Дик сказал: «Мы спрашивали, что случилось, но она не отвечала». «Слава богу, Элли рассказала обо всем школьному психологу, – сказала Ронетта. – События стали разворачиваться стремительно». Я сказала: «Понимаю, что вам трудно об этом говорить, но что все-таки случилось?» Мы все посмотрели на Элли, а та уткнулась лицом в спинку кресла. Дик ответил: «Мы не знаем подробностей. Слишком трудно говорить об этом». Ронетта бесстрастно произнесла: «Элли без спроса пошла в боулинг. Думала, там ее друзья, но их там не было. Когда она возвращалась по парковке домой, четверо парней затащили ее в машину и изнасиловали». «Как жаль, что она не рассказала обо всем нам, – продолжала Ронетта. – То, что она от нас это скрыла, так же больно для нас, как и само изнасилование. Мы думали, она нам доверяет больше. Думали, у нас дружная семья». «Девушки обычно держат такое в секрете, – ответила я. – И это не значит, что у вас не дружная семья». «Просто поверить не могу, что с Элли такое случилось, – сказала Ронетта. – Я виновата, что не предотвратила этого». «Я хочу умереть», – прошептала Элли. Дик сказал: «Я убью этих подонков». «Что нам теперь делать? – воскликнула Ронетта. – Никто из нас не может спать по ночам. Мы есть не можем. Дик уже четыре дня не ходит на работу». Вся семья была потрясена и нуждалась в психотерапии. Безусловно, юные девушки в таких случаях очень страдают. Я планировала провести с ними групповую психотерапию, но мне нужно было поговорить с Элли наедине. На первом приеме Элли выглядела немного лучше: откинула с лица темные волосы, в глазах не было слез. Мы несколько минут поболтали про школу и тренировки по плаванию. А потом я заговорила об изнасиловании. Она прижала к груди диванную подушку и окаменела. Ногти и кожа на кончиках пальцев были обкусаны. Она не была готова рассказывать, поэтому я сама рассказала ей о других пострадавших детях и о том, как они смогли это пережить. Проговорила, что представляет собой эта психотравма. «Когда порежешь палец, течет кровь; кровь тебе может не нравиться, это страшно и грязно, но порезанные пальцы всегда кровоточат. Это так и должно быть. Если не кровоточат, значит, что-то не так. То, что с тобой случилось, ужасно, поэтому ты так страдаешь. Тебе это не нравится, это страшно и грязно, но это помогает тебе поправиться. А если скрывать свои чувства, то тебе еще долго не станет легче». Элли в упор смотрела на меня из-за диванной подушки; в темных глазах было страдание. Я объяснила, что происходит при психологической травме. Людям снятся кошмары, им трудно заснуть. Может быть, ей страшно показаться на людях или оставаться дома одной. Ей может показаться, что она сходит с ума и никогда не поправится. Может винить во всем себя, думать, что надо было быть умнее и не допустить того, что произошло. Элли кивнула в знак согласия и тихо сказала: «Мне они постоянно мерещатся». Я посидела рядом с ней, позволяя выплакаться. Следующие четыре встречи были похожи на вторую. Я читала что-то Элли или рассказывала ей о других девушках, с которыми случилось нечто подобное. У Элли были по-прежнему искусанные пальцы. Она отказывалась выходить из дома без сопровождения кого-то из родителей. Потеряла интерес ко всем делам, которыми занималась вместе с друзьями. На шестом приеме Элли сказала: «Сегодня я расскажу, что случилось». Помолчала и спросила: «Ведь становится лучше, когда рассказываешь, да?» Я кивнула. Она обняла диванную подушку и рассказала, что произошло. Она хотела потихоньку смыться из дома и попить кока-колу с подружкой, но папа той подружки все не ложился спать, и она боялась не только свалить из дома, но даже позвонить ей. Так что когда Элли пришла в боулинг, ее подружки там не было. «Я еще час подождала, – продолжала Элли, – мне было как-то нехорошо, болела голова, и эти старшеклассники так пялились на меня. Я их не боялась, но мне было неловко, что я там одна». Тут ее голос напрягся. «Я ушла из боулинга часов в двенадцать. Заметила, что те парни тоже стали собираться, но меня это не насторожило. Они догнали меня на машине и предложили покататься с ними. Я их не знала и отказалась. Они объехали парковку вокруг и вернулись. Потом они остановили машину, двое вышли, схватили меня и затащили внутрь». Теперь ее голос стал совсем бесстрастным. «Их там было четверо. Их лиц в темноте я не видела. Двое держали меня на заднем сиденье, а