В этот момент заиграла быстрая музыка, но мы с Вадимом по-прежнему топтались на месте в медленном танце. – Надо же, какие интригующие подробности, – захихикала я. – А ещё, Маша, ты собиралась за меня замуж. – За тебя замуж?! – Почему ты удивляешься? Ты называла меня маленьким мальчиком, шалунишкой. – Мордоворот покраснел. – Шалунишкой?! Бросив на него оценивающий взгляд, я прыснула со смеху. Мордоворот обиженно запыхтел. – Извини, пожалуйста, – погладила я его по плечу, – просто я и в самом деле ничего не помню. И что же произошло дальше? – А затем ты связалась с каким-то козлом. – С каким ещё козлом? – Ну, не с козлом, а уродом… – Он что, был такой страшный? – Ну, это я так, образно говорю. В общем, ты поехала в Москву и познакомилась там с каким-то мужиком. В Питер не звонила, жила у него на квартире. Отец везде тебя разыскивал. Послал своих ребят, чтобы они кверху дном перевернули всю Москву, но тебя так и не нашли. Отец поседел за это время, да и мать сильно сдала. А затем отцу позвонили и стали требовать за тебя выкуп. Для виду он согласился, а сам хотел подстроить ловушку, но с той стороны что-то почуяли и за деньгами не пришли. После этого он готов был заплатить за тебя любую сумму. Мы привезли ровно столько, сколько просили, всё по-честному, но тебя больше не увидели. Твои предки искали тебя несколько месяцев и наконец обратились в Интерпол. Следы твои отыскались в Греции. Ты лежала в тюремном лазарете в полнейшей наркотической коме. Тебе грозил большой срок. – А почему я лежала в тюремном лазарете? Разве я сидела в тюрьме? – Ты торговала наркотиками. – Я торговала наркотиками?! – Это правда. – А почему я занималась этим именно в Греции? Каким ветром меня туда занесло? – Не знаю, Маша. Говорят, ты была там всего несколько дней. К тому времени ты стала законченной наркоманкой. Мужик, с которым ты жила, посадил тебя на иглу, а затем, получив от нас деньги, послал тебя в Грецию якобы для того, чтобы ты передала наркотики местным торговцам. Тебя взяли на таможне в Афинах. В самолёте ты, видимо, ширанулась герычем и была невменяемая. Поэтому тебя сразу положили в лазарет, где ты впала в кому. – А как же я провезла наркотики? Почему меня в Москве не повязали? – Этого мне не сказали. Наверное, ты их куда-то спрятала. – Мордоворот настороженно взглянул на меня и, помявшись, спросил: – Маша, а тебя больше к наркотикам не тянет? – Да я вообще не знаю, что это такое. – Это хорошо. И зачем ты с этим мужиком связалась? Чего тебе не хватало? – Не знаю, дружок, тем более ты говоришь, что мы кончали одновременно, – засмеялась я. – А давай ещё попробуем? Я готов всё тебе простить, я же тебя люблю. Маша. – Мордоворот тяжело задышал. – Я пока к этому не готова, – холодно сказала я и села на своё место. Мама приобняла меня за плечи и поцеловала в лоб. – Ну что, моя девочка, начала вспоминать? – Есть немного. – Как тебе Вадик? Ты его совсем не узнала? – Ну… что-то такое есть, но общей картины не вырисовывается. Боюсь, что он герой не моего романа. – Ну вот и правильно, Машенька, – обрадовалась мама. – Только, доченька, обещай, что ты больше никогда не приложишься к наркотикам. – Никогда, мамочка, я обещаю. К концу вечеринки Вадим вновь пригласил меня танцевать и немного смущённо сказал: – Маша, ты меня сегодня ночью к себе в спальню пустишь? – Нет. – Почему? Мы ведь с тобой балдели в обществе друг друга. – Я этого не помню. – Но ведь мы с тобой кончали одновременно… Я громко рассмеялась и вытерла выступившие на глазах слёзы. – Господи, да когда это было-то! – Так ведь вспомнить-то нетрудно. Стоит один только раз попробовать, и всё встанет на свои места. – Нет, Вадим, пока у нас с тобой ничего не получится. – Маша, ну как же так? – Голос мордоворота задрожал, как у ребёнка, лишённого сладкого. – Ничего, перебьёшься как-нибудь, – усмехнулась я. – Получается, что я больше не жених тебе? – Получается, так. По лицу мордоворота покатились крупные капли пота. – Послушай, – настороженно начала я, – а если у нас с тобой такая любовь вытанцовывалась, то какого чёрта я уехала от тебя в Москву к другому мужику? – Это я должен спросить у тебя. – А что это за мужик? – Не знаю. Твой отец до сих пор его ищет. Деньги-то подставные лица получали. Если бы он его нашёл, то живым бы в бетон закатал. Вечеринка закончилась. Гости разъехались по домам. Я поднялась в спальню и легла на кровать. Деликатный стук в дверь заставил меня насторожиться. Неужели Вадим? – Машенька, это мы, – пропела мама, и в комнату вошли мои родители. Признаться честно, я немного струхнула, подумав о том, что сейчас состоится не самый приятный для меня разговор. Наверняка они заподозрили что-то неладное и теперь хотят вывести меня на чистую воду. – Доченька, ты устала? – Мама ласково провела рукой по моим волосам. «Кажется, пронесло, – облегчённо вздохнула я. – Родители любят меня как родную дочь. А я и есть им родная дочь, вернее, стану ей». – Немного, – ответила я. – Мы тут с папой подумали и решили, что пока тебе нужно побольше кушать и спать. Как только окрепнешь немного, можешь опять заниматься своим любимым делом. – А какое у меня любимое дело? – Ты же талантливая художница, доченька. Ты просто забыла. – Машенька, – восхищённо выдохнул отец, – ты пишешь такие умопомрачительные картины, что у всех аж дух захватывает! – Я пишу картины?! – Ну да, доченька, маслом. Ничего, моя милая, вскоре ты, как и прежде, возьмёшь в руки кисть, подойдёшь к мольберту и почувствуешь, как звонко запоёт твоя душа. Я организовывал тебе персональные выставки, и ты всегда была на высоте. – А вдруг я больше не смогу этим заниматься? – От волнения я чуть не заплакала. – И не надо, – в один голос ответили родители, – главное, что ты осталась жива. А картины – бог с ними!