Дюссо знал Гамаша достаточно хорошо, он знал, что Гамаш почти всегда спокоен и вежлив. Любезен почти на старомодный манер. Именно это и делало его эффективным руководителем. Арман Гамаш никогда не срывался с катушек, не терял контроля над собой. Если только это не входило в его планы. Дюссо знал также, что чем злее становился Гамаш, тем больше проявлял сдержанности и вежливости. Он заковывал свои порывы неистовости в кандалы. Глядя на своего коллегу и друга, Клод Дюссо вдруг понял, что вежливость Армана направлена на него. Именно он в этот момент был целью убийственной вежливости Гамаша. Клод Дюссо откинулся на спинку кресла. — Ты говорил мне про фургон, — сказал Гамаш. — Где его нашли? — Он был брошен близ Булонского леса. Арман мысленно представил себе карту Парижа. И местоположение этого огромного парка. — Недалеко от офиса ГХС, — заметил он. — Да. А у мистера Горовица имелся экземпляр ежегодного отчета ГХС, — сказал Дюссо. — Возможно, это совпадение. — Не просто совпадение. Он собирался выступить на совете директоров ГХС в понедельник утром. Дюссо уставился на него: — Откуда ты это знаешь? — Из его ежедневника. — Какого ежедневника? — Взгляд Дюссо из бесстрастного стал недовольным. Наступил момент истины. Момент для истины. — Того, что на руках у миссис Макгилликадди, — солгал Арман. — Она сообщила мне о его планах. — Он был членом совета директоров? — спросил префект. — Нет. — Тогда почему он собирался туда пойти? И пустили бы его туда вообще? Что ты качаешь головой? — Если ГХС Инжиниринг каким-то образом связана с этим делом, почему преступник оставил фургон чуть ли не у дверей компании? — Он мог не знать, кто его наниматель. Как тебе известно, Булонский лес превратился в свалку для самых разных вещей. — Верно. Поэтому там повсюду и развешаны камеры. Они что-нибудь показали? Но Арман уже знал ответ. Если бы показали, Дюссо сразу же сказал бы об этом. — У нас есть камеры, но, как только мы их вешаем, их разбивают. — Значит, опять нет записей? — Нет. — Дюссо немного помолчал, прежде чем задать следующий вопрос. — Твой бывший заместитель, Бовуар, работает в ГХС? — Да. — Голос Гамаша звучал спокойно. Нейтрально. Но сам он оставался начеку. — Собственно говоря, Горовиц помог ему устроиться туда, — сказал Дюссо. — Отсюда и эта драма сегодня утром в «Лютеции». — Верно. Гамаш принял решение. Его подозрения в адрес главы всей парижской префектуры были настолько надуманными, что становились почти иррациональными. Он должен был поделиться кое-какой информацией. — Люксембург тебе о чем-нибудь говорит? — Люксембург? Страна или сад? — Страна. — Арман внимательно следил за ним. Дюссо задумался, потом отрицательно покачал головой: — А что? — У Бовуара на работе был странный случай с его заместителем. Гамаш описал то, что произошло. — Значит, ты подозреваешь ГХС, — сказал Дюссо. — Поэтому и спросил о коробке. Тебе нужен их годовой отчет. Месье Горовиц — финансист, а не инженер. Если он проверял их годовой отчет, то, вероятно, искал какие-то финансовые правонарушения и, судя по всему, обнаружил что-то, раз собрался на заседание совета директоров. Коррупцию, мошенничество. Возможно, отмывание денег. Люксембург традиционно считается удобным местом для подобных операций. Это то, о чем ты думаешь? — Честно говоря, я не знаю, что там происходит, но да, я считаю, Стивен узнал что-то про ГХС и планировал предъявить свои обвинения на заседании совета директоров. — Именно это убийца и искал в его квартире. Улику. Если она так важна, мы должны найти ее первыми. У тебя есть представление о том, что это может быть? — Хотелось бы мне иметь какое-то представление, — сказал Гамаш. — Мы даже не знаем наверняка, была ли у него на прицеле ГХС или какая-то другая компания. — С сегодняшнего утра я кое-что выяснил насчет ГХС Инжиниринг. Но это оказалось на удивление трудно даже для нас. Это многонациональная компания. В основном занимается инженерными проектами, но имеет интерес в нефти и газе, отчасти в производстве. Это частная компания с акцентом на слове «частная», и у нее есть достаточно влиятельные друзья, чтобы держать их интересы в тайне. Если Горовиц нацелился на ГХС, то у него был всесильный противник. Стивен был знаменит тем, что приносил пушку на кулачный бой. Возможно ли, чтобы он недооценил противника? Но видимо, все-таки недооценил, поскольку теперь он находился в коме, а Александр Плесснер лежал в морге. Однако Армана заинтересовала фраза Клода: «Если Горовиц нацелился на ГХС». Это вызвало в его голове образ Дон Кихота, который нацеливался на ветряные мельницы, принимая их за врагов. Неужели Клод намекал, пусть и очень осторожно, что Стивен тоже ошибся? — Поэтому Стивен и устроил Бовуара на работу в ГХС? — Вполне вероятно. Если причина была в этом, то с Бовуаром он своими соображениями не поделился. — Значит, Бовуар ничего не знает? — Ничего, кроме того, о чем я тебе сказал. — Про Люксембург. — Да. — По-моему, это притянуто за уши. Может ли конкурент по бизнесу строить козни против ГХС? Зная, что мы проведем расследование? И неужели он действительно может зайти так далеко, чтобы дискредитировать, а то и разорить другую компанию? — Дюссо замолчал и поморщился. — Извини. Это было глупо. И в самом деле. Корпорации, которые ставят выгоду прежде безопасности, не остановятся перед убийством двух стариков, чтобы защитить свои интересы. Остановись они — это было бы на них не похоже. Дюссо сделал запись у себя в блокноте: — Я поделюсь нашими мыслями с комиссаром Фонтен. — Мне ее жаль, — сказал Арман. Дюссо хмыкнул и посмотрел на часы: — Тебе пора уходить. Часы показывали половину третьего. — Да. Провожая Гамаша до двери, Клод Дюссо сказал: — Ты ведь тоже был членом Второй объединенной оперативной группы, Арман? Гамаш наклонил голову набок и посмотрел на своего друга. Откуда Дюссо известно о его отношениях с элитной канадской службой? А с другой стороны, откуда ему самому известно о службе Дюссо в спецназе? Потому что именно этим они и занимались. Если знание — сила, то оба хотели быть самыми сильными в любых обстоятельствах. Ни один из них не носил оружия. При них был только их мозг, а в мозгу — знания. — Non. Я готовил рекрутов, — произнес Арман ровным голосом. — И это все. — Для противодействия терроризму и операций по спасению заложников, — уточнил Дюссо. — Верно.