Даниель, Розлин и девочки ушли, Оноре сидел за своим маленьким столом, ел яблочное пюре. Руки Анни естественно лежали на животе, защищая его. Ее ребенка. Их дочь. Она опустила глаза и посмотрела на магазин сыров на другой стороне улицы. По крайней мере, скоро она сможет есть все эти сыры. И будет их есть. Потом она выпрямилась. Вот он. Анни уже замечала его раньше, и теперь он появился снова. Мужчина. Поглядывал вверх. На нее. На сей раз сомнений не было. Она схватила телефон, но, когда навела камеру на улицу, человек уже исчез. В этот момент телефон зазвонил. Звонили из ее офиса, отвечая на ее запрос. Анни слушала молча, только один раз прервала говорившего: — Вы уверены? Отключившись, она села в кресло. В другом конце комнаты Оноре тискал уточку. И она издавала звук, к которому все взрослые относились с подозрением. — Я согласна, — сказала Анни сыну. — Все это сплошной «дак». Глава двадцать вторая Жан Ги изучал распечатку. — Господи боже, — сказал он и посмотрел в безмятежные глаза генерального менеджера «Георга V». — Вы столько берете за кофейник с кофе? — Сюда входит обслуживание, — пояснила Жаклин Белан. Она пришла к ним в номер Стивена по просьбе Гамаша и принесла с собой счет за услуги. Тоже по его просьбе. — И сколько людей заказывают этот кофе? — спросил Бовуар, чуть не срываясь на писк от потрясения. — И сколько порций в кофейнике? Вы видели сумму, patron? Слава богу, что у Стивена есть на это деньги. — Да, — ответил Арман, не потрудившись сказать Жану Ги, что оплачивают счет они с Рейн-Мари. Впрочем, он отговорил Бовуара заказывать клубный сэндвич. — Смотри, — сказал Гамаш, ведя пальцем по первой страничке счета, а потом переворачивая ее. Таких страничек было три. — Стивен ел у себя в номере. Один. В течение десяти дней. Но взгляни сюда. Он показал на вчерашний день, ближе к вечеру. Выставлен счет за два пива. Обычный заказ Стивена — аббатское пиво «Леффе». — У него была компания, — сказал Жан Ги, изучая счет. — Пиво было заказано после его ухода из «Лютеции» в четыре часа и до его встречи с нами в «Жювениль». — Oui. По меньшей мере часть времени он потратил на это. — Гамаш повернулся к мадам Белан. — Он сделал запись о приходе Плесснера перед ужином. Гамаш достал ежедневник Стивена для проверки и тут же получил подтверждение. АФП. Александр Френсис Плесснер. — У вас есть камеры наблюдения? — спросил Жан Ги у генерального менеджера. — Да, много. Повсюду, кроме самих номеров. — Нам нужно будет посмотреть записи. — Я попрошу помощника принести мой ноутбук, и мы сможем посмотреть прямо здесь, — сказала она, понимая их потребность в приватности. И быстроте. Она позвонила. — Вы знаете некоего Александра Плесснера? — спросил Бовуар. — Нет. Инспектор, ведущий следствие, показывал мне фотографию. — Она сделала паузу. — Он?.. — Значит, он у вас не останавливался? — спросил Гамаш. — Нет. Я проверила. Никто по имени Александр Плесснер у нас не останавливался. Но конечно, он мог приходить как посетитель. Ни Бовуар, ни Гамаш не упомянули, что фактически Плесснер был гостем отеля. И останавливался в этом самом номере. — А как насчет Эжени Рокбрюн? — спросил Бовуар. — Главы ГХС Инжиниринг? Я слышала о ней, но мы никогда не пересекались. Хотя я и пыталась. — Зачем? — спросил Гамаш. — Мне нравится ее бизнес. Их счет составил бы сотни тысяч евро в год. — Но у вас его нет? — спросил Бовуар. — Их счета, я имею в виду. — Non. В это время раздался стук в дверь, и в номер вошел молодой человек с ноутбуком. Мадам Белан, усевшись за длинный обеденный стол, открыла компьютер и вошла в систему. — Какой день и время вас интересует? — спросила она. — Вчерашний, — ответил Бовуар и сел рядом с ней, чтобы видеть экран. — Начиная с четырех часов. — У нас много камер, — пояснила она, стуча по клавишам. — Даже если вы знаете дату и время, у вас может уйти несколько часов на просмотр всех записей. — Только главный вход, — попросил Гамаш. Не прошло и минуты, как появилось изображение с тайм-кодом. Несколько минут они смотрели с удвоенной скоростью. Люди входили и выходили, их дерганые движения выглядели комично. Наконец Бовуар сказал: — Стоп. Чуть назад. Вот. — Изображение замерло. — Стивен. Время 4:53. Арман наклонился ближе к экрану. У Стивена был изможденный вид. Более усталый, подумал Гамаш, чем в ту минуту, когда они расстались. Видео снова было включено. Стивен вошел в вестибюль в стиле ар-деко и исчез из виду. Он был один. — Мы можем посмотреть, куда он пошел? — спросил Гамаш. Мадам Белан еще несколько раз ударила по клавишам. Им удалось проследить перемещение Стивена по вестибюлю, затем по коридору направо. Через большой открытый зал, где элегантно одетые мужчины и женщины попивали дневной чаек или что покрепче. Стивен огляделся, прежде чем отправиться к лифтам. Мадам Белан перешла к камере, расположенной перед его номером. Двери лифта открылись, Стивен вышел из кабины и исчез в своем номере. — Вы не могли бы вернуться назад? К лифту? — спросил Гамаш. Мадам Белан вернулась. — Остановите, пожалуйста, — сказал Гамаш. На экране замерло изображение Стивена. Он был один в кабине лифта. Арман понял, что никогда прежде не видел своего крестного в те моменты, когда тот думал, что на него никто не смотрит. И теперь перед Гамашем был очень старый человек. Мрачный. Уязвимый. Исполненный решимости. Испуганный. Гражданин из Кале в лифте отеля «Георг V». — По-вашему, это хорошая идея, месье? — спросила Ирена Фонтен. — Взять все?