняемым, — сказал Арман. — Это участник встречи. — Да что же такое происходит? — спросила Рейн-Мари. — Не могу себе представить, чтобы президент компании в публичном месте давал префекту полиции распоряжение убить кого-то. — Они явно не знали, что Стивен остановился в этом же отеле, — сказал Жан Ги. — В нескольких лестничных пролетах от них. Арман приблизился к экрану. И вспомнил зернистое изображение Гиммлера в баре «Жозефина». Об ужасных вещах говорили самоуверенные люди в общественных местах. И не случайно эту запись стерли. Когда убийцы и следователи делают промахи, им приходится заметать все следы. Невинные люди, ведущие невинные разговоры, не стирают записи своих встреч. А «Секюр Форт» сделал это, как будто ничего подобного не происходило. Клод сделал это. — Что же такое ему предложили, чтобы он согласился? — спросила Рейн-Мари. — Сегодня он говорил об отставке, — сказал Арман. — Вероятно, ему предложили столько денег, сколько он не заработал бы за всю жизнь, будучи полицейским. Спокойную жизнь и безопасность для него самого и для семьи. Арман потер лоб, неизбежно нащупав глубокий шрам на виске. А что они хотят взамен? — Мм, — сказала Рейн-Мари. — Тебе нужно кое-что знать. Я спросила у Моники… — Она повернулась к Анни и Жану Ги для пояснений. — Это доктор Дюссо, жена Клода. Я спросила у нее сегодня об этом одеколоне. Извини, Арман, но другого способа не было. — Ничего страшного, — сказал он. — Ты ведь наверняка была осторожна. — Думаю, да. Я выяснила, что он называется «4711». У меня дома флакон, который я купила в БХВ. — Ты его нашла? — Oui. Я хотела убедиться, что это тот самый одеколон, которым пользуется Клод. Я не показала Монике флакон, просто сказала, что ищу подарок для тебя, Арман, — проговорила она, заглядывая ему в лицо. — Это одеколон Клода. Моника подтвердила. Он едва заметно кивнул. — Она сказала, что этот одеколон подарила его заместитель, — продолжала Рейн-Мари, — купила ему и себе, когда они вместе были в Кёльне. Они посетили фабрику, где его изготовляют. Моника сказала, что он пользуется этим одеколоном, только когда у него намечены встречи с ней. Она сделала паузу, чтобы это слова дошли до них. — Это значит, — сказала Рейн-Мари, решив, что они слишком медленно соображают, — что в квартире Стивена мы, возможно, столкнулись с Иреной Фонтен. — Еще это может означать, что они ближе, чем мы думали. Нам нужно побольше узнать о ней, — сказал Жан Ги. — И о «Секюр Форт», — добавила Рейн-Мари. Она повернула к себе ноутбук и ввела название. Появилась главная страница сайта. Выглядела она довольно по-спартански, чтобы не сказать больше. Они видели только домашнюю страницу. Чтобы увидеть больше, требовалось ввести код. На домашней странице был изображен красивый, ухоженный, мускулистый мужчина в костюме, стоящий наготове рядом с «майбахом», в то время как женщина, улыбающаяся, но тоже настороже, держала дверь открытой для маленькой девочки и ее матери. В правом нижнем углу располагался логотип фирмы. — Эту эмблему я видел на форме охранника, — сказал Жан Ги. — Та же эмблема и в статье. — Похоже на снежинку, — заметила Анни. — Зачем им корпоративный логотип в виде снежинки? — Взгляни поближе, — сказала Рейн-Мари, присматриваясь. — Это же пики, трезубцы, расположенные по кругу. Пики начинались в центральной точке, словно защищая ее. — Это не снежинка, — сказала Рейн-Мари. — Это обещание и предупреждение. Умно. — Она улыбнулась. — Придать определенный вид чему-то, что является совсем другим. Спрятать истинную природу. Этот значок не просто логотип фирмы. Это символ. Он имеет важное значение, как и у большинства других военизированных структур. Проведя поиски в Интернете, она откинулась на спинку стула и повернула экран к остальным: — Voilà. Шлем ужаса. — Ты шутишь? — сказала Анни, наклоняясь к экрану. — Название как из комикса. — «Шлем ужаса, — прочитала Рейн-Мари, — это древний скандинавский символ защиты и подавляющей мощи». — А какой логотип у Квебекской полиции? — спросил Жан Ги, пока они разглядывали Шлем ужаса. — Котенок? — Да, играющий с клубком шерсти, — ответил Арман.