Она заметила меня и тут же окликнула. Остановившись, я подождал, когда она приблизится, терпеливо выслушал все, что она мне тогда сказала, особо не вслушиваясь, впрочем, кивнул, словно соглашаясь, и пошел в свою квартиру. Анжелка не стала бежать за мной, а, наверное, осталась снаружи. Когда я уезжал на работу, то ее уже не видел рядом с подъездом. Затем последовала еще одна драка с Артемием Перовым, если, конечно, можно ее так назвать. Он подкараулил меня у подъезда и потребовал, чтобы я оставил Анжелку в покое. Когда кто-то что-то от меня требует, то, как правило, этот кто-то потом оказывается очень недоволен. Так получилось и в этот раз - Артемий изо всех сил лез на рожон, оттого не было ничего удивительного в том, что через минуту он оказался сидящим в занимательной позе посреди ухоженной клумбы. Он так смешно ругался и проклинал меня, что я, не сдержавшись, отчетливо хохотнул пару раз. Должно быть, такого унижения Артемий вынести не смог, оттого сегодня и появились его мальчики, один из которых оказался вооружен. Однако, Тимоха просто глупец, если решился затевать против меня военные действия. Неужели он не понимает, что, вцепившись в глотки друг друга, мы нарушим границу между двумя мирами - преступным и законным? Я был почему-то уверен, что у него хватит ума этого не делать. Должно быть, ошибся. С ним нужно что-то делать, иначе парень, совсем обезумев от ненависти ко мне, может выкинуть что-нибудь похлеще, чем подкупка бандитов. Как бы он не решил всерьез разделаться со мной... Способен ли он на это? Пожалуй, да - многие видели его в клумбе, беспомощного. Я заставил Тимоху почувствовать унижение, и вряд ли он мне это простит. Тем более что между нами и раньше не было особо теплых чувств. Прошло два дня, в течение которых не происходило ничего особенного. Я пропадал на работе, домой попадая только под вечер. Последние два дня Анжелка жила у меня, объясняя это тем, что в очередной раз поссорилась с родителями. Ее мать, впрочем, позвонила мне в первый же вечер и принялась, как обычно, что-то кричать голосом, полным ненависти. Я сказал ей "до свидания, мама", после чего положил трубку, не особо заботясь о задетых чувствах "тещи", и ушел на кухню готовить бутерброд. Я не понимал, почему должен вести себя вежливо с этой дамой, которая ненавидит меня до зубного скрежета. Из-за моего равнодушия по отношению к "теще" мы едва не поссорились с Анжелкой, но, слава богу, обошлось. Итак, все случилось спустя два дня после моей стычки с людьми Артемия. Странно, но он не предпринимал более никаких попыток разделаться со мной, что уже должно было меня насторожить, но не насторожило. Наверное я подсознательно все же не ожидал никакой действительно значимой пакости, оттого расслабился. Было около двух часов ночи, когда у Анжелки вдруг зазвонил мобильный телефон. Она сонно заворочалась в моих объятиях, кое-как разлепила глаза и мутно посмотрела в сторону пищащего мобильника. - Ну их к черту, - шепнул я, тоже чуть приоткрыв глаза и тут же закрыв их вновь. Анжелка кивнула, вновь засыпая на моей руке. Но телефон не умолкал. В конце концов, я сел в постели и включил ночник. - Черт-те что! - раздраженно заявил я. - Кому там так не терпится тебя услышать? На улице глубокая ночь! Ну-ка, дай свой телефончик, я разъясню этому нетерпеливому все, что сейчас думаю о его манерах! Анжелка села в постели и, одной рукой протерев глаза, другой взяла телефон и нажала кнопку "принять вызов". Из всего, что ей сказали, мне не было слышно ни слова, однако по лицу любимой я понял, что она пришла в сильнейшее волнение. С меня разом слетел весь сон; теперь я прислушивался к голосу, что-то говорившему из динамика мобильного, но, к сожалению, по-прежнему не мог ничего расслышать. Анжела пару раз сказала "да", затем бросила телефон куда-то в одеяло, вскочила и принялась собираться. - Куда ты? - обалдел я. - Кто звонил и что произошло? Объясни ты толком! Но Анжелка совершенно меня не слушала. В быстрой спешке она натягивала свои вещи, впав в какое-то странное состояние. Подозреваю, она вообще не слышала меня. Я чертыхнулся, тихо, но вполне