— Кого тут ждет тихая старость? — с шумом ввалился в дверь Чингис. За ним стоял, переминаясь с ноги на ногу, Буреслав. — Уж точно не тебя, — мрачно ответил Вольга. — Тогда ради чего меня позвали? — Вы должны передать совету, что Олег не может и дальше быть хозяином этого дома, — строго и чопорно сказала Белоника. — Эк круто загибает! Серьезная барышня! — восхищенно протянул мнимый проверяющий и, не скрываясь, подмигнул другу. — Позвольте полюбопытствовать почему? Волшебницу немного задела такая реакция, но она все равно убежденно произнесла: — Потому что у него из хранилища пропадают артефакты, а он ничего не может предпринять. Потому что он не в состоянии справиться со своими воспитанниками и не занимается их обучением. — Так-так-так. — Чингис достал свой бутафорский блокнотик. — А как по-твоему, не является ли первое следствием второго? И кто же осмелился покуситься на наши общие семейные реликвии? Белоника не замешкалась ни на секунду: — Я. — …Почему? — Потому что… — она отчеканила каждое слово, глядя Вольге прямо в глаза, — человек, бросивший собственного ребенка, не должен воспитывать других. В комнате повисла тяжелая пауза, которую нарушил все тот же Чингис. — Друже, ты чего не сказал, что у тебя кроме тех четверых еще есть дети? — обратился он к Вольге с некоторой обидой в голосе. — Не ожидал… Где погулял-то? Вольга бросил в него подушкой с кровати, и Белоника ошарашенно моргнула: уж слишком на короткой ноге были эти двое. — Помолчи, не видишь, тут не до шуток! — Воспитатель повернулся к девушке. — Это правда: у меня были дети, но я ни одного не бросил, всех воспитал. — Я тому свидетель! — снова вклинился Чингис, не дав никому вставить и слова. — Когда жена его, Милонега, скончалась (пусть земля ей будет пуховой периной), мне пришлось силой подвенечный браслет снимать с этого женишка, а то бы так за ней и последовал. Детки у меня, говорит! А те детки уже давно бородатые отцы семейств! При этих словах баронесса как-то по-особенному встрепенулась, и на губах у нее заиграла довольная улыбка, по глазам же было видно, что новая информация запустила стремительную работу мысли. — Но я видела! — вскрикнула вдруг Белоника, потеряв все свое спокойствие. — Что ты видела, девочка? — устало спросил Вольга, которому очень не понравилось упоминание его жены. — Как ты к моей матери приходил! Денег ей предлагал! А она отказалась и со двора тебя прогнала! — Ах вот оно что, — вдруг улыбнулся хозяин дома. — Приходил и предлагал. Тебя тоже тогда еще с собой забрать пытался. — Меня потом соседка спросила: зачем отец мой приходил? Как после стольких лет не постеснялся показаться на глаза? — По лицу Белоники поползли злые слезы. — Иной раз добрые соседи хуже злых врагов, — усмехнулся Вольга. — Садись, поговорим. Что ж ты раньше-то не спросила? Столько времени молчала и обиду копила! Вот дети, сначала наломают дров, а разговаривать начинают, только когда к стенке приперли. — А взрослые начинают рассказывать, когда из этих дров поленницу уже можно складывать, — фыркнула Лукреция. Поднялась чуть слишком стремительно для своего почтенного возраста, подошла к Белонике и, обняв за плечи, попыталась посадить на стул. — Садись и успокойся немного. Белоника досадливо дернула плечами, но баронессу это не смутило. — Садись, упрямая, устанешь еще стоять, пока он оправдываться будет. Волшебница утерла слезы и вправду села. Пожилая дама замерла у нее за спиной, положив руки на спинку стула, словно взяв девушку под защиту. — Так-то лучше. Вольга… Волшебник вздохнул: — Чуть меньше сотни лет назад, использовав брачный артефакт из хранилища в этом доме, я отказался от своего волшебства и долголетия ради женщины, которую полюбил. К сожалению, она