– Извините, – пискнула она и чересчур сильно сжала Люси. Кошка обиженно зашипела. Миссис Крейвен покачала головой. Эмми не могла понять: либо она так сильно рассердилась, что потеряла дар речи, либо, наоборот, пыталась сказать, что это ерунда, ничего страшного. – Я только из-за Люси сюда зашла, я знаю, что нельзя, и всё это время не приходила, хотя мне очень хотелось, честное слово! Не расстраивайтесь, пожалуйста… – Она замолчала, боясь наговорить ещё больше глупостей. Вдруг калитка снова скрипнула, и в сад ворвался мистер Сауэрби, взвинченный и злой. Он с трудом удерживал равновесие и так спешил, что чуть не упал. Миссис Крейвен вовремя схватила его за руку. – Я тебе что говорил?! – проревел мистер Сауэрби, и Люси, прижав уши, тут же спрыгнула на траву и убежала за лилии с очень возмущённым видом. – Я же сказал – ноги твоей чтоб здесь не было! – Я и не приходила! – закричала в ответ Эмми, тоже вдруг рассердившись. – Ни разу за все эти дни! Даже когда знала, что в саду точно никого нет и никто меня не увидит! – Не кричи на неё, – попросила миссис Крейвен, но садовник весь кипел от ярости и не мог успокоиться: – Так почему сейчас ты здесь?! Нахалка неблагодарная! – Неправда! – возразила Эмми, сжав кулаки. – Как вы можете говорить, что я неблагодарная? Вы не понимаете, что я чувствую! Вы лишили меня места, которое мне дорого, которое я люблю! – Тяжело дыша, она перевела взгляд на миссис Крейвен, сама не до конца понимая, что хочет сказать. Слова слетели с языка прежде, чем она успела их обдумать. – Да. И не в первый раз. Конечно, тогда было другое, потому что в приюте нам особо не нравилось и нас надо было куда-то эвакуировать, так почему бы не сюда – это, наверное, справедливо. Но мы попали в совершенно новое место, не похожее на то, к чему привыкли, и сначала я его ненавидела. Тем более что мне не разрешили взять с собой Люси. Мне стало легче, когда я нашла сад. А потом я его полюбила, хотя, наверное, не следовало. И теперь меня снова оторвали от места, к которому я привязалась! Миссис Крейвен всё ещё стояла неподвижно и смотрела на Эмми, но её холодный, отрешённый взгляд сменился изучающим и как будто даже заворожённым, словно она уловила нечто смутно знакомое. – Она мне вас напоминает, – пробормотал мистер Сауэрби, потирая шрам на лице, словно надеясь стереть его совсем. – Когда мы были ещё детьми, помните? Давным-давно. Такой же дурной характер. – У меня не… – начала было Эмми дрожащим голосом, но осеклась. Он попал в точку. Раньше она и правда вела себя не лучшим образом. И до сих пор иногда бывает, но уже не так часто. Разве нет? Она ведь изменилась, правда? Прежняя Эмми не стала бы обнимать Руби и переживать за её любимых рыбок, не пыталась бы поддержать Джека и поднять ему настроение. – Я просто была очень одинока, хоть и сама этого поначалу не понимала, – вмешалась миссис Крейвен. – Поэтому и говорила со всеми грубо. Вот и Эмми тоже одиноко. Колин – то есть капитан Крейвен – очень тебе помог, когда привёз твою кошку, правда? Эмми испуганно взглянула на хозяйку, боясь, что та заплачет. Когда она упомянула мужа, голос у неё дрогнул. – И я видела, как вы играли с Джеком, – добавила миссис Крейвен. – А он первое время сильно был недоволен, что в доме появилось столько чужих людей. Значит, ты постаралась смягчить свой характер – или вам помогло что-то другое… – Это всё сад, – ответила Эмми, смутившись от похвалы. Она нервно мяла руки, не находя себе места. – Но я почти не виделась с Джеком с тех пор, как его папа… Я пыталась, но он не хотел со мной говорить. – Он ни с кем не разговаривает, – сказала миссис Крейвен. – Думаю, он пока не готов. Эмми кивнула и вдруг ахнула. Пока она отвлеклась, Люси проскользнула через лилии обратно к зарослям, в которых пряталось гнездо. Эмми помчалась за ней и попыталась схватить, но кошка увернулась и забежала за статую. – Наверное, придётся запереть её в доме, – задумчиво произнесла Эмми. – Ей это, конечно, не понравится. Она же не домашняя кошка. Даже зимой, когда лежал снег, Люси каждый день выходила на улицу, хотя терпеть его не может. Я не знаю, как отвадить её от сада. О первом выводке она и не подозревала, потому что мы с Джеком её отвлекали, но теперь Люси нашла гнездо и наверняка попытается снова напасть на птенцов. Мистер Сауэрби приподнял одну бровь: – Так ты поэтому сюда пришла? Чтобы отогнать кошку? Эмми кивнула: – Мы работали в огороде, и она увидела, как реполов перелетает через стену. И прыгнула за ним. У неё аж глаза горели – так она увлеклась охотой. А реполов думал только о жучках и червячках и о том, чтобы накормить семью. Мне кажется, он не понял, что его преследуют. Наверное, птицы недостаточно умные, чтобы это заметить. Или просто ничего не могут с этим поделать. От кошки им никак не защититься. – А до этого ты ни разу не заходила в сад? После того как мистер Сауэрби тебя попросил? – уточнила миссис Крейвен, стараясь разобраться в происходящем. – Нет. – Эмми скрестила руки на груди и посмотрела на садовника исподлобья. – Я его послушалась. Хотя, признаюсь, мне хотелось тайком сюда проскользнуть, и не раз. Внезапно миссис Крейвен рассмеялась. Это был скорее короткий смешок, совсем тихий, но мистер Сауэрби удивлённо оглянулся на неё, и в его взгляде промелькнуло облегчение. – Эмми, ты ведь не знала, что я сама украла этот сад? Он был заперт, и никому не разрешалось в него входить. Разве я могу на тебя сердиться, если сама однажды поступила точно так же? – Вы… украли сад? – медленно проговорила Эмми и покачала головой. У неё никак не получалось составить отдельные кусочки мозаики в единую историю – явно не хватало какой-то детали. – Вы! Это вы? Девочка, которая нашла ключ! Это был ваш тайный сад? – «До того как он стал моим тайным садом», – добавила она про себя, а потом спросила вслух: – Значит, вы Мэри Леннокс? Миссис Крейвен – Мэри Крейвен – улыбнулась ей и кивнула: – Тебе мисс Сауэрби об этом рассказала? Эмми поняла: сейчас самое время сознаться, что она без спросу читала чужой дневник. Только как это объяснить? В голове ещё не успело уложиться то, что персонажи из истории выросли и изменились, хотя это и было очевидно с самого начала. Эмми просто не могла представить себе маленькую озлобленную девочку из дневника взрослой приятной дамой. И отчего-то она не подумала, что Мэри осталась в Мисселтвейте. Эмми резко втянула носом воздух и схватила миссис Крейвен за рукав: – Колин! Вы сказали, что Люси привёз Колин – то есть капитан Крейвен. Значит, это он – Колин?.. – У неё перехватило дыхание, и глаза защипало от слёз. Разве это справедливо?! Колин ожил благодаря магии сада. И что – только ради того, чтобы так рано умереть на войне?! Мэри на секунду прикрыла лицо рукой, а потом кивнула. – Он говорил, что будет жить вечно, – прошептала она. – Разумеется, с возрастом мы перестали верить в волшебство, но я продолжала верить в его слова… – Это война его отняла, – проворчал мистер Сауэрби. – Присядьте, мисс Мэри. Он взял её под руку и повёл к широкой каменной скамье, что-то шепча ей, будто она была раненой птичкой. Эмми словно зачарованная проводила их взглядом. Мэри. Дикон, любимец всех зверей и птиц. И как она раньше не догадалась! Хотя как было узнать в хромом мрачном садовнике того крепкого весёлого мальчишку? – Мне не следовало прогонять тебя из сада, – сказала Мэри, подзывая Эмми к себе. – Прости, пожалуйста. Я не знала, что он для тебя так важен. – Она взяла девочку за руку, притянула к себе и бережно усадила на скамейку. А потом всмотрелась в её лицо и погладила по щеке. – Смотри, как ты преобразилась. Нет, волшебство никуда не пропало. Просто я его не замечала. – То есть… я могу вернуться? – с надеждой прошептала Эмми, подняв взгляд на миссис Крейвен. – Раз так, то и работать тоже можешь, – проворчал Дикон. – Вон у лилий много сорняков. И за кошкой своей приглядывай, чтобы никого не сцапала. – Он похлопал её по плечу и легонько сжал его, и Эмми поняла, что так он пытается извиниться. – Наверное, твой реполов, за которым охотилась Люси, – прапрапрадед моего, – сказала Мэри, мечтательно оглядывая сад. – Он очень гордился собой и своими чудесными красными пёрышками. Это был мой самый первый друг. Первый, кому я здесь понравилась – и кому хотела понравиться. Эмми взглянула на неё с удивлением и в то же время с пониманием. – А для меня это была Люси, – призналась она. А потом, более внимательно всмотревшись в лицо Мэри, увидела её отрешённый взгляд, устремлённый в прошлое, и добавила: – Я, пожалуй, пойду. Мисс Роуз просила следить за Руби… – Она медленно поднялась со скамьи и подозвала Люси. Кошка нехотя вышла из-за статуи девочки