– Я ничего не вижу, – пожаловался Джек, ёрзая по крашеной металлической скамье. – И мне холодно. Пойдём домой. – Тсс, подожди ещё немного, – попросила Эмми. – Спорим, они вот-вот прилетят! – Она приподнялась и вгляделась в спутанные стебли роз и плюща в более диком уголке сада. Наверное, когда Мэри, Дикон и Колин начали возрождать сад, они решили оставить эту часть неухоженной, чтобы в зарослях могли гнездиться птицы. – Да и не так уж сейчас холодно, – добавила Эмми. – Снег весь растаял. Хотя весеннее солнышко почти не дарило тепла, оно всё равно очень её радовало и поднимало настроение. Повсюду её поджидали сюрпризы: белые подснежники, нежно-кремовые первоцветы. – Знаю, и что с того? Это ещё не значит, что наступило лето. Ветер до костей пробирает. Эмми с тревогой оглянулась на него – вдруг ему и правда слишком холодно? Он ведь недавно переболел корью. Она-то привыкла часами сидеть на пожарной лестнице поздними вечерами. Даже Люси предпочла сегодня остаться дома. Полакомилась объедками, которые дала ей умилённая миссис Эванс, и свернулась в клубочек у большой печи. – Не надо так на меня смотреть, – попросил Джек, отворачиваясь. – Я уже выздоровел. И давно вернулся бы в школу, если бы её не эвакуировали так далеко. И вообще я сильнее тебя. И точно победил бы, если бы мы бежали наперегонки. Тут Эмми краем глаза заметила серые пёрышки и схватила Джека за руку. – Смотри! – горячо прошептала она, кивнув на бледные стебли розовых кустов. – Видишь? Я же говорила! Реполов сидел на сплетении серых стеблей, осторожно поставив лапки между шипами и сжимая в клюве какое-то насекомое, и с подозрением смотрел на детей. Эмми затаила дыхание. Вдруг они подобрались слишком близко? Вдруг он решит перенести гнездо в другое место? К счастью, реполов спокойно развернулся и юркнул в колючие заросли. Теперь его было почти не видно: только маленькое тёмное пятно мелькало за спутанными стеблями. – Он её кормит, – сказал Джек. – Они свили гнездо, и теперь он приносит своей подружке еду, чтобы она подкрепилась. А может, она уже сидит на яйцах. Хотя, наверное, для этого ещё рановато. Эмми удивлённо взглянула на него: – Ты так много знаешь о гнёздах! – Да ну, ерунда, – отмахнулся Джек. – Это все знают. У нас в парке полно птичьих гнёзд. Эмми вздохнула: – А я не знала. Я думала, это нечто особенное… – Мне всё равно хотелось навестить реполова, – заверил её Джек. Ему вдруг стало немного неловко из-за того, что Эмми расстроилась. – Он мне нравится. – Джек посмотрел на неё и вдруг рассмеялся. – Сейчас он, кстати, выглядел ну прямо как ты. Такой насупленный и насторожённый! – Вовсе нет! – воскликнула Эмми и тут же накрыла рот рукой, испугавшись, что спугнула реполовов. Но в кустах стояла тишина, и девочка немного успокоилась. – Конечно, сейчас он ведёт себя робко и застенчиво, но до этого был очень дружелюбным. Прилетал ко мне, когда я гуляла по парку. Прямо как… – Эмми осеклась. Она чуть не проговорилась, что знает о реполове, который показал Мэри калитку в таинственный сад. Наверняка это был далёкий предок нынешней птицы. Может, они передавали эту историю по наследству, как Мэри передала её следующим поколениям в своём дневнике. Нашёптывали её малышам, которые ещё сидели в скорлупе. Возможно, прямо сейчас, в эту минуту они рассказывали им сказку о саде и девочке по имени Мэри. Тут Эмми почувствовала на себе скептический взгляд Джека. – Правильно Артур и Джоуи над тобой подшучивают, что ты всё время в облаках витаешь, – проворчал он. – Что ты собиралась сказать? Ну, про реполова? – Что мне интересно, всегда ли здесь гнездились эти птички, – быстро ответила Эмми. Джек недоверчиво на неё посмотрел, но ничего не сказал. Они с минуту помолчали, а потом он снова заговорил: – Идём, хватит тут сидеть. А то я совсем замёрзну на этой скамейке. Эмми поднялась со скамьи и взвизгнула. Колени у неё ужасно затекли. – Ой-ой-ой… – пробормотала она, поднимая левую ногу, чтобы её