Часть 3 из 68 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Дзирт послужил орудием, проводником могущества «улья» иллитидов, проницателей сознания, только и всего, – закончила Верховная Мать Квентл безапелляционным тоном. Все поняли, что она решила сказать последнее слово по этому вопросу, вызывавшему у нее особенное раздражение. – Жаль лишь, что энергия иллитидов не уничтожила его самого вместе с другой еретичкой, которая находилась рядом с ним и направляла силу их «улья».
Громф снова кивнул, хотя отнюдь не был согласен ни с такой однобокой оценкой ситуации, ни с речами Зирит. Весь Мензоберранзан знал, что Зирит Ксорларрин сочувствовала положению «слабого пола» в обществе дроу; она и ее Дом лояльнее остальных относились к своим мужчинам и позволяли им занимать высокие посты. Но даже она в полной мере не осознавала живучести той идеи, которую олицетворял собой Дзирт. Откуда ей было знать, что его имя шепотом произносили в забегаловках Вонючих Улиц, за стенами дворцов высокопоставленных дроу, где суетились мужчины, покорно исполнявшие волю своих полновластных хозяек – женщин.
«А может, она все это знает и понимает», – вдруг подумал Громф, когда Зирит едва заметно подмигнула ему. Может быть, ее заявление насчет того, что Дзирта скоро позабудут, – лишь лицемерная ложь, предназначенная для ушей Квентл и особенно Сос’Умпту, его кошмарной сестрицы, фанатичной поклонницы Ллос.
– В таком случае перейдем к другим, более важным проблемам, – подытожила мудрая Зирит. – Будет ли Дом До’Урден официально переименован в Дом Ксорларрин на следующем заседании Правящего Совета?
– Обязательно, Мать Зирит, – подтвердила Верховная Мать Квентл. – Теперь это твой Дом, его охраняют воины из твоей семьи, и потому он должен носить твое имя, имя, вселяющее страх в сердца наших общих врагов. Ты останешься в жилище у Западной Стены или займешь свой прежний дворец?
– Как тебе будет угодно.
– Пусть прежний дворец станет твоей официальной резиденцией, – решила Квентл, удивив всех присутствующих. – Дом До’Урден пока тоже оставь себе, но позднее я отдам его в качестве заслуженной награды семье, которую сочту нужным возвысить.
– Кстати, что касается возвышения… – начала Зирит.
– Мать Биртин Фей не будет возражать против того, что ты займешь более высокое положение в Правящем Совете, – перебила ее Минолин Фей. Она говорила от лица своей матери.
Эти слова заставили Зирит нахмуриться, и от Громфа не ускользнуло, что глава Дома Ксорларрин недовольна наглостью младшей женщины. Минолин говорила так, словно Биртин имела право выбора в этом вопросе. Если бы Дом Фей-Бранш отказался уступить свое место, Дом Ксорларрин без особого труда уничтожил бы всех аристократов этого ничтожного клана.
– И таким образом я встану во главе Пятого Дома Мензоберранзана, хотя прежде мы, Ксорларрины, занимали третье место, – заметила Зирит.
«Прежде чем тебе в голову пришла глупая затея завоевать Гаунтлгрим и основать там собственный город», – подумал Громф. Однако у него не хватило нахальства произнести эту фразу вслух.
– Я уверена, со временем ты возвысишься, – успокоила ее Верховная Мать. – Но в настоящий момент мне нужны стабильность и союз с двумя Домами, которые стоят выше тебя.
– Да, ты устроила союз с пятью из шести крупнейших правящих Домов, получила их военную поддержку, – подтвердила Зирит. – Но, прошу тебя, будь осторожна: немало кланов переметнулось на сторону Матери Мез’Баррис, главы Второго Дома.
– Город расколот, – согласилась Верховная Мать.
– Существует реальная угроза гражданской войны, – заметила Зирит.
– Этого не случится, – вмешалась Сос’Умпту. – В Мензоберранзане остается немало демонов, которые служат прежде всего Ллос. А Дом Бэнр по-прежнему находится в милости у Ллос и никогда не потеряет ее расположения.
