– Вашей голове ничего не угрожает, доктор. Вы угадали. – Нет, угрожает, потому что вы определенно пришли, чтобы вынести мне мозг. – Снова угадали! – Чтоб мне так в покер везло! – Как вчера в клубе? – Не говорите! Почти выиграл, беру две карты, эх… Ладно! Что вам угодно? – Вы прекрасно знаете. – Возраст чуть больше сорока, спортивного телосложения, ухоженное тело, белая кожа, следов перенесенных операций нет, зубы не нуждались в услугах дантиста, здоровые сердце и легкие, не носил ни очков, ни контактных линз. Достаточно? – Для живого да. А что скажете о трупе? – Тело нашли минимум через три дня после смерти. – Его лицо обезобразил убийца? Он убит ударом по голове? – Нет! – ответил доктор, отрицательно качая головой. – Его застрелили или зарезали? – Нет. – Удушили? – Нет. – Доктор, почему бы нам не поиграть в холодно-горячо? По крайней мере, у меня хотя бы будут подсказки. – Его отравили, дорогой мой. – Как? – Обычно, как крысу. Монтальбано поднял брови. – Вас это удивляет? – спросил Паскуано. – Да, ведь яд нынче… – Не в моде, вы хотите сказать? – Да… – А я бы настоятельно рекомендовал его начинающим убийцам. Выстрел производит шум – соседи могут услышать; удар ножом – это брызги крови… А вот яд… Вы не находите? – Но лицо? – Над этим поработали уже посмертно. – Очевидно, чтобы усложнить опознание трупа. – С удовольствием хочу отметить, комиссар, что, несмотря на возраст, вам удается сохранять определенную ясность ума. Монтальбано решил не отвечать на провокацию. – А пальцы, что с ними? – В целости и сохранности, как и все тело. – Значит, отпечатков его пальцев нет в нашей базе данных. – Поздравляю! Можно только позавидовать вашей безупречной логике. Все, Монтальбано, оставьте меня в покое… – Последний вопрос. Он был женат? – Вы меня об этом спрашиваете? Я могу только сказать, что не обнаружил на пальце следа от кольца. Но это ровным счетом ничего не значит. – А вы не скажете… – Не скажу, дорогой мой! Вы обещали, что вопрос будет последним. Так сдержите свое слово хотя бы раз в жизни! Раз уж приехал, Монтальбано решил зайти в полицию, поговорить с криминалистами. Он знал, что их начальник, Ванни Аркуа, с которым они постоянно собачились, сейчас в отпуске, и его замещает Кузумано. – Что скажешь? – С чего начать? – С лодки. – Маленькая лодка с веслами… – Были весла? Я не видел. – Нет. Или утонули в море, или лодку буксировали. Лодка английского производства, таких много. Никаких отпечатков пальцев, работали в перчатках. Тело оказалось там незадолго до того, как лодку обнаружили. – Спасибо. – Еще кое-что про лодку. Отсутствуют следы предыдущего использования. – Что это значит? – Мы полагаем, что лодку распаковали и надули непосредственно перед убийством. Внутри, в разных местах, обнаружены куски целлофана, упаковка производителя. – Что-нибудь о трупе? – Ничего. Он был совершенно голый. Но… – Ну, говори. – Имей в виду, это мое личное мнение. – Ладно, не томи. – Капитан Спарли, прежде чем вытащить тело, сделал фотографии и передал нам. Хочешь взглянуть? – Нет, твое впечатление. – На фоне лодки белизна тела выделялась очень сильно. Этот человек определенно не мог быть моряком. – Это вы, комиссар! Фацио сказал мне сказать вам, как только вы придете, что он придет, когда я ему скажу! – Ну так скажи. Через две минуты Фацио с торжествующим видом вытянулся перед комиссаром. – Комиссар, давайте сначала договоримся. – То есть? – Вы не будете сердиться и не будете ругать меня последними словами, если я иногда буду заглядывать в свои записи. – Если только это не анкетные данные: отец, мать и все такое… – Договорились. Он сел на стул, стоявший перед письменным столом. – С кого начать? – С владелицы.