размять. – Ты прямо как аист, – хмыкнул Джек. – Только, кажется, вот-вот упадёшь. Пойдём посмотрим, что изменилось со вчерашнего дня. У них уже вошло в привычку каждый день прогуливаться по саду, проверяя, что нового выросло за ночь. Эмми подошла к высаженным в ряд деревьям взглянуть на зелёные почки – вдруг они уже начали раскрываться? Джек носился туда-сюда, будто спаниель, пытающийся унюхать аромат весны. – Ой! – вскрикнула Эмми и опустилась на корточки. Джек тут же подбежал к ней. – Вчера их здесь не было! По крайней мере, я их не заметила… Она сосредоточенно всмотрелась в группки плотных изумрудных листьев, вокруг голого ствола яблони. Разве можно было пропустить такие яркие, сочные листочки, по форме напоминающие сердечки? Эмми наклонилась ближе, увлечённая этой загадкой, и уловила сладкий, непривычный запах. Теперь она видела, что среди зелени прячутся тёмно-фиолетовые пятнышки. Это были цветы, и совсем крошечные. Разве могут они так сильно благоухать? Эмми отодвинулась и наморщила лоб. Их аромат казался ей смутно знакомым. – Фиалки, – сказал Джек, присаживаясь рядом. – М-м… Теперь мне сладкого захотелось! – Что? Почему? – Ну, их же добавляют в десерты. – Джек нетерпеливо вздохнул. – Наверняка ты когда-нибудь пробовала. Или видела в кондитерской. Мама их обожает. У неё есть жестяная коробочка с фиалковыми конфетами. Вкус у них забавный, такой цветочный. Эмми покачала головой. Джек постоянно заставлял её чувствовать, что она совсем ничего не знает. Ей неловко было признаться, что она ни разу не была в кондитерской. – Впервые о таком слышу. Они делают конфеты из цветов? – Да, а ещё духи. У вашей мисс Ласкоув они как раз фиалковые. Только пахнут ужасно приторно. Эмми кивнула и улыбнулась уголком губ. Вот почему запах показался ей знакомым! – У самих цветов аромат приятнее, – сказала она. – Легче и более свежий, чем у духов. Два дня спустя Эмми обнаружила у себя на кровати белую жестяную коробочку с узором из фиолетовых цветов – точно таких, какие она видела в саду у яблони. Из всего, что на ней было написано, девочка поняла только одно слово – «фиалки», решив, что всё остальное на французском. Эмми подцепила крышечку ногтем и вдохнула аромат сахара и цветов. Внутри лежали миниатюрные конфетки насыщенного пурпурного оттенка, внешне очень похожие на головки фиалок. Она бросила одну штучку себе в рот и улыбнулась неожиданно сладкому вкусу на языке. Весь день Эмми держала конфету за щекой и только вечером, когда бежала за Джеком в сад, случайно её раскусила. Пожалуй, эту коробочку она может растянуть на целую вечность. Эмми нерешительно следовала за Джеком вдоль коридора, не сводя глаз с его белой рубашки, выступающей из полумрака. Она уже хорошо ориентировалась в парке, но в самом поместье почти нигде не бывала. – Нам туда нельзя, – сказала она Джеку, когда он впервые предложил прогуляться по соседнему крылу. – Мне можно. Это мой дом, – величественно ответил Джек. – Мисс Сауэрби нам запретила, – упрямо повторила Эмми. – Если ты пойдёшь со мной, никто тебя не отругает. Да и чем ещё сегодня заняться? – Он махнул рукой на окно. На улице шёл сильный ливень, и по стеклу барабанили капли дождя. Люси сидела на подоконнике и с осуждением смотрела на небо. Как только Джек шагнул к выходу из классной комнаты, она тут же спрыгнула на пол и поспешила за ним, размахивая хвостом словно флагом. Эмми в растерянности огляделась по сторонам. Если подумать, ведь это и правда дом Джека, так что… Отбросив все сомнения, она побежала его догонять. Они свернули из одного коридора в другой, а потом в ещё один и ещё, проходя мимо доспехов, странных мрачных картин и сотен дверей. – Я уже заблудилась, – заволновалась Эмми, и Джек оглянулся на неё, широко улыбнувшись. – Куда мы вообще идём? Я даже не смогу сама вернуться. – Она закусила губу, расстроившись, что подала ему идею сбежать и оставить её плутать в тёмных коридорах. Её могут искать здесь много лет – и не