машина поехала на аллею за боулингом. Я стала кричать, и один из них сказал: “Давайте не будем…” Но друзья обозвали его сосунком, и он заткнулся. Я думаю, он меня не насиловал. Только те трое». Элли замолчала и уставилась в окно. Глаза у нее были сухие, измученные. Она отдышалась и продолжила: «Сначала меня изнасиловал тот, что был за рулем. Его приятели сорвали с меня джинсы, а он запрыгнул сверху. Не поцеловал, ничего такого». У нее сорвался голос, но она продолжала: «Я никогда раньше не занималась сексом, и мне казалось, что меня разрывают напополам. Когда он кончил, то позвал других, чтобы и они тоже… Эти двое, что были на заднем сиденье, насиловали меня по очереди. Меня вырвало. Потом они взяли мою рубашку и ею вытерли блевотину». Теперь Элли трясло как в лихорадке. Голос ее стал совсем безжизненным. «И все это время они хохотали и шутили. Тот, что за рулем, сказал, что я же сама этого хотела, а то не ходила бы там одна. Они обращались со мной как со скотиной бесчувственной. А потом они просто вытолкнули меня из машины и рубашку мою выкинули следом. Я надела ее, чтобы прикрыть голую грудь, и пошла домой. Я так рыдала, что думала, со мной инсульт приключится или что еще, но не вернулась домой, пока не проплакалась. Тихо влезла через окно и до утра пролежала в постели. А потом приняла душ и выстирала рубашку». Элли посмотрела на меня: «Удивительно, но родители утром ничего не заметили. За завтраком они говорили, что надо отвезти сестру к зубному врачу». В течение следующих месяцев я слышала от нее эту историю много раз. Сначала Элли рассказывала ее бесстрастно, но потом ее слова наполнились чувствами, и она рыдала во время рассказа. Я попросила ее написать письма тем парням, которые изнасиловали ее, но писем этих не отправлять и излить в них всю свою боль. Сначала она нацарапала: «Ненавижу вас за то, что вы сделали с моей жизнью. Вы все разрушили для меня и моих родных. Я никогда больше не буду нормальной». Дик купил ей боксерскую грушу и подвесил в подвале. Каждую ночь она спускалась туда и колошматила ее. Сначала ей трудно было направлять на грушу свой гнев, пока она ее била кулаками, но я советовала ей стараться. Я сказала представлять, как выглядели эти парни, машина, само изнасилование, пока она била грушу. Делая это, она кричала в голос от ярости из-за того, что с ней сделали. А потом падала обессиленная на пол, но немного успокаивалась. Вымещала весь свой гнев на этой груше. Тем временем против этих парней возбудили уголовное дело. Это до определенной степени нанесло Элли повторную психологическую травму. Полиция приходила к ней в дом, чтобы задать дополнительные вопросы. И ей снова приходилось рассказывать свою историю в качестве свидетельских показаний. В газете на эту тему появились статьи. Ее имени не упоминали, но даже увидеть эти статьи ей было больно. Казалось, что предстоящий судебный процесс станет для нее публичным позором. Дик и Ронетта каждый месяц приходили ко мне, чтобы рассказать, что они чувствуют по поводу этой истории с изнасилованием. Они оба стали бояться выпускать дочерей из дома. Не могли читать истории об изнасилованиях или другой агрессии по отношению к женщинам. Дик постоянно хотел отомстить, и это мешало ему на работе. Ночью он просыпался весь в поту, как во время войны во Вьетнаме. Иногда Ронетта плакала, когда работала с клиенткой. Завязывала ей на голове полотенце и в слезах выбегала из комнаты. Потом и младшие сестры Элли пришли ко мне на прием и рассказали, как все это отразилось на них. Средняя сестра клялась, что никогда никуда не пойдет одна ночью и не будет тусить с парнями, которые не понравятся ее родным. А младшая хотела отомстить. С тех пор как Элли изнасиловали, она стала дерзить в школе. Все единодушно признавали, что в семье произошли перемены. Все только и говорили что об этом изнасиловании. Им всем, как и Элли, нужно было куда-то уйти и поплакать. Постепенно Элли стало лучше. Пальцы у нее зажили, ногти отросли. Она снова с удовольствием стала посещать тренировки по плаванию и учиться в школе. Стала гулять с друзьями. Они с сестрами записались на занятия по самообороне. Мы поговорили о том, как изнасилование повлияет на ее будущее. Элли сказала, что чувствует себя в опасности. Она всегда будет осторожнее и будет волноваться больше, чем ее друзья. В данный момент парни ее не интересовали. Она не хотела иметь