Он посмотрел на человека, сидящего перед ним, и спросил себя: «Что именно знает Клод Дюссо?» — Я только что разговаривал с помощницей Стивена, — сказал он, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу. — Агнес Макгилликадди. Я дам тебе ее координаты. Вероятно, ты захочешь ей позвонить. Но это было… — Арман замолчал, собираясь с мыслями. — Тяжело. Эмоционально. Ей за восемьдесят, и она работала со Стивеном почти с самого начала. — Ты ей все рассказал? — Я сказал ей, что, по моему мнению, это было умышленное убийство. И о месье Плесснере сказал. — Мы придержали сообщение о смерти месье Плесснера, но Стивен Горовиц на первых страницах. — Вы подали это как несчастный случай. Машина скрылась. Оптимальный вариант, — сказал Арман. — Все равно пресса набросится на нее. Миссис Макгилликадди нужно быть поосторожнее с выдачей информации. — Она ничего не скажет. Дюссо ответил ему скептическим взглядом. — Я могу это гарантировать, — сказал Гамаш. — Стивен выбрал ее по этой причине и по этой же причине держал столько лет. «Даже под пыткой миссис Макгилликадди не выдаст ничего», — любил говорить Стивен. И Арман знал, что он не шутит. Стивен Горовиц знал, кто расколется, а кто нет. Так он и измерял людей. Большинство, конечно, долго не выдерживали. Но только не Агнес Макгилликадди. К счастью, пресса в Канаде, хотя и способная на издевательства, к настоящим пыткам еще не перешла. Гамаш, часто находившийся в перекрестье ее прицела, тем не менее с большим уважением относился к журналистам. — Значит, она утверждает, что ей неизвестно, зачем месье Горовиц прилетел в Париж, — сказал Дюссо. — Если она так говорит, значит так и есть. — Она признала, что месье Горовиц знал Александра Плесснера, — сказал Дюссо. — Это уже кое-что. Гамаш скинул ногу с ноги и поставил чашечку на стол. — Месье Плесснер был инженером. — C’est vrai?[55] — сказал Дюссо. Он произнес это так, словно это было для него новостью, но все же не выглядел удивленным. По крайней мере, удивленным самой информацией. Возможно, он был немного удивлен тем, что Гамашу известен этот факт. — Oui. Мой заместитель Изабель Лакост несколько минут назад передала мне информацию. Профессия — инженер-механик. Работал в этой области несколько лет, потом заработал кучу денег, удачно вложив венчурный капитал. Дюссо сделал себе заметки на память: — Merci. Гамашу показалось невероятным, что подчиненные Дюссо уже сами все не выяснили. — Я бы хотел еще раз просмотреть коробку с вещами Стивена, — сказал он. — В первый раз я сделал это мельком. — У меня коробки нет. Я отдал ее комиссару Фонтен. Сказал ей, чтобы она предоставляла тебе все, что ты попросишь. Но кстати, ноутбук месье Горовица здесь. Нам нужен пароль и все коды, какие он мог использовать. Ты их знаешь? — Нет, но я могу спросить у миссис Макгилликадди. — Не надо, я сам у нее спрошу. — Сомневаюсь, что она назовет их тебе. Дюссо посмотрел на него широко раскрытыми глазами: — Ей придется это сделать. Она ведь хочет помочь следствию? — Конечно. Но она тебя не знает. Она знает меня. Давай спрошу я. Дюссо помедлил, потом кивнул: — Хорошо. И у меня для тебя новости. Мы нашли фургон. Арман подался вперед. — Он был вычищен. Наши криминалисты ищут следы ДНК. Но… — Дюссо поднял руки, выражая слабую надежду. — Вычищен дочиста? — спросил Гамаш. Дюссо кивнул. Они оба знали, как трудно избавиться от всех физических улик. Это делается специальными очистителями, которые уничтожают ДНК. Не все знают о них. Немногие имеют к ним доступ. И очистка должна быть очень тщательной, чтобы уничтожить каждую молекулу. Работа профессионала. Либо так, либо криминалисты были невероятно небрежны. Возможно ли это? Причем не просто невероятно небрежны, но намеренно небрежны? — Коронер позвонила мне около часа назад. Она готовит тело месье Плесснера к вскрытию… — Кстати, я не смогу присутствовать. Мне нужно ехать на разговор с комиссаром Фонтен. — Верно. Это в три? — Oui. Они посмотрели на часы на старой каминной полке, которые показывали четверть третьего. — Ты начал говорить про коронера, — напомнил Гамаш. — Выпущены две пули. Это очевидно. — В спину и голову. — Не просто в спину — у него раздроблен позвоночник. Гамаш выдержал взгляд серых глаз коллеги. Оба понимали, о чем это может говорить. — Спецназ? АПНЖ?[56] Дюссо кивнул: — Возможно. Они знали, что именно так учат убивать в подразделениях спецназа. Использовать минимум пуль, причем как можно более эффективно. Выстрел в позвоночник гарантирует обездвиженность. Выстрел в голову гарантирует смерть. И дальше все то же самое. Глядя на Клода Дюссо, Гамаш вспомнил послужной список коллеги. Дюссо любил говорить, что он навсегда ушел из этого элитного подразделения, АПНЖ, но Арман знал, что это не так. Дюссо прошел подготовку, и его уже собирались включить в состав, когда он неожиданно перевелся в префектуру Парижа. Или сделал вид. Но на самом деле Клод Дюссо оставался в АПНЖ, а покинул его только несколько лет спустя, чтобы занять высокое положение в префектуре. Понимал ли Дюссо, что Арману известна правда? Неужели он смотрит на человека, который убил Александра Френсиса Плесснера и участвовал в подготовке покушения на Стивена? Навыками он обладал, но был ли у него мотив? — Да, это мог сделать бывший служащий АПНЖ, — согласился Дюссо. — Или Сайерет Маткаль, или САС[57]. Или «морские котики». И даже, — он улыбнулся Гамашу, — Вторая объединенная оперативная группа. В этом городе есть огромное число превосходно подготовленных профессионалов из специальных служб, они предлагают свои услуги охранным службам и контрагентам разведки. — Наемники. — Почему не воспользоваться их навыками? — Все зависит от того, какие навыки, правда? — сказал Гамаш. — Ты еще не проверял камеры наблюдения у квартиры Стивена? — Мы просматриваем записи. К сожалению, большинство камер смотрят в сторону «Лютеции» и «Ле Бон Марше». — Значит, на этих камерах не увидишь, кто входил в дом, где живет Стивен, или кто оттуда выходил? — Не увидишь. — Жаль. — Oui.