– Что – правда? – Что ты боишься грома? – Ты что, пытаешься сжульничать? На кону «Барбекю Хэнка». На своей бумажке я написала ответ за маму: «Пить кофе и смотреть черно-белые фильмы». Когда я подняла голову, Эндрю рассматривал нас обеих, переводя взгляд то на меня, то на мою маму. – Вы совсем не похожи друг на друга, – объявил он наконец. Разумеется, он был прав. Моя мама была бледной голубоглазой блондинкой, я – шатенкой с оливковой кожей и темно-карими глазами. – Софи вся в отца, – ответила мама. – Он был итальянцем. – Есть, мам, – поправила я. – Что – есть? – Папа и есть итальянец. – Был, есть. – Она невнятно помахала рукой в воздухе, как будто от времени глаголов ровным счетом ничего не зависело. – Твой папа из Италии? – спросил Эндрю меня. – Его родители. Он сам вырос здесь, – ответила мама вместо меня. Возможно, почувствовав легкую угрозу в ее голосе, Эндрю решил воздержаться от последующих расспросов и вместо этого снова вернулся к списку: – Окей, мисс Эванс, еще один вопрос. Назовите какую-нибудь вредную привычку Софи. Мне стало интересно, что она сможет ответить на это. Пять лет назад я оставляла грязную одежду на полу, а всякие художественные принадлежности – на столе в полном беспорядке. На этом мои вредные привычки заканчивались. Взявшись за ручку, я чуть не записала на своем листке: «Мама вечно думает только о себе», – но заставила себя остановиться и вместо этого вывела: «Частенько опаздывает». – Может, на этот вопрос ответишь ты? – обратилась мама к Эндрю. Я скрестила руки на груди и воззрилась на Эндрю с вызовом, молчаливо пытаясь донести до него сообщение: Лучше тебе этого не делать. Но, как я уже поняла, вредной привычкой Эндрю было полное неумение прислушиваться к чужим советам, а поэтому он, разумеется, ответил. – Вредная привычка? – Он пожевал губу и прищурился. – Всех критиковать. Или упрямство. Или замкнутость. – Предполагалось, что ты выберешь один вариант ответа, – съязвила я. – Я не удержался. – Куда уж тебе. – Я выхватила бумажку из его рук. – Мне кажется, пора заканчивать. Все равно мы не сможем выиграть, потому что я участвовала в создании игры. – Ни в чем я не участвовала, конечно, но вся эта ситуация мне уже порядком поднадоела. – Какая жалость, – сказала мама. – Мы бы определенно выиграли. – Она взяла мой листок и просмотрела, что я там написала. – Да, точно бы выиграли. Ты хорошо меня знаешь. – Она передала листок Эндрю, как будто детали ее жизни не были ему абсолютно безразличны. – Но ты ничего не ответила на вопрос про «самый неловкий момент», Соф. – Я ничего такого не вспомнила. Иногда я сомневалась, что мою маму вообще что-то могло смутить. Я знала, что она чувствовала себя униженной, когда мой отец бросил ее, чтобы открыть магазин для серферов в Южной Калифорнии и тем самым воплотить в реальность мечту всей своей жизни – с которой ни она, ни их дети, судя по всему, не имели ничего общего. Они с мамой всегда говорили, что поженились слишком рано. Они тогда едва знали друг друга. Унижение и неловкость все-таки были разные вещи. В любом случае, вряд ли такое стоило писать на кусочке ярко-желтой бумаги в надежде выиграть поход на барбекю. Глава 10 – Софи! – раздался радостный возглас. Я развернулась. Миниатюрная фигурка, копна кучерявых волос – к нашему столу направлялась Джанет Эллер. Мы с ней жили на соседних улицах с незапамятных времен. – Джанет! – откликнулась я, заставив себя воспрянуть духом. – Привет. Как твои дела? Остался месяц до праздника, готовишься? – Через месяц у Джанет свадьба, – пояснила мама для Эндрю. – Мои поздравления, – сказал он. – Спасибо, – поблагодарила Джанет, поправляя кудри. – И нет, я совсем еще не готова. Чувствую себя курицей, которой отрубили голову. Бегаю из стороны в сторону без цели и смысла. – Все образуется, – попыталась я успокоить ее. – Я надеялась, что ты согласишься собрать мне букет. – Разве не Кэролайн занимается цветами? – Все верно, но я бы хотела, чтобы это сделала именно ты. – Я? Почему я? – Я не занималась дизайном букетов. В смысле, занималась, конечно, но только в цветочном магазине и потому, что это была моя работа. – Я видела в магазине несколько букетов, которые ты оформляла, – объяснила Джанет, расширив глаза. – Они такие классные. Ты не могла бы нарисовать для меня несколько вариантов, чтобы я из них выбрала? Я неловко поерзала. – Ох. Я правда думаю, что опытная флористка лучше тебе поможет. В конце концов, свадьба – такое важное событие. – Софи, – произнесла мама, – попросили именно тебя. Будь увереннее в себе, детка. Джанет положила руку мне на плечо. – Слушай свою маму. Моя мама только что в письменной форме доказала, что не знает обо мне ровным счетом ничего, поэтому я была совсем не уверена, что к ней стоит прислушиваться. Плюс ко всему, у меня почти не было свободного времени; мне нужно было работать над собственными дизайнами, а вложившись в оформление букета, я рисковала зря потратить творческую энергию. Но лицо Джанет буквально светилось надеждой, поэтому я спросила: – У тебя есть какие-нибудь конкретные идеи? – Нет. Поэтому я и прошу тебя. Будет здорово, если ты оформишь букет так, как сама считаешь нужным. – Какое у тебя платье? – Довольно традиционное. Приталенный лиф с пышной юбкой. – Белое? – Конечно. Ты что, хочешь, чтобы я погибла от руки собственной матери, даже не дойдя до алтаря? Я улыбнулась. – Хорошо, я нарисую для тебя несколько вариантов. Она тотчас взяла стул и села рядом со мной. – Я имела в виду… попозже, – пояснила я. – А может, набросаешь что-нибудь простенькое сейчас? – Она открыла сумочку и извлекла из нее записную книжку и карандаш. – Сейчас? – Пожалуйста. Это бремя буквально висит на мне, и я хочу поскорее от него избавиться. – Окей, наверное, я могу попробовать… Я взяла записную книжку, пролистала множество страничек с заметками по поводу организации свадьбы и уставилась на чистый лист. Вдохновение редко приходило ко мне под чужими испытующими взглядами. – Ты говоришь, платье традиционное? – Джанет кивнула. Я набросала примерный силуэт платья. – Вроде такого? – Да, – сказала Джанет. – Фасон тот самый. Какой букет мог подойти к такому фасону платья? Я какое-то время внимательно рассматривала линии, думая о симметрии. – Думаю, тебе подойдет шарообразный букет. Я бы взяла бледно-розовые розы. Можно расположить их плотно и обтянуть какой-нибудь лентой, а среди них раскидать жемчужных акцентов. – Я сделала набросок и оценила дизайн. В голову пришел еще один вариант, и я перелистнула страницу. – Или можно выбрать более продолговатую форму: собрать розы в пучок и оставить стебли. Их можно будет обвить жемчужной ниткой или прозрачной лентой. – Закончив, я показала ей эскизы. – Мне нужно немного больше времени, чтобы довести эти идеи до ума, но для начала вот так. Джанет просияла. – Как ты это делаешь? – спросила она. – Замечательно вышло. – Правда? – Я и сама чувствовала тепло удовлетворения от проделанной работы. – Могу придумать что-нибудь еще.