отчетливо, после чего тоже вскочил и ловко поймал ее в свои объятия. - Кто звонил? - грозно спросил я. - Неважно... У отца сердечный приступ, - лихорадочно забормотала любимая. - Ему плохо... Вызвали скорую, но там нет то ли людей, то ли машин - не разобрала. Надо срочно везти его в больницу, иначе... может быть поздно. Ты поможешь? - О чем разговор, - кивнул я и тоже принялся собираться. Спустя некоторое время мы были возле дома Анжелкиных родителей. Моя любимая в спешке побежала в дом, я же остался стоять возле машины, ожидая, когда она позовет меня. Я не хотел вызвать новый сердечный приступ у ее отца своим появлением пред его глазами, оттого не стал заходить сразу. Неизвестно, как бы мужчина отреагировал на мое появление в своем доме. Я не стал глушить мотор своей иномарки, чтобы не терять время. Ожидая Анжелку, я привалился спиной к задней дверце машины и сунул руки в карманы. На улице было холодно, что типично для глубокой ночи, и необычайно свежо. Я подумал о том, что, возможно, завтра будет дождь. Не нужно быть синоптиком, чтобы говорить об этом - природа сама дает повод для таких выводов. Еще вечером было довольно пасмурно. Зря я не накинул сверху теплую куртку. Внезапно каким-то шестым чувством я уловил движение справа. В мозгу забилось отчетливо: опасность. Но какая опасность может быть возле дома Анжелкиных родителей? Недоумевая, я повернулся. Впоследствии оказалось, что именно это спасло мне жизнь; если бы я не повернулся, пуля могла убить меня. В общем, своему спасению я благодарен частично шестому чувству, частично удаче. Удача... куда же без нее? В меня стреляли. Мое тело пронзила острая боль, свет в глазах померк, а сознание медленно начало покидать меня. Я схватился рукой за раскрытую переднюю дверцу машины, оставив на ней кровавый след, попытался удержаться, но не смог. Мое тело упало на землю, но сознание еще продолжало фиксировать события. Кто-то приблизился ко мне, человек в черной одежде. В руках его оружие, дуло которого поднимается в мою сторону. Сейчас он убьет меня. Нужно попытаться сделать рывок и выбить оружие из его рук... Я смогу, я умею, я не раз так делал... Мои глаза медленно закрылись, однако я успел заметить выходящую из дома Анжелку. - Саша, это какая-то ошибка, родители спокойно спали, пока я не разбудила их... - начала она, но тут заметила человека в черном и пронзительно закричала, приблизив к лицу ладони. Убийца быстро оглянулся на нее. В домах начали включать свет, поэтому он предпочел сбежать, не закончив то, ради чего оказался здесь. Он поступил правильно - еще немного, и его могли скрутить. Но все же у него было время пустить в меня контрольную пулю. Почему он не стал этого делать - не знаю. Потом, уже спустя некоторое время, я думал об этом и пришел к выводу - убийца не профессионал. Решив убить меня, он очень боялся попасться, оттого не стал дальше испытывать судьбу и сбежал с места преступления. Тоже самое, кстати, впоследствии думал и Юрий Городов. Я пришел в себя в больнице, правда, поначалу не понял этого. Чувствовал я себя до того скверно, что хотелось выть волком. Я попробовал дернуться - оказалось, это невозможно; к моему телу были подсоединены всякие медицинские трубочки и прочие врачебные штуки, такие пугающие для пациентов и комфортные для врачей. Вот тут-то я понял, куда меня угораздило попасть. Смертельно хотелось пить. Я, сделав усилие, повернул голову и увидел на тумбочке рядом с постелью прозрачный кувшин, наполненный водой. Я не мог протянуть руки, чтобы взять его, не повредив при этом медицинскую аппаратуру, но пить хотелось так сильно, что, в конце концов, наплевав на все, я вырвал трубки и потянулся к кувшину. Утолив мучившую меня жажду, почувствовал головокружение и тошноту. Стало еще хуже, чем было тогда, когда я только пришел в себя. И тут началось... Палата вдруг наполнилась людьми в белых халатах, вмиг все трубки вернулись на свое место. Доктора принялись, несмотря на слабое сопротивление с моей стороны, что-то колоть, при этом все громко разговаривали, и от этого голова раскалывалась еще сильнее. Я застонал и завертел башней, которая при