с глупой улыбкой и побежала к ней по траве. У калитки Эмми обернулась на сад. Дикон сидел на корточках у розовых зарослей, в которых гнездились реполовы, а Мэри стояла у куста, с которого не так давно сорвала почти все цветы. Оставшиеся там бутоны раскрылись, и она потянулась к одному из них. Эмми вздрогнула, на секунду испугавшись, что она сорвёт розу, но Мэри только осторожно погладила нежно-розовые лепестки и слабо, едва заметно улыбнулась. Эмми поняла, что Мэри и Дикона лучше оставить одних, и на ходу придумала причину, почему ей надо уйти, но оказавшись за калиткой, решила в самом деле пойти проверить, нет ли Руби у пруда с фонтаном. Рыбки как раз отвлекли бы Люси от мыслей о гнезде реполовов. Она уже спускалась по каменным ступенькам, когда разглядела у воды сгорбленный силуэт и поняла, что это Джек, а вовсе не Руби. Он вскочил, заслышав её шаги – она ступала очень громко из-за больших резиновых сапог не по размеру, – и Эмми отошла в сторону, уступая ему дорогу. Ей надоело за ним гоняться, и сама она убегать не собиралась, потому что хотела спокойно посидеть у фонтана и обдумать всё, что с ней только что произошло. Джек замер у подножия лестницы. В руках он держал модель «Харрикейна», которую Дэвид прислал ему на Рождество. Он почти всегда носил её с собой. «Может, в качестве талисмана», – думала Эмми. Интересно, он представляет, будто это самолёт Дэвида, и в глубине души надеется, что если с игрушечным самолётом всё будет хорошо, то и с хрупкой металлической боевой машиной, парящей в тысячах футов над землёй, ничего не случится? Модель, по просьбе старшего брата Джека, выстругал из дерева другой пилот эскадрильи. И покрыл его тем же камуфляжным узором, как на самолёте Дэвида. Оттого что самолёт слишком часто держали в руках, краска потихоньку слезала и чёткие линии коричневого и хаки смешивались друг с другом. – Они не отпускают его домой. Эмми растерянно моргнула. Они много дней не разговаривали, и она ожидала, что он и сейчас пробежит мимо, бросив на неё сердитый взгляд. Она так удивилась, что сначала решила, будто Джек говорит об отце, и совершенно растерялась. А потом посмотрела, как он покачивает в руках самолёт, словно убаюкивает его, и всё поняла: – Твоего брата? – Угу. Он надеялся, что его пожалеют. Ну, из-за папы. – Джек сгорбился и напряг плечи. – О… – протянула Эмми и посмотрела на него с подозрением. Вдруг он ещё в том состоянии, когда стоит сказать ему что-нибудь приятное – и он сразу расплачется и при этом ещё обидится? – Мне жаль. – М-м… А о чём был твой кошмар? Эмми нахмурилась и закусила губу. Она уже почти забыла о нём! – А, да так… он дурацкий, ты будешь смеяться. – Не буду. Обещаю. – Я не могла попасть в сад, вот и всё. Я видела, какой он чудесный и солнечный, но он всё ускользал от меня, а я бежала по серому мрачному тоннелю, – объяснила Эмми и поёжилась. – Мне похожий приснился, про папу, – медленно произнёс Джек и сел на каменную ступеньку. Эмми устроилась рядом, а Люси отбежала к воде посмотреть на рыб. – Ты не мог до него добраться? – Да, он тонул, и я должен был вытащить его из воды, но никак не мог дотянуться. – Джек подпёр руками подбородок и посмотрел в землю. – На самом деле всё было не так. В телеграмме написали, что в корабль попала торпеда с подлодки, но папа не утонул. Он стоял вместе с капитаном на мостике, и их убило взрывом. Многие члены экипажа тоже погибли, но всех остальных спасли. Так глупо вышло. Папина команда задержалась, чтобы эвакуировать выживших, а в итоге сама пострадала. Если бы они сразу уплыли, ничего бы этого, наверное, не было. – Джек закрыл лицо руками, и Эмми пришлось придвинуться ближе, чтобы расслышать его приглушённый голос. – Миноносец, который спас их экипаж, потопил подбитый корабль. Потому что он сильно пострадал, а возможности взять его на буксир не было. Поэтому его потопили. Папа очень любил этот корабль… и ушёл под воду вместе с ним. Эмми сглотнула. – В книжках обычно так происходит, – заметила она. – Это описывается как героическая смерть, правда? – Только это не книжка. – Знаю. Извини. Эмми прислонилась к нему, совсем легонько, чтобы он мог отодвинуться, если захочет, но Джек, наоборот, положил голову ей на плечо. И так они сидели, наблюдая, как Люси бьёт хвостом по каменной плитке, мечтая поохотиться на золотых рыбок.