– Разумеется, – усмехнулась Йиккардария. – Более того, ей известно, что сама Ллос встретилась с отступником Дзиртом в Верхнем Мире, беседовала с ним, но не уничтожила его. – Почему? – В голосе Жиндии, кроме возмущения и негодования, прозвучало глубокое изумление. Служанки богини захихикали. – Отлично. В таком случае, скажите мне, кто вернул Дзирту его отца? – Загадки, – проворковала Йиккардария. – Целая паутина загадок, – добавила Эскавидне. Кирнилль открыла было рот, чтобы заговорить, но Жиндия, погруженная в напряженные размышления, резко махнула рукой, приказав дурочке молчать. – Да, паутина, – наконец промолвила правительница Дома Меларн. – Нам несказанно повезло, поскольку Ллос подарила нам эту гигантскую сеть интриг, которую мы должны распутать, чтобы разгадать загадки богини и доставить ей великое удовольствие. – Она ухмыльнулась и кивнула. – В этой сети запутался Дзирт, еретик, отступник, который одним лишь своим существованием порождает в мире хаос, божественный хаос. А когда хаос успокоился, Верховная Мать Квентл взяла нить из этой паутины, сплела из нее войну в Серебристых Болотах, отправила Дом Ксорларрин завоевывать древние руины Гаунтлгрима. – Жиндия взглянула на двух йоклол, но лица их оставались бесстрастными: они предоставили Верховной Матери самостоятельно заканчивать историю. – Неудачи этих завоеваний несли угрозу порядкам Мензоберранзана, – рассуждала она. – И поэтому Верховная Мать Квентл вытянула нить из этой второй паутины и сплела третью. – И улицы Мензоберранзана заполонили демоны, – вмешалась Кирнилль, а Жиндия восторженно закивала: – Да, прекрасный хаос усиливался, но в результате положение Верховной Матери лишь упрочилось и власть ее стала безграничной. – А у ворот Мензоберранзана появился могущественный Демогоргон, – напомнила им Йиккардария. – И поэтому Ивоннель выдернула из паутины Верховной Матери Квентл очередную нить и соткала собственную сеть. – Глаза Жиндии возбужденно сверкнули. – Она использовала еретика Дзирта и иллитидов – иллитидов, подумать только! – для того, чтобы сразить Демогоргона, самого опасного соперника Ллос. Естественно, богине поединок доставил большое удовольствие. О, должно быть, Паучья Королева наслаждалась этим зрелищем – тем, как ее народ превратил великого Демогоргона в кучу дрожащего вонючего студня. – Возможно, именно поэтому она оставила Дзирту жизнь, – заметила Йиккардария. – Таковы ее слова? Прислужница богини снова хихикнула. – Если бы это было так, я не стала бы добавлять слово «возможно». – Значит, она лишь намекнула на это? – спросила Кирнилль. – Нет, – решительно ответила Жиндия вместо йоклол. – Какую радость это принесло бы Ллос? Этот еретик не стоит даже ее дыхания, единственного ее слова, которого достаточно для того, чтобы жалкий Дзирт бесследно исчез. Нет, она предоставила в наше распоряжение паутину, и мы можем тянуть за нити этой паутины, если проявим достаточно ума и сообразим, как это сделать. – Таковы обычаи Ллос, Мать Жиндия, – улыбнулась Йиккардария. – В этом ее красота, – добавила Эскавидне. – Итак, насколько я понимаю, Паучья Королева не отдала никакого приказа, касающегося отступника Дзирта и его отца, восставшего из мертвых? – на всякий случай переспросила Жиндия. – И не дала нам никаких указаний на этот счет? – Зачем нужна паутина, которую легко распутать? – промурлыкала Йиккардария. У Жиндии часто забилось сердце от возбуждения и радостного предвкушения. Из всего этого разговора она сделала собственный вывод. Две прислужницы Госпожи Ллос, советницы и доверенные лица Паучьей Королевы, посредницы между богиней и ее самыми преданными жрицами, только что разрешили ей прикончить того самого дроу-отступника, который нанес