– Твой брат сегодня придет? – На бранч, посвященный Дню матери? – Почему нет? – Этот праздник не для сыновей. Участвуют только матери и дочери. – О. Не знал, что у вас тут так. – Это традиция. Так принято. И еще больше о местных традициях ты узнаешь, когда увидишь, как пять десятков женщин ведут себя, если их отказываются кормить беконом. Он поднял крышку на одной из жаровень. – Я, конечно, не местный, но разве в Роксайде беконом называют что-то другое? Я опустила глаза. Тарелка буквально ломилась от свежего бекона. – Как замечательно, твой отец все-таки учится на своих ошибках. – Уверен, готовить бекон на бранч – не уникальное местное изобретение. Я положила на стол последние цветки, собираясь спастись бегством как можно скорее. – Знаешь, в чем твоя проблема, Софи? Я напряглась и сердито воззрилась на него. – Что мне тебе ответить, чтобы ты не продолжал? – Твоя проблема в том, что ты держишь зуб на весь мир. Не знаю почему, но я пытаюсь это выяснить. – Держу зуб? – рявкнула я. – Ты сам себя слышишь? Кто так говорит вообще? Я скажу тебе кто: самовлюбленные эгоисты, которые живут в воображаемом мире и даже отдаленно себе не представляют, с чем приходится иметь дело окружающим их людям. Если я и держу зуб, то только на тебя. В следующий момент к столу с едой, держа в руках тарелку, подошел Джетт Харт, и от неожиданности я чуть не подпрыгнула на месте. – Доброе утро, – весело поприветствовала я его. Наверное, слишком уж весело: раздражение до сих пор было буквально написано у меня на лбу. Джетт поставил тарелку прямо на мои подсолнухи. Поняв, что что-то не так, он нахмурился и приподнял тарелку, чтобы разобраться, в чем дело. – Сын, подвинь-ка это, – рявкнул он. Эндрю собрал подсолнухи, и Джетт удалился. Я заскрипела зубами. Отлично, мое первое впечатление от Джетта Харта тоже было абсолютно правдивым. Вздохнув, я протянула руки, чтобы забрать у Эндрю раздавленные цветы. Он уронил их в мои ладони. – Они довольно большие и очень… желтые. На мгновение я смотрела на него в немом изумлении. – Зуб, который я держу, становится острее с каждой секундой. Он рассмеялся, чего я совсем не ожидала: обычно он отвечал мне остротой на остроту. Должно быть, на этот раз мой комментарий застал его врасплох. Закатив глаза, я поспешила собрать остатки цветов, чтобы поскорее сбежать оттуда. Глава 8 Бранч был в самом разгаре. Джетт Харт и мистер Уильямс суетились вокруг тарелок с едой, как будто от одного их присутствия ее вкус мог измениться к лучшему. Никто, впрочем, не жаловался, так что, возможно, их метод работал. Мика и Лэнс помогали с напитками и отвечали на вопросы. Эндрю общался с гостями, параллельно делая фотографии. И моя мама до сих пор не пришла. Я стояла, не сводя глаз с парковки, потом в очередной раз проверила телефон. Экран был пуст: ни одного сообщения или звонка, ни одного «Извини, я очень сильно опаздываю». Я засунула мобильник обратно в карман юбки и снова уставилась на дорогу. Может быть, она застряла на работе. Не то чтобы там происходило что-то жизненно важное, но владелец закусочной иногда вел себя так, будто так оно и было. Может быть, то, что она не пришла, было даже к лучшему. Так я могла просто работать, ни о чем не волнуясь. – Где твоя мама? – спросила Мика, проходя мимо с кувшином апельсинового сока. Я безучастно пожала плечами, как будто и не заметила ее отсутствия. – Она придет, – попыталась успокоить меня Мика. – Кто придет? – спросил Эндрю, проходя мимо с телефоном в руке. Гр-р-р. – Мама Софи. – Кстати о мамах, – обратился Эндрю к Мике, – твоя все пытается заставить меня есть с ней за одним столом, потому что ты сама не можешь составить ей компанию. – Не поддавайся ее чарам. Софи вообще не может ни в чем отказать моей маме. – Это чистая правда, – подтвердила я. – Она имеет власть надо мной. – Это потому, что она тебя любит, – сказала Мика. – А я-то думал, что я особенный. – Эндрю драматично прижал ладонь к груди. – Не-а, – бросила я. – Тебя она тоже любит, Эндрю, не переживай, – помахала рукой подруга и, подхватив кувшин, ушла. – Миссис Уильямс всех любит, – заверила я Эндрю. – Знаешь, апельсиновый сок куда логичнее было бы разносить тебе. – Ты уже один раз пошутил по поводу моей юбки. Придумай лучше что-нибудь новенькое. Глаза у него весело загорелись. Неужели мне уже второй раз за день удалось его рассмешить? Эта перемена мне не нравилась. Обмен колкостями нравился мне куда больше. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я снова принялась рассматривать парковку. – Просто напиши ей, – сказал Эндрю. – Что? – переспросила я. В следующий момент я вспомнила, что Эндрю знает, кого я жду. – Может, пойдешь дальше фотографировать? Он поднял мобильник и сфотографировал меня, потом улыбнулся и удалился. Я хмуро проводила его взглядом. Мне нужно было отвлечься, и работа была для этого идеальным способом. Я заметила Кэролайн под одним деревом: она что-то рассматривала на своем планшете. – Мне начать игру? – спросила я. Она подняла на меня взгляд. – Нет, пока еще рано. Глория и ее дочка снова собираются петь. Можешь сходить посмотреть, готовы они или нет? – Да. Эм… Они принесли синтезатор или диск с музыкой? Когда мы встречались перед мероприятием, чтобы обсудить организационные вопросы, я предложила оба варианта. Не то чтобы Глория и ее дочь были никудышными певицами… Впрочем, это было недалеко от истины. Они пели неплохо и вполне попадали в ноты. Но я знала, что фоновая музыка сделает их выступление куда приличнее. – Думаю, они опять будут петь а капелла. Но гостям вроде бы нравится. Отзывы всегда такие хорошие. Они очень славные. – Хорошо, я поговорю с ними. Если они готовы, пусть начинают сейчас? – Да. Спасибо, Софи. И передай своей маме привет. Моей маме? Я обернулась и увидела, как ее машина въезжает на парковку. Остановившись, мама вышла из автомобиля. На ней были узкие джинсы, черная футболка и туфли на высоком каблуке – не тот наряд, который она сегодня надела на работу, но и, очевидно, не подаренное мной платье. Ее длинные высветленные волосы были распущены и выпрямлены. Сделав глубокий вдох, я развернулась и отправилась искать Глорию. Она сидела за столом и, увидев меня, помахала мне рукой. – Привет, Софи, рада тебя видеть! – крикнула она. – Мне так нравятся цветы в этом году. – Спасибо, – отозвалась я. Выбирала сами цветы и дизайн не я, но, наверное, можно было принять этот комплимент, раз уж я рассовывала их по лейкам. – Вы готовы выступать? – Почти, – ответила она. – Хорошо, когда будете готовы – просто начинайте. – Я указала пальцем на большое дерево, рядом с которым был установлен микрофон. Глория радостно закивала. Я оглянулась: мама уже шла мне навстречу. Я поспешила к ней. – Привет, солнышко, – сказала она. – Прости, что опоздала. Я обняла ее. – Ничего страшного. Я рада, что у тебя получилось прийти.