каждом ударе о подушку наполнялась тупой болью. Это было невыносимо. - Хватит! - наконец, громко, насколько позволяли силы, крикнул я. - Задолбали! Врачи замолчали. Толстый дядька в белом халате лет пятидесяти по виду, обладатель пышных усов, проводил лишний медперсонал за дверь, после чего неторопливо подошел ко мне и сел на край постели, сложив ладони на коленях. Судя по всему, он являлся тут главным. - Александр, вы что, решили расстаться с этим светом? Чем же он так вам не угодил? - глупо поинтересовался он. Глупо - потому что его слова показались мне полнейшей чушью. Это не я, это кто-то без меня решил, что мне пора на тот свет. Мое мнение на этот счет как-то никто не спросил. - Он мне вполне по душе, - слабо заверил я. - Тогда зачем вы вырвали все приборы? - грозно спросил эскулап, сдвинув брови. Ах, вот он о чем! Если бы в мозг не въедалась тупая палка, я бы попытался соображать быстрее. Доктор мог бы и без моих пояснений понять это. - Я хотел пить, - сказал я чистую правду. - Господи, Александр! Вам нельзя пить воду, - ужаснулся врач. - Мы вас с того света еле вытащили! Что же вы творите? - Воду нельзя? А водку можно? - на всякий случай уточнил я. - Понимаете, док, так хреново... Доктор вытаращил глаза и прижал полноватые ладошки к объемному животу, наверное, не зная, как еще можно выразить свое изумление и крайнюю степень возмущения моей безответственностью и безрассудностью. - В вашем положении я бы не стал шутить. Вам и так повезло, что вы смогли выжить. Это чудо, чистейшее чудо... - Вы полагаете, бывает грязное? - удивился я. - Простите, я о таком не слышал. - Должно быть, вы все еще в шоке, - пробормотал врач. - Я уберу от вас кувшин, а то, как я посмотрю, вы излишне подвижный мужчина. Помните, что эта подвижность едва не стоила вам жизни. И еще: ни воду, ни тем более водку или другие спиртные напитки вам пить нельзя! А то с вас, пожалуй, станется... - Где же я вам тут спиртное достану? - с сожалением спросил я, так как чувствовал острую потребность выпить. - Вы думаете, я стану вам подсказывать?! - возмутился слуга Гиппократа. На сей раз я не стал его злить. - Ладно, док, расслабьтесь, я, в самом деле, не собираюсь делать глупостей... - Меня зовут Аркадий Бедросович, - подсказал доктор. - Не уверен, что запомню, - признался я и страдальчески сморщился. - Док, можно таблетку от головной боли, а? Доктор вздохнул, внимательно посмотрел на меня, затем кивнул и поднялся. Он покинул палату, но через несколько минут вернулся, неся таблетку, которую я тут же проглотил, не раскусывая. Не знаю, что то была за таблетка, и подействовала ли она, так как я сразу заснул. Очнулся я в палате, но не в той, где к моему телу были прикреплены трубки, в другой. Это меня несказанно удивило. Я приподнялся, подсунув под спину подушку, повертел головой, убедился в том, что она не болит, и почувствовал резкий прилив сил. Итак, мое тело больше не контролируется медицинскими аппаратами, а это значит, что мой организм справится сам. Вселяет надежду в то, что скоро я смогу покинуть больницу. В общем-то, чувствую я себя достаточно хорошо для того, чтобы уйти отсюда прямо сейчас. К тому же, я не могу валяться на больничной койке, так как мне нужно узнать, кто же хотел убить меня. Пока мне это неизвестно, моя жизнь по-прежнему подвержена опасности. Я сел в постели, свесив ноги в пижамных штанах вниз, потер ладонями лицо и уже осмысленно взглянул на ситуацию. Как такое возможно - когда я пришел в себя в первый раз, то почувствовал себя ежом, только роль колючек выполняли медицинские трубки. Сейчас же все хорошо, все в порядке, все просто прекрасно? Разве так может быть? - Медицина шагнула далеко вперед, - наконец, пожал я плечами. - Должно быть, моя рана не была смертельной, а при помощи современных лекарственных препаратов меня быстро подняли на ноги. Других объяснений я не вижу. Распрямившись, я поднялся и убедился в том, что ноги меня вполне держат. Я подошел к шкафу, который приметил еще когда лежал на больничной койке. Там, должно быть, моя одежда. По крайней мере, обычно вещи больных хранятся в их же палатах. Так оно и