– Но единства не будет, – предупредила Зирит.
– Я получила воспоминания величайшей Верховной Матери рода Бэнр, Ивоннель Вечной, – холодно напомнила ей Квентл, и Громф отметил, что это не игра на публику. Его сестра контролировала ситуацию и чувствовала себя вполне уверенно, принимая решения. – Я помню время, когда был основан этот город, – продолжала Квентл. – Очень живо помню. Здесь никогда не было единства и никогда не будет. Да, мы должны быть осторожны, строя далеко идущие планы, но и Матери Мез’Баррис не мешает действовать с оглядкой. Я бы сказала, ей следует быть особенно осторожной, поскольку с Домами, стоящими ниже ее по лестнице, следует считаться.
– В том числе и с моим Домом, – напомнила Зирит; Квентл кивнула и улыбнулась, и Громфу эта улыбка показалась почти что приглашением отправиться на войну.
Почти.
– Кстати, а ты слышала об идее восстановления Дома Облодра? – небрежно бросила Зирит. Однако никто не сомневался, что напоследок она приберегла самую крупную новость, и эта новость заставила Квентл заерзать на месте. – Разве ты не предвидела чего-то в этом роде после спасения города от Демогоргона с участием проницателей сознания? – продолжала Зирит, смакуя каждое слово.
– Великая Верховная Мать Ивоннель Бэнр – моя мать и твоя союзница – швырнула дворец псиоников со всеми его кощунственными обитателями в ущелье Когтя, и силу для этого дала ей сама Ллос, – вмешался Громф, который меньше всех желал восстановления Дома Облодра. Он как раз изучал магию этого Дома с помощью последнего оставшегося в живых псионика, и ему хотелось сохранить свое преимущество – владение искусством, крайне редким среди его расы. – Или ты об этом уже забыла?
– Разумеется, я не забыла! – воскликнула Зирит. – Но в этом городе найдется немало тех, кто действительно забыл или не знает об этом событии, а многих прошлое вообще не волнует в наше время, полное опасностей и неуверенности в завтрашнем дне. Несмотря на то что Дом Облодра был объявлен еретическим, его члены обладали странными магическими способностями, которые сослужили большую службу Мензоберранзану в битве с Демогоргоном. Этого никто не сможет отрицать.
– Я слышала подобные разговоры, – властным тоном произнесла Квентл, и даже Громф, собиравшийся резко возразить Зирит, прикусил язык. – Из этой затеи ничего не выйдет. Действительно, «улей» иллитидов помог нам одолеть Демогоргона, но я не собираюсь приглашать уцелевших членов Дома Облодра вернуться в Мензоберранзан и занять здесь сколько-нибудь значительное положение.
Верховная Мать Зирит настороженно посмотрела на Громфа, и он догадался о ее подозрениях. Он находился в городе иллитидов в тот день, когда они одолели Демогоргона. Он почувствовал всю силу того псионического заклинания; более того, он помогал направить энергию в нужное русло и при этом задействовал собственное могущество. Вместе с ним в том подземном городе находился могущественный псионик, соратник Джарлакса по имени Киммуриэль Облодра, из того самого уничтоженного клана. Конечно, Громф подчинялся Дому Бэнр, и Джарлакс тоже выполнял поручения Квентл; таким образом они давали Верховной Матери Квентл непосредственный и исключительный доступ к загадочной «магии мысли», иначе называемой псионикой. Услугами псионика не могла воспользоваться больше ни одна Верховная Мать Мензоберранзана.
Квентл не собиралась отказываться от такого важного преимущества. Громф видел, что Зирит это понимает, и, несмотря на свое положительное отношение к Зирит, кумиру простых мужчин, он был приятно удивлен тем, что его сестра превосходно владеет ситуацией.
В этот момент Громф понял, что он все еще прочно связан со своей родиной, с Мензоберранзаном, и, самое главное, нерушимыми узами связан с Домом Бэнр. Несмотря на все свои протесты и жалобы, на свое почти еретическое показное пренебрежение к властям, Громф в глубине души по-прежнему оставался старшим сыном Дома Бэнр.
