– Екатерина Павловна, возьмите вот это, – Келлер сделал шаг и что-то протянул девушке. – Тут сейчас начнется война, так вы сперва спрячьтесь, а потом улучите минуту, пригнитесь и за нашими спинами проберитесь к двери. Там под ручкой замочная скважина… Договорить он не успел. В подвал влетели контрабандисты. Первый выстрел поручика оглушил Азаревича. Воздух наполнился плотным едким дымом. В ответ началась беспорядочная пальба. Пули, сопровождаемые яркими вспышками, вгрызались в деревянную столешницу и полки этажерки, цокали по старинной кладке, высекая из нее искры, осколки и облака бурой кирпичной пыли, но не нанесли беглецам урона. Напротив, заметавшиеся бандиты не сразу догадались побросать на пол свои факелы и фонари, что превратило их в несложные мишени для пуль Келлера. Уже через полминуты примерно с полдюжины нападавших лежало на полу. Остальные замедлили свое наступление, укрывшись за пирамидами из тюков, мешков и ларей, сваленных в разных углах подвала. Келлер, расстреляв полный барабан, привычным движением переломил револьверную раму, опорожнил каморы от стреляных гильз и начал заряжать оружие. Видимо, этой заминки и ждали контрабандисты. Сейчас же баррикаду беглецов атаковали трое или четверо бандитов. – Азаревич, берегись! Воролов, вовремя юркнувший за колонну, сумел избежать пули, выпущенной в него одним из нападавших почти в упор. В следующую секунду он вынырнул обратно, схватил бандита за руку, сжимавшую оружие, дернул его на себя, опрокинув ничком в темноту, и хладнокровно нанес неприятелю точный удар лезвием в горло. Второй, приземистый малый, прыгнул было на Азаревича со спины с дубинкой в руке, но поскользнулся, прыжок его вышел неудачным, и удар не причинил воролову серьезного вреда. Тогда бандит схватил свое оружие двумя руками и попытался удавить своего противника. В глазах у Азаревича побежали красные, желтые и белые искры. Он, теряя силы, подставил под дубинку врага большие пальцы обеих рук, потом распрямился и всей мощью, на которую был способен, с разгону впечатал своего душителя в кирпичную кладку стены. В следующее мгновение Азаревич сапогом оттолкнул третьего нападавшего, долговязого узловатого типа, устремившегося к нему с тесаком в руке. От этого толчка верзила опрокинулся навзничь и, ударившись затылком об пол, более не поднялся. Воролов тут же ударил ножом продолжавшего душить его врага в бедро. Тот вскрикнул, выронил дубинку и вцепился обернувшемуся к нему сыщику в горло. В это время за баррикадой выросла фигура четвертого нападавшего, взявшего обрез ружья на изготовку и выбиравшего момент, чтобы нажать на крючок. Азаревич, выдернув острие ножа из груди третьего злоумышленника, понял, что с четвертым он, похоже, сладить уже не успеет. Он схватил за грудки умирающего рядом с ним бандита и развернул его, пытаясь закрыться им от выстрела, словно щитом. Однако это оказалось лишним: пуля Келлера, снеся стрелку за баррикадой половину черепа, остановила его на месте. Азаревич, выпустив из рук мертвое тело, кулем осевшее на пол, поднял револьвер одного из бандитов и обернулся. За ним в свете брошенных на пол факелов, вжавшись в осклизлую холодную стену, стояла Екатерина Павловна и зажимала ладонями уши. – Ключ!!! – проревел Келлер. Девушка посмотрела на поручика, словно сквозь пустое место, потом, опомнившись, бросилась на колени и стала ощупывать пол: – Где же… Где же? Вот! – Бегом к двери! По коридору из глубины подземелья к беглецам явно приближалась новая группа атакующих. – Где нужный? Открывай, черт подери! В другом конце подвала послышался скрип поднимаемой крышки, и в люк, под которым теперь можно было разглядеть широкие ступени деревянной лестницы, хлынули потоки света. – А вот это уже совсем паршиво! – проговорил Келлер, взводя курок. В этот момент у него за спиной раздался щелчок: Екатерина Павловна повернула ключ в скважине. Подлетевший к девушке Азаревич толкнул дверь. Та распахнулась. Низкий сводчатый проход через несколько саженей завершался ведущими вниз, в темноту, крутыми каменными ступенями. Воролов обернулся: – Огня! Келлер пригнулся, выскочил из-за баррикады, подобрал с пола горящий факел и передал его уже стоявшей на первой ступени лестницы Славиной. Потом они с Азаревичем затолкали в лаз пару стоявших у входа тяжелых кованых сундуков и, перепрыгнув их, захлопнули за собой дверь. – Заваливай! – повернув изнутри в замке ключ, скомандовал Келлер. – Теперь пусть только попробуют сунуться! Снаружи послышались шум и ругань. Под мощными ударами дверь задрожала, но