никакого отношения к сексу еще очень долго. Она тихо сказала: «У меня все любопытство пропало». Элли еще относительно повезло в том, что ее не изуродовали, что она не подхватила венерическую болезнь и не забеременела. И хорошо, что родители привели ее к психотерапевту. Но все равно после изнасилования она стала совсем другим человеком. Стала более осторожна и зависима от семьи. Когда она только начала изучать мир вокруг себя, ей обрезали крылья. Теперь она входит в подростковый мир на цыпочках, а не порхает как вольная пташка. Еще часто бывает так, что девушки становятся жертвой сексуальных домогательств со стороны друга или кого-то из знакомых. Это особенно разрушительно, поскольку такие события подрывают доверие девушки к окружающему миру и все отношения с людьми начинают казаться потенциально опасными. Когда насильник хорошо знаком, часто трудно преодолеть последствия этого происшествия. Жертва возлагает на себя ответственность за произошедшее и, скорее всего, об этом не расскажет. А если и расскажет, то есть вероятность, что насильник будет утверждать, что все произошло по согласию. Одну из моих пациенток изнасиловали во время выездного практикума на природу, куда она отправилась вместе с классом. Один из учеников зашел к ней в палатку за сачком для бабочек, зажал ей рот и изнасиловал. На следующее утро она притворилась, что ничего не случилось. Она не говорила о случившемся, пока через год не отправилась с семьей на пикник за город. Когда она оказалась в палатке с родителями, у нее перехватило дыхание от нахлынувших воспоминаний. Она рассказала обо всем матери, и родители обратились в полицию. Но парень утверждал, что она согласилась на секс добровольно. Год спустя было трудно доказать обратное, и моя клиентка проиграла дело в суде. Она пришла на курс психотерапии, потому что хотела ездить на отдых в палатках и не испытывать при этом панических атак. Хотела снова доверять парням. Другую мою клиентку, которая работала волонтером в летнем лагере для детей из необеспеченных семей, зажал в углу и изнасиловал руководитель этого проекта. Она никому об этом не рассказала, потому что считала, что никто не поверит, что такой человек на это способен. Одна из моих студенток в колледже рассказала, что была младшей сестричкой в мужском студенческом сообществе[38]. Они с подружкой пришли на воскресную «тестостероновую вечеринку». Парень, который ей нравился, затащил ее в спальню и попытался изнасиловать. Она закричала, пнула его, сумела убежать и больше никогда не контактировала с этим сообществом. Ей тошно становилось при одном воспоминании об этой вечеринке. Рассказывая мне об этом, она воскликнула: «Это так мужчины относятся к своим младшим сестричкам?» Изнасилование и сексуальные домогательства – это то, о чем нужно кричать в полный голос, требуя их решения на политическом уровне. Решение наших культурных проблем, провоцирующих сексуальное насилие, заключается не только в решении проблем конкретных жертв и наказании преступников, но и в изменении самой культуры. Молодых людей необходимо воспитывать так, чтобы изнасилование казалось бы им таким же невероятным, как каннибализм. А сейчас секс ассоциируется с насилием, силой, доминированием над другим человеком и демонстрацией собственного статуса. Изнасилования калечат нас всех, а не только тех, кто непосредственно пострадал из-за него. Из-за случаев изнасилования женщины боятся всех мужчин подряд. Мы постоянно должны быть начеку. Однажды зимой в 1993 году я шла на беговых лыжах по лыжне. Высокий мужчина в лыжной шапочке, закрывавшей часть лица, и в черном лыжном костюме быстро приближался ко мне. Уже темнело, и дело происходило в шумном пригороде, но его рост и фигура напугали меня. Я уже стала думать, как мне убежать от него, и собиралась закричать, чтобы позвать на помощь. Когда он приблизился ко мне, то назвал меня по имени, и я узнала его: это был мой муж. Мужчин боятся их женщины-подруги и их родные, и мужчины это сознают. Один студент разоткровенничался со мной и заявил, что ненавидит изнасилование. Он сказал: «Когда я иду по кампусу в темноте, то вижу, как женщины сжимаются от страха. Мне так хочется успокоить их, чтобы они поняли, что я не насильник». А другой сказал: «Я еще ни разу не встречался с девушкой, которая бы не боялась мужчин. Каждую из них когда-то обидел парень. Они боятся близких