оказалось. Распахнув дверцы шкафа, я тут же увидел свою одежду, в которую не преминул переоблачиться. Правда, кроме одежды, в шкафу больше ничего не было. А где же мобильник, ключи от машины, прочие вещи? Внезапно голову прорезала тупая боль. Я схватился правой рукой за шкаф и постоял так немного, низко опустив голову. Я вспомнил день, когда меня ранила пуля, выпущенная человеком в черной одежде. Помнится, тогда выбежала Анжелка... В порядке ли она? И что с ней? Где она сейчас? Я пришел в сильнейшее волнение. Надеюсь, я очень надеюсь на то, что с ней все в порядке. По другому просто не может быть! Тот человек хотел убить меня, только меня, но никак не ее, следовательно, сейчас она должна быть в безопасности. Кажется, перед тем, как отключиться, я видел, как он убегал, преследуемый криком Анжелы. Да, я точно помню это - она закричала, и только благодаря ее крику убийца поспешил исчезнуть. Если бы она задержалась в доме хоть на секунду, тот человек застрелил бы меня, и никакой Бедросович не в силах был бы мне помочь. Но, если с ней все хорошо, почему она ни разу не пришла в больницу? "Она наверняка приходила, но ты второй раз пришел в себя! - напомнил я себе. - Должно быть, она с ума сходит и, возможно, сейчас как раз находится в больнице. А может, врач запретил ей приходить в палату... Что, безусловно, странно, раз я вполне нормально себя чувствую". Теперь, когда я мог нормально соображать, когда мой мозг не затуманивался болью, первой моей задачей стало выяснить, что с Анжелой. Именно это я и намеревался сделать. Я поспешил вон из палаты, но в дверях нос к носу столкнулся... с Юркой Городовым. Приятель, высокий, подтянутый, вырос на моем пути, словно стена. Он был несколько выше меня, оттого мне пришлось посмотреть снизу вверх. Юрка же взглянул с изумлением, наоборот, вниз. Он выглядел неважно - хмурый, с растрепанными волосами и трехдневной щетиной. - Нет... Ты только взгляни! - наконец, сказал Юрка. - Я тут, значит, несколько дней ношусь с тобой, как курица с яйцом, устраиваю по больницам, и на тебе - ты в один прекрасный миг решаешь отсюда свинтить. Дружище, у тебя совесть есть? Впрочем, кого я спрашиваю? Можешь не отвечать, - он невесело усмехнулся и протянул мне ладонь. - Саня, я рад, что ты вернулся. Я пожал его руку, затем мы обнялись так, словно не виделись долгое время. Юрка направился в палату, вынудив меня отложить свои планы покинуть больницу. Он уселся на постель, я же остался стоять рядом. - Честно говоря, был момент, когда все думали, что ты... того, - сообщил мне Юрка. - Но ты оказался намного сильнее, чем предполагали эти хреновы медики. - Слушай, Юрка, нам есть, о чем поговорить, но сначала скажи - что с Анжелкой? Юрка отвел глаза в сторону, что меня очень насторожило. - Саня... Слушай, ты знаешь, кто стрелял в тебя? - Нет, - я напрягся. - Но у меня есть мысли на этот счет. - Может, поделишься? - Артемий Перов, - поморщился я. - Думаю, не следует тебе объяснять, почему я так решил? - Не стоит, - кивнул Юрка. Я в сильном волнении заходил взад-вперед по палате. Юрка, нахмурившись, следил за мной взглядом. Я подошел к окну и оперся руками о подоконник. Почему-то стало тяжело повернуться и взглянуть на друга. Я чувствовал, что ему тоже нелегко. А еще я знал - этому должна быть серьезная причина. Просто так Юрка не стал бы так вести себя. - Может, ты все-таки скажешь мне? - пальцы с силой вцепились в подоконник. - Я скажу, - заверил друг. - Но сначала послушай вот что... В той больнице, куда тебя отвезли сразу же после звонка Анжелки, на тебя было совершено еще одно покушение, которое удалось предотвратить вновь не без ее помощи. В общем, можно сказать, что Анжела дважды спасла тебе жизнь. Первый раз, когда спугнула убийцу и вызвала скорую, второй - когда несла пост возле твоей палаты в больнице. Я не стану загружать тебя лишними подробностями... В общем, я забеспокоился и принялся срочно искать место, куда тебя можно перевести. Сначала хотел обратиться к твоему начальству, но потом подвернулось данное заведение, где мы сейчас находимся. О том, что ты тут, знаю только я и твой лечащий врач.