сокрушительный удар могуществу Дома Меларн и отнял у Жиндии единственного ребенка. Она изучит эту новую паутину интриг и найдет, за какую нить нужно тянуть. А потом она сплетет свою собственную смертоносную сеть. Часть 1 Отзвуки прошлого В Подземье нельзя увидеть паутину. Несчастная обреченная жертва может ее нащупать, может почувствовать едва заметное прикосновение липких нитей и, возможно, в последний миг перед смертью успеет испустить вопль страха или отвращения. Но увидеть ее нельзя. Эти невидимые нити – результат трудов гигантских пауков или других тварей, которые устраивают ловушки заблудившимся глупцам, осмелившимся ступить на чужую территорию. Некоторые существа, наделенные разумом, проводят здесь всю жизнь. Немногие расы называют своим домом Подземье, но для тех, кто здесь обитает, тьма является союзником в выполнении коварных, преступных замыслов. Дергары, серые дворфы, долбят и крошат камень тяжелыми кирками, и ненависть придает им сил. Они всю жизнь рычат и ворчат, они с рождения и до смерти проклинают всё и вся. Искры, летящие во все стороны при ударе металла о камень, на миг освещают лохматые седые бороды и лица, на которых навеки застыли злобные гримасы. Чудовищные пещерные удильщики забрасывают свои длинные «удочки», притаившись на высоком обрыве над какой-нибудь тропинкой. Сцапав неосторожного путника, они тащат его, жалкого, беспомощно извивающегося, в свою страшную зубастую пасть. Рослые, широкоплечие бурые великаны прогрызают ходы в сплошной скале, уничтожая на своем пути все живое; им безразлично, кого пожирать и затаптывать. Гигантские разумные грибы собираются в кучки и шепчутся о смерти и разрушении. Здесь парят живые разумные тени; они тянут из темноты ледяные пальцы, чтобы придушить существо, в чьих жилах течет горячая кровь. Здесь обитают наблюдатели, сливающиеся с каменным полом. Гигантские моллюски с остроконечными раковинами, похожие на сталактиты, свисают с потолка. Путешественник, застигнутый врасплох такими тварями, может подумать, что само Подземье ожило и обратилось против него, чтобы уничтожить. В каком-то смысле путник будет прав. А потом несчастный, подобно многим до него, погибнет и станет пропитанием для теней. Потому что это Подземье, где тени следуют слишком близко за жертвой, чтобы называться тенями, где свет не помогает найти дорогу, а лишь ставит под угрозу жизнь путешественника, привлекая к нему внимание врагов. Здесь охотничьи угодья одного монстра сменяются охотничьими угодьями следующего, и жертве повезет, если ей удастся выбрать, какой именно смертью умереть. Возможно, несчастный сумеет пронзить себе сердце мечом прежде, чем щупальца зверя, путающего следы, утянут его вниз с обрыва, прежде чем гигантский паук заключит живого пленника в огромный жесткий кокон и начнет медленно высасывать из него кровь. Здесь бродят вечно голодные демоны, способные справиться с любым, даже самым могущественным воином. Здесь попадаются пещеры, насыщенные газами без цвета и запаха, которые выделяются при землетрясениях и других природных явлениях. Вдохнув такой газ, путешественник погружается в вечный сон. Искра, образовавшаяся при ударе кремнем о кресало, приводит к взрыву чудовищной силы, породить который не сумел бы даже архимаг Мензоберранзана. Откуда-то издалека доносится зловещий плеск падающих капель; вода медленно стекает с камня на камень, и этот негромкий звук во много раз усиливается в мертвой тишине подземных туннелей. Здесь гремят костями мертвецы, не нашедшие покоя в загробной жизни, оживленные при помощи черной магии этого темного места. Они поднялись из могил, чтобы стать немертвыми, вампирами, раздирать когтями живую плоть, грызть ее клыками. Да, это Подземье, и