отношений. Так трудно убедить их, что я не подонок». Но чаще всего изнасилованию подвергаются юные женщины. У них развивается посттравматическое расстройство и проявляются все его симптомы: депрессия, злость, страх, навязчивые фантазии и воспоминания о том, что случилось. Первоначальная реакция на случившееся – шок, отрицание и диссоциация. Потом приходят злость и самобичевание из-за того, что они не смогли дать сдачи. Юные женщины, которые когда-то подверглись изнасилованию, более боязливы. Невидимый щит, делавший их неуязвимыми, разлетелся на мелкие кусочки. Пик сексуальных преступлений пришелся на 1993 год. Согласно данным Национальной ассоциации по защите от изнасилования и инцеста, к 2019-му количество изнасилований упало на 63 % с момента этого пика. В 1993 году, по прогнозу, каждую третью женщину могли изнасиловать в течение ее жизни. Теперь это каждая шестая. Но радоваться тут нечему. Изнасилование до сих пор остается слишком распространенной проблемой, а большинство подобных преступлений совершается в отношении девушек от 13 до 21 года. К такому резкому уменьшению количества изнасилований привело множество факторов. В момент пика подобных преступлений был зарегистрирован также пик злоупотребления алкоголем среди подростков, которой к настоящему моменту тоже резко снизился. В 2019-м выше вероятность, что насильника арестуют и привлекут к ответственности. Также выше вероятность, что преступление попадет на видео и это можно будет использовать как доказательство вины в суде. Ранее расплывчатое и неопределенное понятие «согласия» теперь формулируется четко: «Нет – значит нет», «Да – значит да». Гораздо меньше подростков теперь напиваются и в сущности меньше общаются друг с другом лично. Теперь меньше половины старшеклассниц ходят на свидания. Способ общения подростков кардинально изменился. Теперь они действуют в рамках совершенно иной парадигмы. Без сомнения, подростки не знали, как воспринимать собственную сексуальность и что с ней делать, и в 1952-м, и в 1994 году. Но сегодня они запутались еще больше. В 1994-м в государственных школах преподавали основы полового воспитания, а к 2019-му оно исчезло из программы. А потому в его отсутствие роль учителя на себя взяли онлайн-чаты и порнография. Подростки могут и не заниматься сексом, но на них в интернете обрушивается поток двусмысленной информации и порнографии, и все это в рамках культуры, потакающей беспорядочным половым связям. Некоторые девушки считают отсутствие духовной связи с парнем вполне нормальным явлением и договариваются для встречи где-нибудь, чтобы заняться анонимным сексом. Им кажется, что равнодушие – это плюс. Никто никого не обидит, потому что отношений и не предполагалось. Можно так же легко найти партнера для секса в интернете, как и купить рюкзак в интернет-магазине. Такая вот романтика. Непосредственно общаться в наши дни стало еще сложнее. Поскольку значительная часть общения происходит в интернете или выглядит как грубый подкат, девушкам очень трудно совместить сексуальные отношения и любовь. Такой разрыв между сексуальностью и личным общением приводит к странным сбоям в поведении. Девушки могут встречаться с кем-то в режиме онлайн и в кого-то влюбиться, а в реальной жизни даже за руки ни с кем еще не держались. «Само по себе представление о свидании, на котором парень знакомится с девушкой, потом идет к ее родителям, а потом они идут ужинать или в кино, это нечто неслыханное, – сказала Кендал, участница одной из наших фокус-групп, округлив глаза. – Сама мысль об этом безнадежно устарела». «А в моем случае девушка познакомится с девушкой, – добавила Марта. – Представляете, девушка нарядилась в свое лучшее платье и пошла к моим родителям просить разрешения сходить со мной пообедать? Ну это уже полное ретро!» «Мама рассказывала мне о свиданиях – вот бы в наше время тоже так, – сказала Амалия. – Если бы парень пригласил меня поужинать или в кино, я бы испугалась. Я бы не знала, как себя вести». Многое из того, чем девушки из предыдущих поколений занимались лично, теперь происходит в режиме онлайн. Пары не встречаются, они пишут друг другу текстовые сообщения. Вместо флирта происходит обмен фотографиями в одежде стиля «секси». Иногда пара встречается в офлайне, но часто для того, чтобы вместе сфотографироваться или заняться сексом. Как сказала Иззи: «Больше никто не знает, как поддерживать