В последние годы, до этой минуты, ему в голову не приходило тревожиться о положении Дома Бэнр; и вот теперь оказалось, что ему небезразлично, будет ли его клан и дальше носить титул Первого Дома Мензоберранзана.
– А теперь я попрошу тебя удалиться, Мать Зирит, – неожиданно для всех приказала Верховная Мать Квентл. – Ты и я по отдельности обдумаем, каким образом лучше всего вернуть Дому Ксорларрин подобающее ему положение, не вызвав войны и не лишившись при этом поддержки Третьего или Четвертого Домов.
– А как ты намерена поступить в отношении этого воскресшего воина, раз уж об этом зашла речь? – довольно резко спросила Зирит.
– Никак, – бросила Квентл. – Госпожа Ллос не требует, чтобы мы схватили Закнафейна, и поэтому мы не намерены уделять ему больше внимания, нежели заслуживает не особенно знатный воин из давно уничтоженного Дома. То же касается его сына, этого отступника Дзирта. Когда он сослужил свою службу здесь, во время битвы с Демогоргоном, Ивоннель решила отпустить его, и поэтому мы дали ему свободу. Она тоже ушла и, скорее всего, находится сейчас где-то неподалеку от него. Если она в конце концов решит убить его, так тому и быть. Если нет – нас это не касается. Он был всего лишь копьем; это копье швырнули, и оно попало в цель.
Верховная Мать Зирит несколько мгновений сидела на своих подушках с надменным видом, и ее пристальный, немигающий взгляд был устремлен на Верховную Мать Квентл. Громф сразу догадался, что она оценивает сильные и слабые стороны Квентл, которая совершенно неожиданно превратилась в мудрую, дальновидную и решительную правительницу.
– Мне кажется, ты сделала правильный выбор, Верховная Мать, – наконец произнесла Зирит, изобразив очередной поклон. – Твои действия не могут разгневать Паучью Королеву. Но если ты изменишь свое решение, если тебе понадобится помощь Дома Ксорларрин, знай: мы всегда готовы откликнуться на твой зов.
– Меньшего я от вас не жду. Точно так же, как и Госпожа Ллос.
Зирит снова склонила голову и, приведя в движение свой магический диск, поплыла к выходу.
Громф подавил желание поаплодировать сестре и в то же время попытался скрыть радость при известии о том, что Верховная Мать Квентл решила не идти на войну из-за Дзирта или Закнафейна. Меньше всего Громф желал бы кровопролитного конфликта между Гаунтлгримом и Мензоберранзаном. Только не сейчас. Главная башня тайного знания выросла и превратилась в чудесное волшебное произведение, и там, внутри, его ждало столько нового и интересного в области магии и псионики!
* * *
В своем доме, расположенном в противоположном конце города, Верховная Мать Жиндия Меларн сходила с ума от бессильной злобы.
– Ничем не могу помочь, – заявила Эскавидне. – Твоя дочь перестала существовать, ее больше нет. Не осталось даже души, чтобы вернуть ее в этот мир и дать ей новое тело.
Жиндия поморщилась. Она воскресила большинство своих жриц, но не смогла вернуть единственную дочь, наследницу трона Меларн. И все потому, что Яжин Меларн лишило жизни то самое оружие, что уничтожило Джерлис Хорлбар, мать Жиндии, – зловещий смертоносный кинжал, принадлежавший одному человеку, другу Дзирта До’Урдена.
Эскавидне всего лишь подтвердила то, что уже и так знала Жиндия: разумное существо, убитое клинком Артемиса Энтрери, лишается души, и его невозможно вернуть к жизни.
– Не сомневаюсь, эта новость обрадует тебя, – обратилась Жиндия к женщине, которую она призвала в комнату, жрице Дома Меларн по имени Кирнилль. Обвинение имело под собой некоторые основания. Некогда Кирнилль носила титул Верховной Матери Дома Кенафин, но после объединения двух кланов согласилась подчиниться Жиндии. Однако обе понимали, что Кирнилль сделала это лишь потому, что рассчитывала на скорую гибель Жиндии.