найти… Она умрёт от голода, и к тому времени, как кто-нибудь догадается, где она, от неё останутся одни кости. Эмми поёжилась. Может, во всех тех старых деревянных сундуках, стоящих вдоль стен, хранятся останки таких же потерявшихся детей?.. – Да я и сам иногда тут плутаю, – бодро ответил Джек. – Только всегда умудряюсь найти дорогу назад. Этим крылом давно никто не пользуется. Оно опустело ещё до того, как мама из-за войны начала закрывать комнаты. Мне кажется, это очень интересно – будто мы здесь первопроходцы! – Ты не знаешь, куда идёшь?! – возмутилась Эмми. – Нет. Я хотел показать тебе слонов, и мне казалось, мы ещё три поворота назад должны были к ним выйти, а их всё нет и нет. – Слонов? – удивилась Эмми, тут же перестав на него сердиться. – Да, фигурки из слоновой кости. Их всего девяносто шесть, я посчитал. Некоторые не больше моего ногтя. Они хранятся в кабинете где-то в этом крыле. – Ты не боишься потеряться? – спросила Эмми. Он выглядел таким спокойным! Джек пожал плечами: – Рано или поздно выйду в знакомые места. А в худшем случае меня кто-нибудь найдёт. Возможно, его бы и правда нашли – а вот Эмми… Отчего-то ей в это верилось с трудом. Джек окинул взглядом тяжёлые деревянные двери и подошёл открыть одну из них. Эмми думала, что они все окажутся заперты, но дверь легко отворилась, хотя и с тихим, жалобным скрипом. – Интересно, когда сюда заходили в последний раз? – сказал Джек, заглядывая в комнату. – Здесь очень сильно пахнет пылью. – Он спрятал руки в карманы и решительно переступил через порог, но Эмми подумалось, что он всего лишь делает вид, будто ему всё нипочём. Мрачный покой нетронутой комнаты навевал ужас. Из-за дождя за окном она выглядела тусклой и серой, и в полутьме, похожая на призрачные тени, неясно вырисовывалась мебель. К стене была придвинута огромная кровать из чёрного дерева, с красным бархатным балдахином. Эмми представить не могла, как она спала бы в такой комнате, сумрачной и пыльной, где почти невозможно дышать. Люси запрыгнула на вышитое золотом покрывало и чихнула, когда из-под её лапок вылетело облачко пыли. Эмми осторожно шагнула вперёд, оглядываясь по сторонам, вполне готовая к тому, что вот-вот явится хозяин комнаты и прикажет им убираться отсюда. Ведь раньше это была чья-то спальня. На каминной полке стояли красивые фигурки, а у окна – туалетный столик и табурет, обтянутый красным бархатом. Зеркало покрывали зеленоватые пятна. Эмми резко отвернулась, вдруг испугавшись увидеть там незнакомое лицо. На стенах висели гобелены, как и в их с Руби комнате, но здесь они изображали сад. На них были вышиты стебли величественных цветов и птицы на ветках. Эмми обошла их, пытаясь угадать названия цветов. – Смотри, там кролик! – восхитилась она, показывая на испуганного зверька, притаившегося у ствола фруктового дерева, и покачала головой. – У вас все комнаты так выглядят? Джек кивнул: – Да, наверное. Я ещё не во всех бывал. Одному не так весело их исследовать. Дэвид оставлял для нас след из нитки, – добавил он, широко распахнув глаза, словно напрочь об этом забыл. – Брал с собой целый моток. И мы всегда могли найти дорогу назад по этой нитке. Эмми тяжело вздохнула: – А ты не додумался захватить её с собой? Похоже, твой брат намного умнее тебя. – Он лучше меня во всём, – тихо ответил Джек и, облокотившись на подоконник, выглянул в окно на затянутый пеленой дождя парк. – Мы не так далеко ушли, как я думал. Смотри, отсюда видно огороды. – Извини, я не хотела тебя задеть, – виновато произнесла Эмми. – Разумеется, у него всё получается лучше. Он же старше, правильно? – На восемь лет. Раньше мы всё время проводили вместе, и ему со мной было весело. Папа говорил, что я бегаю за Дэвидом как щенок. – Вдруг он нахмурился и отстранился от окна. – А я и забыл, что уже видел эту комнату. Много-много лет назад. – Джек бросился к высокому платяному шкафу в дальнем углу и распахнул дверцы. – Так я и думал, – пробормотал он.