отношения». Вплоть до старшего подросткового возраста многие девушки только знакомятся или расстаются с кем-то в режиме онлайн. Самое главное во взаимоотношениях – это доверие друг к другу, а в цифровую эпоху это большая редкость. Слишком многие разбалтывают секреты в сети. Натали, которая стала переписываться с молодыми людьми в средних классах школы, сказала, что сначала ей надо повзрослеть, прежде чем принять на себя ответственность за настоящие, реальные отношения лицом к лицу. «До того у меня были отношения, в широком смысле этого слова, только через смартфон». Первые «настоящие» отношения у Натали начались с обмена текстовыми сообщениями, но через несколько недель молодой человек Ной пригласил ее посидеть где-нибудь за чашечкой кофе. Они часами разговаривали о музыке, дружбе и общем их интересе – политике. Потом стали вместе гулять и ходить на концерты. Они вместе работали волонтерами в рамках городской благотворительной программы. Натали рада, что у них такие хорошие взаимоотношения. «Парни такие недоразвитые, – сказала Кендал. – Они идут на свидание, только чтобы их увидели рядом с красивой девушкой. Им все равно, что она за человек, есть ли у нее чувство юмора и чем она интересуется». «Я бы хотела познакомить родителей с парнем, с которым буду встречаться. Хочу, чтобы он и мои родные делали что-то вместе, чтобы мы были как одна семья», – продолжала она. «Моим родителям хотелось бы познакомиться с моей девушкой, – согласилась с ней Марта. – Может быть, они пригласили бы ее на ужин, а потом мы бы пошли на свидание. Наверное, всем было бы неловко, но ничего страшного. Мне нравится, что моим родителям хочется опекать меня». В 1959 году и в начале 1960-х полагалось, чтобы парень встретился с родителями девушки перед свиданием и потом проводил ее до дома, чтобы она вернулась в то время, о котором условилась с родителями. К 1990-м годам к родителям меньше прислушивались по поводу свиданий; дочери не нуждались в их одобрении. А в наши дни девушке снова хочется, чтобы родители познакомились с ее молодым человеком. Ученицы средней школы теперь редко занимаются сексом, и многие старшеклассницы откладывают секс на потом. Статистика показывает, что беременность среди подростков стала более редким явлением. Большинство девушек теперь считают, что те, кто занимается сексом в юном возрасте, ведут себя как люди незрелые и психологически неблагополучные. Исследователь поведения подростков из Университета Нью-Хэмпшира Дэвид Финклехор отмечает, что современные подростки позже начинают вести сексуальную жизнь по сравнению со сверстниками в 1995 году. Более того, с тех пор неуклонно повышался возраст, когда у подростков происходил первый сексуальный контакт. Девушки теперь очень осторожно относятся к свиданиям и склонны прислушиваться к мнению родителей по поводу своей личной жизни. Многие девушки-христианки считают, что с сексом нужно подождать до замужества. Но большинство девушек независимо от своих религиозных убеждений стараются не допускать беспорядочного секса и распущенности, вырабатывая собственные правила. Некоторые девушки не ходят на свидания, чтобы не заниматься сексом. Другие не чувствуют, что готовы к эмоциональной зависимости, которая появляется, когда ходишь на свидания, они не хотят, чтобы их обидели, и сами не хотят никого обижать, если вдруг придется прекратить отношения. Интересно, что самые психологически зрелые девушки, которые лучше всего разобрались в себе, предпочитают с сексом подождать. Они предвидят всю эту неразбериху, все сложности и риски, которые возникают из-за секса. «Некоторые парни краев не видят, и трудно понять, нравишься ли ты ему на самом деле или ему от тебя нужен только секс, – сказала Мэгги. – Прежде чем соглашаться на свидание, я довольно долго жду, чтобы убедиться, что отношения действительно того стоят. Из всех моих подружек только я девственница. Они меня подзадоривают попробовать, но я знаю, что не готова». Когда мы обсуждали с девушками из фокус-групп их отношение к сексу, они могли часами говорить на эту тему. Все чувствовали, что на них оказывается давление извне, от них ждут, чтобы они были «горячими штучками» и «соглашались на секс». И они понимали, что в отношении секса существуют двойные стандарты. Парни все равно говорили гадости о «доступных» девушках. «Распутными называют только девушек», – сказала Оливия.