– Откуда у тебя такие мысли, Верховная Мать? – с невинным видом спросила Кирнилль.
– Не надо изображать передо мной оскорбленное достоинство, – резко возразила Жиндия.
Кирнилль поглядела на двух йоклол, те рассмеялись и закивали.
– Очень хорошо, – сказала Кирнилль. – Ты намеревалась возвысить Яжин, поставить ее выше меня, чтобы она стала верховной жрицей и унаследовала после тебя трон Дома Меларн.
– И это не давало тебе покоя? – обратилась Эскавидне к Кирнилль.
Бывшая Верховная Мать рассмеялась.
– Нет. В конце концов решение оставалось бы не за мной и не за Матерью Жиндией. Ллос выражает свою волю, и мы ее выполняем.
– Очень мудрый ответ, – фыркнула Жиндия, продолжая гневаться.
– Верховная Мать, я верно служила тебе, – напомнила Кирнилль. – Разумеется, после того как наши Дома объединились, я желала стать главой Дома Меларн. Но Ллос решила иначе, и я смирилась со своим второстепенным положением.
– Это положение принесет тебе великие милости Паучьей Королевы, – заверила ее Эскавидне. – Точнее, вам обеим.
– Ничего себе, «великие милости» – нас без труда одолел какой-то отступник и его мерзкие друзья, – проворчала Жиндия. – А может быть, великая милость заключается в том, что теперь у меня нет детей, и это после всех усилий, которые я приложила для того, чтобы вырастить и воспитать из Яжин будущую правительницу Дома Меларн?
– Ничто в этом мире не происходит без определенной причины, – объявила Эскавидне.
– Странно слышать такие слова от прислужницы Госпожи Хаоса, – съязвила Жиндия.
– Хаос и есть причина, – быстро парировала служанка Ллос. – Твой клан ослаблен, ты утратила прежние позиции, в то время как Верховная Мать Квентл захватила полный контроль над городом.
– И еще эта Мать Зирит Ксорларрин, – бросила Жиндия. Жиндия ненавидела многих дроу, но Зирит находилась в первой пятерке ее списка. И вот теперь Дом Ксорларрин вернулся или скоро вернется, заменит Дом До’Урден, против которого Жиндия пошла войной – и проиграла.
– Вы готовы сдаться без боя? – осведомилась Эскавидне, и эти слова произвели на двух могущественных жриц действие, подобное удару молнии: обе уставились на йоклол, и на лицах их читались страх и потрясение. – В этот темный для Дома Меларн час вы готовы оставить все то, что принесло вам величие? – продолжала Эскавидне. – Вы – самые преданные и искренние последовательницы Ллос на землях Торила. Неужели это больше не имеет для вас значения?
– О чем ты говоришь?! – воскликнула Кирнилль.
– Что ты предлагаешь? – должным образом перефразировала ее вопрос Мать Жиндия.
– До нас дошли кое-какие интересные сведения, – пояснила Йиккардария. – Отец Дзирта, повинуясь чьей-то посторонней воле, покинул мир мертвых и вернулся к своему сыну. Тот, кого некогда воскресили и превратили в раба, зин-карлу, каким-то образом получил вторую жизнь – величайшую награду, недоступную простым смертным. Многие утверждают, что это оскорбление для Ллос, что богиня осыплет благодеяниями и милостями того, кто избавит мир от еретика и преступника, оскверняющего Торил.
Жиндия и Кирнилль в недоумении переглянулись.
– «Многие утверждают»? – переспросила Жиндия.
– Нам не дозволено сказать больше, – ответила Йиккардария. – Загадывая загадки своим последователям в этом мире, Паучья Королева решает, кто из них является самым верным ее служителем и представляет для нее наибольшую ценность.
– Госпожа Ллос требует от своих слуг не просто беспрекословного повиновения, но и инициативы, способности рассуждать самостоятельно, – добавила Эскавидне. – Некоторые могут интерпретировать это событие как недвусмысленный приказ вмешаться; некоторые, возможно, сочтут его несущественным по сравнению с другими новостями.
– А Верховной Матери известно о возвращении Закнафейна? – осведомилась Жиндия.
book-ads2