не поддалась. – Уходим, пока не поздно… – извне раздался отрывистый сухой треск, и Келлер, не договорив, согнулся пополам, схватившись за живот. Азаревич, заставив Екатерину Павловну присесть, выстрелил в ответ. За дверью раздался вскрик, и удары стихли. Воролов наклонился к опустившемуся на колено Келлеру: – Вы ранены? – Уж если не везет, то во всем! – проговорил тот, зажимая рану. – Пустяки! Азаревич, вам пора! Берите ключ и уходите. На другой стороне есть выход на поверхность с точно такой же дверью. Поторапливайтесь! – А вы? – Я пободаюсь тут еще немного и непременно за вами, честное слово! Не упорствуйте! Забирайте отсюда эту Эвридику! – Мы сможем… – Не мешкайте! Там она… И поэтому вы тоже должны быть там, а не здесь! А я, клянусь небом, дам вам возможность уйти отсюда живыми. За меня не беспокойтесь: я и не в таких переделках бывал. Добыть клыки вепря не так-то просто… Азаревич вынул из-за голенища свой нож и протянул его Келлеру: – Возьмите вот это! По лицу Келлера на секунду разлилась какая-то наивная радость, какая бывает видна у ребенка, когда ему дарят подарок. – Хорошая вещь, добрая, – его глаза снова хищно сощурились, и рука крепко сжала рукоять. – У меня к вам просьба, Азаревич: ради бога, не рассказывайте Наталье в красках всю эту историю. Хватит с меня и славы контрабандиста! Никаких жертв, подвигов и героев! А лучше и вовсе не беспокойте ее упоминанием моего имени. Я и так перед ней слишком виноват… – Я понял вас! – Тогда не теряйте времени! Катя, не держите зла! И не будьте дурой: бегите отсюда без оглядки, быстро, изо всех сил, и тихо, и пригибаясь к полу, к земле, и не поднимая головы! И не позволяйте себе упасть! Иначе потерянные секунды могут стоить вам жизни. Прощайте! Екатерина Павловна не ответила. Она только привстала на цыпочки и пылко поцеловала Келлера в губы. Тот в ответ лишь улыбнулся: – Слишком хорошо мы живем, Азаревич, слишком спокойно. А от спокойствия человек сходит с ума: что эта вот красотка, что та… А я? А Шипов? Кто-нибудь из нас хоть немного научился по-настоящему ценить жизнь? Последние слова поручика воролов уже не слышал. Уводя девушку по уходящей вниз галерее, Азаревич обернулся и в колеблющемся свете факела в последний раз увидел Келлера: тот, напрягшись, придвинул сундуки плотнее к двери, а затем, пошатываясь, отошел немного назад и приник к стене, сжимая в одной руке оставшийся у него револьвер, а в другой – перепачканный вражеской кровью подарок воролова. Азаревич с Екатериной Павловной поспешно уходили прочь через узкий проход, от которого снова вправо и влево во мрак уходили каморы со штабелями ящиков, грудами бурых мешков и десятками висящих на крюках под потолком говяжьих туш. Этому лабиринту, казалось, не будет конца… – Однако беда не приходит одна, – усмехнулся Азаревич, взглянув на факел, который он нес в руке. Время жизни этого прометеевого дара явно подходило к концу. Воролов остановился и при свете теряющего силы факела проверил свой трофейный револьвер. В барабане оставалось четыре заряда. Глава XXI В подземелье стало немного легче дышать. Откуда-то со стороны, словно из-за стены, до беглецов вдруг донеслись какие-то звуки. Воролов замер на месте и приложил холодный вороненый ствол револьвера к губам. В этот момент факел в последний раз вспыхнул, на несколько мгновений озарив уходящий в неизвестность низкий лаз, и погас. Азаревич тихо чертыхнулся, отбросил обугленное древко в сторону и коснулся рукой кирпичной стены. – Держите меня сзади за пояс! Придется идти на ощупь, – шепнул он Славиной, после чего та изо всех сил вцепилась в него. – Вперед! Где-то вдалеке позади раздался взрыв. Потом выстрел. Потом еще и еще. Их треск эхом рассыпался по темным закоулкам подземелья. – Похоже, Антон Карлович стойко удерживает свою Шипку, – проговорил Азаревич. Внезапно выстрелы оборвались, и в потерне снова наступила гнетущая тишина. Азаревич двинулся вперед, увлекая за собой Екатерину Павловну. Та, словно нехотя, последовала за ним. Воролов повернул голову и услышал почти беззвучный шепот ее губ: девушка читала молитву. Вдруг Азаревич споткнулся об какое-то препятствие. Он нагнулся и нащупал руками перед собой ступени, которые вели вверх. Беглецы поднялись по лестнице и уперлись в плохо струганные сырые доски двери. Азаревич сунул за спину револьвер, заткнув его за пояс, потом достал связку ключей и нащупал нужный. – Екатерина Павловна, отойдите немного назад, вниз по лестнице, и спрячьтесь за поворотом – так, чтобы вас совсем не было оттуда видно!