Ее улыбка становится еще шире. А я все-таки закатываю глаза. Неохотно делаю шаг в сторону, позволяя девчонке пройти. Поворачиваюсь сообщить Уорнеру, что объявился очередной член его фан-клуба, желающий полюбоваться на его зеленые глаза. И через секунду, – ровно столько мне на это потребовалось – я слышу ее крик. Контейнер с едой летит на пол, лапша в томатном соусе разлетается по всей комнате. В шоке разворачиваюсь кругом. Уорнер пригвоздил девушку к стене, рукой сжимает ей горло. – Кто тебя послал? – требует он ответа. Девчонка старается высвободиться, молотит со всей дури пятками по стене, задыхается и вопит в отчаянии. У меня голова идет кругом. Не успеваю моргнуть, как Уорнер уже опустил ее на пол, на колени. Уперся ботинком ей в лопатки, завел за спину руки и крепко их держит. Потом выкручивает. Девчонка дико орет. – Кто тебя послал? – Не понимаю, о чем вы! – кричит она, задыхаясь. Мое сердце бешено бьется. Не знаю, что, черт возьми, сейчас произошло, однако вопросы лучше оставить на потом. Достаю заправленный за пояс «глок» и наставляю оружие на гостью. Начинаю вникать в происходящее и додумывать мысль о западне – скорее всего, ее приготовил кто-то отсюда, из Прибежища. И замечаю, как зашевелилась еда. Из-под лапши начинают расползаться в разные стороны три гигантских скорпиона. Зрелище настолько жуткое, что я едва не блеванул и не отдал концы. Никогда раньше не видел настоящих скорпионов. Новость дня: они просто ужасны. Как если бы пауки совсем сбрендили, стали очень, очень большими и типа прозрачными… и в броне… а на одной лапе отрастили огромное ядовитое жало, направленное в твою сторону. Насекомые резко разворачиваются, и все трое устремляются прямо на Уорнера. Я в страхе выдыхаю. – Эй, дружище, не хочу тут типа тебя напугать, но там это… три скорпиона, бегут прямо в тво… Скорпионы внезапно застывают на месте. Уорнер отпускает девушку, и она, не поднимаясь на ноги, отползает назад так быстро, что впечатывается спиной в стену. Уорнер не отводит взгляда от скорпионов. Как и девушка. Эти двое схлестнулись на уровне силы воли, и мне несложно догадаться, кто из них выиграет. Поэтому, когда скорпионы снова ожили и задвигались – на сей раз в сторону девчонки, – я едва не вскидываю кулак в знак победы. Девушка поднимается на ноги, в ее глазах – дикий ужас. – Кто тебя послал? – снова повторяет вопрос Уорнер. Она тяжело дышит, не отрывая взгляда от скорпионов, и пятится в угол. А насекомые уже взбираются по ее туфлям. – Кто? – требует Уорнер. – Твой отец, – затаив дыхание, признается девчонка. Лезут. На колени. Скорпионы на ее коленях. Божечка правый, скорпионы уже на ее коленях. – Меня послал Андерсон, доволен? Отзови их! – Ты лжешь. – Клянусь, он! – Тебя подослал какой-то дурак, – заявляет Уорнер, – если он думает, что мне можно врать без последствий. Да и ты, видно, глупа, если веришь, что я проявлю хоть каплю милосердия. Существа теперь ползут по ее телу вверх. Взбираются по ее груди. Девчонка тяжело дышит. Встречается взглядом с Уорнером. – Ясно. – Он склоняет к ней голову. – Тебя обманули. Ее глаза становятся просто огромными. – Ввели в заблуждение, – продолжает он, не отрывая взгляда. – Я вовсе не добрый. Не всепрощающий. Мне плевать на твою жизнь. Он говорит, а скорпионы лезут выше. Устраиваются возле ключицы, сидят и ждут; ядовитые жала зависли прямо у лица гостьи. А затем, очень медленно, жала скорпионов начинают выгибаться, целясь в нежное горло. – Отзови их! – кричит она. – Даю последний шанс, – настаивает Уорнер. – Скажи, что ты здесь делаешь. Она дышит так тяжело, что грудь ходит ходуном. Взгляд панически мечется по комнате. Жала скорпионов прикасаются к горлу. Девчонка вжимается в стену, с губ слетает прерывистый выдох. – Печально, – выдает Уорнер. Она действует быстро. Молниеносно. Вытаскивает откуда-то из-под рубашки пистолет и целится в Уорнера, а я, не раздумывая, рефлекторно реагирую. Стреляю. Звук отдается эхом, разлетается – кажется жутко громким, – но выстрел идеален. Сквозное отверстие в шее. Девушка медленно оседает на пол. Кровь растекается нам под ноги. Ее тело неподвижно лежит в моей палатке, в десятке сантиметров от кровати, в которой я проснулся. Абсурдная картина. Я поднимаю глаза. Встречаюсь взглядом с Уорнером. – Я иду с тобой вызволять Джей, – заявляю. – И точка. Уорнер смотрит на труп, потом на меня. – Хорошо, – соглашается он и вздыхает. Элла Джульетта Я стою у двери, вглядываясь в отполированную каменную поверхность стены по крайней мере минут пятнадцать, а потом проверяю запястье, не пришел ли вызов. Не пришел. Непосредственно с Андерсоном возможности оглядываться по сторонам нет, но пока я здесь, есть время безбоязненно рассмотреть окрестности. В пугающей тиши коридора нет ни врачей, ни солдат, что меня настораживает. Под ногами, там, где должен быть пол, лежат длинные решетки. Я стою здесь достаточно долго и начинаю привыкать к фоновому шуму: непрерывному капанью и механическому реву. Снова бросаю взгляд на запястье. Снова обвожу взглядом коридор. Стены на самом деле совсем не серые, как я полагала изначально, а скорее матово-белые. Просто из-за мрачных теней выглядят темнее и они, и пол. Вдоль стен и потолка располагается странная конструкция из похожих на соты ячеек – лампы причудливой формы рассеивают свет, отбрасывая во все стороны причудливые тени. Осторожно делаю шаг вперед, пристально вглядываясь в черный прямоугольник, который я прежде оставляла без внимания. Коридор, догадываюсь я, полностью скрытый во тьме. Неожиданно возникает желание изучить его недра, и мне приходится буквально физически себя останавливать от следующего шага. Я обязана стоять здесь, у двери. Не мое дело что-то изучать или задавать вопросы, пока мне прямо не прикажут что-то изучить или начать задавать вопросы. Веки дрожат. Языки пламени, словно пальцы, пробираются в мозг. Жар спускается вниз по позвоночнику, сворачивается вокруг копчика. А затем бросается вверх, быстро, с силой, заставляя глаза открыться. Тяжело дыша, поворачиваюсь кругом. Я в замешательстве. Внезапно понимаю: я должна исследовать тот темный коридор, и все встает на свои места. Понимаю, что нет необходимости задумываться о мотивах или возможных последствиях своих действий. Только я делаю шаг в темноту, как что-то решительно меня выталкивает обратно. Ко мне обращено лицо какой-то девушки. – Что-то нужно? – спрашивает она. Я поднимаю руки, потом задумываюсь. Возможно, у меня нет права причинять вред этому человеку. Девушка делает шаг вперед. На ней гражданская одежда, и, похоже, она не вооружена. Жду, пока она заговорит, но этого не происходит. – Кто вы? – задаю ей вопрос. – Кто дал вам право здесь находиться?