умерла раньше меня, и я получил свою силу обратно. Но у нас с ней было четверо сыновей… а уж от них потом пошло внуков, правнуков и того больше. Я старался, но за всеми разве уследишь? Хорошо, если ведут оседлый образ жизни. А если, как твой отец, перекати-поле — так вовсе беда. — Мой отец… — прошептала Белоника. — Ты мне не дочка. Не было у меня дочерей. Зато праправнучек хоть отбавляй, — усмехнулся Вольга. — Но волшебницей стала только одна. — Так соседка же тебя узнала! — взвилась вдруг Белоника — Лукреция еле ее удержала, посадила обратно. — Что соседка? Видел я своего правнука мельком — может, и похож на меня немного. — И… где он сейчас? Вольга нахмурился. — Не знаю. Сгинул давно уже. Он же охотник был. С ватагой таких же отчаянных парней ходил по селениям, зверя бил: где волки лютуют, где медведь-шатун не в срок из спячки вылез. Все снова замолчали. — А нельзя было сказать, что я тебе праправнучка? — смаргивая вновь набежавшие слезы, спросила Белоника. — Да зачем? Тоже мне родственничек выискался! Я с отцом твоим даже знаком не был и тебя на руках не качал. Разве это дед? А тебе здесь под моим присмотром жить, с другими волшебниками общаться как? Вот и промолчал. Не прав был? Девушка только всхлипнула. — То-то видно, как у вас говорят, яблочко от яблони недалеко падает, — добродушно проворчат баронесса, чтобы разрядить обстановку. — Собрались тут горе-молчуны. Хорошо еще, никто пострадать не успел. — А как же Лана? — пискнул из своего угла Буреслав, до этого сидевший тише воды, ниже травы, чтобы не прогнали. — Цела твоя Лана, — снизошел до него Вольга, открыв наконец-то правду. — Так вы меня обманули! — Так ты нас тоже! — расхохотался воспитатель, напряжение отпустило, и он ничего не мог с собой поделать. Улыбнулись все остальные обманщики, собравшиеся в одной комнате. — Что же мне теперь делать? — виновато спросила Белоника, в который раз утирая слезы. Потом умоляюще взглянула на фальшивого проверяющего: — Забудьте все, что я сказала. — О-о-о, я умываю руки, — поднялся Чингис. — Сам будешь объяснять своим подопечным, что ты и твоя великолепная леди тут наворотили. — Никто тебя не ругает, девочка. Правда, Вольга? — вмешалась баронесса. — И вы, Чингис, не уходите. Разве вам не интересно, что будет дальше? — А что, у вас есть еще какое-то дальше? — с готовностью вернулся на свое место Чингис, словно зритель после антракта в хорошем спектакле. Вольга удивленно посмотрел на баронессу. — К сожалению, да. Есть в этом доме еще один молчун. Буреслав, позови Ратко. — Он что, тоже праправнук Олега? — выпучил глаза мальчишка. — Не мели чепухи. Иди и зови. За любопытным юным волшебником мигом хлопнула дверь. — И правда, зачем Ратко? — спросила Белоника. — Скажем так, ты и его обидела незаслуженно, — загадочно сказала Лукреция. Чингис посмотрел на Вольгу, тот пожал плечами, дескать, поди пойми этих старых интриганок. Ратко протиснулся в дверь как раз вовремя, чтобы предотвратить дальнейшее обсуждение. — Что у вас тут? Из-за его спины высунулась любопытная физиономия Буреслава, боявшегося пропустить хоть слово. — Вечер откровений. Присоединяйся! — бодро сказал Чингис. Великан обвел взглядом всех по очереди — не укрылась от его внимательных глаз и заплаканная Белоника — и остановился на довольной баронессе. Та кивнула, и Ратко окончательно прошел в комнату. Буреслав закрыл за ним дверь. — Мне одна мышка шепнула, что ты очень хочешь уйти из этого дома, — перешла к делу Лукреция. — Это правда? — взвился Вольга, в этот день воспитанники преподносили ему сюрприз за сюрпризом. — Правда, — кивнул богатырь. — Отпустишь? — Смотря для чего… Ратко помялся, не зная, какие слова подобрать. Затем решился, бить — так в лоб.