здесь процветает Мензоберранзан, Город Пауков; жители его поклоняются демонической богине, называющей себя Паучьей Королевой. Лишь глупец рискнет явиться сюда в качестве незваного гостя. Лишь глупец рискнет явиться сюда по зову обитателей города. Потому что здесь живут дроу, темные эльфы, в совершенстве владеющие колдовскими чарами и магией, дарованной жрицам их жестокой богиней, в совершенстве владеющие клинками, выкованными при помощи смертоносных потусторонних излучений Фаэрцресса. Этот невидимый барьер является источником жизни и энергии для обитателей обширной системы подземных пещер и туннелей; одновременно он отделяет Подземье от владений Ллос, Бездны, царства демонов и дьяволов. Да, здесь обитают дроу, и они соизволят прекратить убивать друг друга лишь для того, чтобы ради разнообразия убить чужака. На Фаэруне весьма распространена одна басня. Юноша, отправляющийся на поиски приключений в Подземье, спрашивает: «Что мне следует взять с собой, отец?» – «Две монеты». – «Золото Глубоководья? Серебро Кормира?» – «Это не имеет значения», – отвечает отец. – «Сколько съестных припасов мне взять?» – «Это не имеет значения. Возьми две монеты». – «Но наверняка мне понадобится вода, отец. Сколько воды мне взять?» – «Это не имеет значения. Возьми две монеты». – «И там мне продадут достаточно пищи и питья всего за две монеты? Тогда какое оружие послужит мне лучше всего? Меч? Лук?» – «Две монеты. Две монеты, и больше ничего». – «Для того чтобы купить все, что мне нужно?» – окончательно растерявшись, спрашивает сын. «Нет, – отвечает отец. – Для того чтобы прикрыть тебе глаза, когда ты умрешь. Что бы ты с собою ни взял, тебе не избежать смерти». Это Подземье, страна убийц. Страна дроу. Дзирт До ’Урден Глава 1 Сеть Верховной Матери Год Ярости Дракона (1018‑й по летоисчислению Долин) – Сто лет, – обратился отец Риззен к Матери Мэлис До’Урден. Они находились в небольшом помещении, служившем тронным залом второстепенному клану Дэрмон Н’а’шезбэрнон, более известному под именем Дом До’Урден. Тронные залы в большинстве дворцов Мензоберранзана были гораздо просторнее, но, несмотря на скромные размеры зала, Мэлис, как обычно, постаралась на славу. Она украсила и обставила его так, что он превратился в настоящее святилище Ллос, Паучьей Королевы. Трон Верховной Матери, стоявший на возвышении, обтягивал черный шелк, расшитый алыми пауками. Позади трона с потолка свисали величественные драпировки из тяжелой черной ткани; ткань, постоянно развевавшаяся на магическом ветру, мерцала и казалась живой. Разумеется, драпировки украшала паутина, настоящая паутина; по ней ползали настоящие пауки. Размером в большинстве своем с кулак дроу, все они были ядовитыми, но при помощи различных заклинаний обученными не трогать Мэлис. По обе стороны от трона застыли две нефритовые статуи, гордость Дома До’Урден. Многие Дома дроу имели в своем распоряжении каменных пауков, которых можно было при необходимости оживить, но Мэлис пошла еще дальше и рискнула навлечь на себя гнев Паучьей Королевы. Нефритовые статуи, которые держала в своем зале Мать этого незначительного Дома Мензоберранзана, изображали драуков – «гибридов» дроу и гигантских пауков. Статуи лишь незначительно отличались внешне от обычных големов Мензоберранзана, но идея Матери Мэлис и способ ее воплощения в жизнь свидетельствовали о дерзости и самоуверенности этой женщины. И, несмотря ни на что, она по-прежнему пользовалась благосклонностью Ллос. Узкое лицо Мэлис напряглось, когда она окинула пристальным взглядом Риззена, своего нынешнего «супруга». Однако оставалось неясным, вызвала такую отрицательную реакцию реплика мужчины или госпожа попросту испытывала отвращение, видя его.